Андрей Левицкий - Тропами мутантов

– Ну вот, – довольно сказал Шустрый. – Хоть с дверью и не сладилось, но решетку если теперь рвануть посильнее… Десантура – настало твое время!

Я согласно кивнул. Пригоршня из нас троих был самым здоровенным – ему и ломать. Шустрый нас сюда привел, а я мозгами поработал. Пусть теперь здоровяк работает руками.

Но Пригоршня отступил на шаг и помотал башкой:

– Вы чего? Я к этой штуке не прикоснусь! Чтоб она мне руки по плечи разъела?

Шустрый окинул взглядом двор, приглядел обрезок трубы и пошел к нему.

– Давай, Пригоршня, – сказал я. – Теперь твоя очередь. Архимед с его законом рычага тебе в помощь.

Шустрый принес трубу, десантник тяжело вздохнул и взялся за нее. Осторожно подошел к решетке, как охотник в джунглях подходит к ядовитой змее. Медленно, то и дело озираясь на нас, подсунул край трубы между прутьями, закрывающими окно. Мы с Шустрым закивали, сталкер показал бойцу большой палец – мол, давай, пока что все идет отлично!

Пригоршня нажал, решетка не шевельнулась. Это пробудило в нем азарт, и он навалился по-настоящему. Всунутая между прутьями железяка скрежетала, с нее клочьями летела ржавчина, шипела, угодив на потеки химической гадости под окном.

– Сейчас… – прохрипел десантник, – сейчас ты у меня…

И тут дело пошло. Один прут стал быстро гнуться, другой с лязгом сломался, и обломок, вращаясь, полетел в строну. Мы с Шустрым отпрянули, Пригоршня крякнул и присел. Железка плюхнулась в Яр, взметнулся фонтанчик вязкой химии, пошел дымок, чуть сильней пахнуло ядовитыми испарениями. Пригоршня выпрямился и приступил к новой паре прутьев.

Через пару минут все было готово. Пригоршня трубой повыбивал остатки стекла в раме, с видом победителя глянул на нас и полез первым.

В гулком бетонном зале воняло, кажется, даже сильнее, чем во дворе. Бурда медленно вытекала из трубы, уходящей в стену, и разливалась в прямоугольном бассейне, который занимал почти все помещение. Было полутемно, вдоль стен шли узкие бордюры, по которым можно было пройти в дальний конец зала. На таком бордюре мы и оказались, пробравшись в окно. Под потолком что-то негромко шелестело и чавкало, но разглядеть, что там происходит, невозможно – зал высоченный, а окна низко. В сумраке у потолка угадывалось какое-то вялое движение.

Пригоршня глянул под ноги и покачал головой. Жижа медленно шевелилась под ним, побулькивала и по-чавкивала.

– Давай, чего встал? – перехваченным голосом прикрикнул Шустрый. – Воняет, сил нет! Идем к выходу на той стороне, видишь, там площадка пошире и проем? Скорей!

Пригоршня, прикрывая лицо рукавом, что-то промычал в ответ, но все-таки пошел, опасливо косясь на ядовитую массу, которая колыхалась в метре от ботинок. Я отлично понимал десантуру, здесь было очень не по себе. Это место принадлежало даже не Зоне, это были владения Химии, чуждой всему живому. Не зря Шустрый подметил, когда вошли во двор: даже мутанты сюда не забредают. И ни одной аномалии не видно.

Когда вниз срывались куски слежавшейся грязи, химия булькала, шипела и выпускала струйки зеленого пара. Мы шли за десантником. Наконец Пригоршня с облегченным выдохом спрыгнул с бордюра на широкую площадку и поспешил к двери, ведущей из зала с бассейном. Следующее помещение было куда меньше, с низким потолком, и почти сплошь заставлено прогнившей тарой. Один ящик развалился, и под слоем пыли тускло блестело стекло. Какие-то банки, что ли… Особо я не приглядывался, мы все торопились убраться как можно дальше отсюда.

– Откуда все-таки эта гадость берется? – бормотал Пригоршня. – Что, вот так прям течет и течет бесконечно и поток не прекращается? Колдовство!

Новая дверь – и еще один большой зал впереди. На пороге Пригоршня отпихнул ботинком череп: длинный, вытянутый, с острыми желтыми зубами. Небольшой череп, вдвое меньше человеческого. Кроме него ничего не было, никаких костей. И пройдя в дверь, я понял – почему. Череп просто выкатился из зала, а там, внутри, весь пол был устлан ковром из косточек, больших и малых. Помещение толком разглядеть не удавалось из-за высоких баков, установленных рядами. Между баками шли трубы, на вентилях клочьями висели гроздья не то растений, не то каких-то химических образований, этакие волокнистые бороды синевато-зеленого цвета. Позади баков что-то едва слышно хлюпало и чавкало. И никакого движения.

Мы двинулись по широкому проходу между округлыми боками баков. Окон в зале не было, свет проникал только из двери позади. Зато моховые бороды заметно светились. Сквозняк нес из зала с бассейном вонючие испарения и шевелил мохнатые светящиеся бороды. Свет колебался, тени причудливо шевелились под ногами и на стенах. Потолок в этом неверном свете показался не плоским, а каким-то холмистым, на нем выступали большие плотные сгустки… На ум пришло сравнение: словно провисшие животы.

– Здесь, по крайней мере, есть жизнь, – заметил Шустрый, с хрустом топча косточки на полу. – Сюда мутанты забредают, вон сколько костей.

– Зато живут они здесь недолго, – ответил я. – Шустрый, почему костей так много?

– Не знаю, и знать не хочу, – отрезал сталкер, – а хочу я поскорее отсюда убраться. Вон впереди выход.

Мы быстрее зашагали к светлому прямоугольнику двери. Я оказался впереди и поэтому не сразу увидел, что произошло с Пригоршней. Услышал его сдавленный крик, развернулся – перед носом мелькнули грязные ботинки. Что-то, прилепившееся к потолку, опутало его голову и плечи толстенными жгутами и тянуло вверх. Пригоршня барахтался в воздухе, раскачивался, рычал. Шустрый выпучил глаза. Я, еще не сообразив, что происходит, бросился к десантнику. Увернулся от взмаха ноги, вцепился в штанину и повис. Неведомый враг подтягивал свою добычу вверх, но с двойной ношей не справился, движение замедлилось. На меня из темноты сверху валились хлопья слизи. Прямо над нами был один из «животов» – да здоровенный! Крепко прилепившийся к бетонной балке, он раскрылся, выпустив гибкие щупальца, – они-то и тянули Пригоршню. Над десантурой колыхался вязкий слизистый ком, между щупальцев темнела пасть с клыками. Она ритмично разевалась и сужалась, разевалась и сужалась… Еще сверху лилась какая-то гадкая жижа, летели комья вязкой массы.

Грохнул выстрел – это Шустрый всадил заряд дроби в горб на потолке. Жгуты-щупальца задергались, над нами хлюпнуло, и мы свалились на пол. Подо мной громко хрустнули косточки, потом на меня рухнул Пригоршня. Я спихнул его, вскочил. Вверху колыхалось вязкое тело твари, поливая меня и Пригоршню струями теплой жижи. Соседние бугры на потолке тоже пришли в движение, из них падали, разворачиваясь, пучки щупальцев, шарили в темноте и, не найдя добычи, снова втягивались… Пригибаясь и прикрывая головы руками, мы побежали. Хрупкие косточки под ногами трещали и разлетались на куски.