Кирилл Минин - Пули дороже жизни

– С собой взять не судьба? Пузырёк йода ничего не весит – не сломаешься. Я же не ломаюсь с этой сумкой!

– Арвен, отвали! – я вставил ключ в дверь, номер которой совпадал с номером на бирке – «6», и повернул.

– Пошли к тебе в комнату, я наложу нормальную повязку, – девушка толкнула дверь и собралась входить, но я преградил рукой.

– Так! Я тебя к себе не приглашал!

– А я тебя не спрашиваю! – Арвен двумя руками с силой толкнула меня, но сдвинуть с места не смогла. – Иди уже!

– Нет, Арвен! – я оттолкнул девушку и вошёл в комнату. Уже хотел закрыть дверь, между ней и косяком вдруг встала нога назойливой девчонки. – Эй, прочь!

– Кейнс, я могу весь вечер простоять под дверью и кричать тебе. А ещё могу замотать тебе быстренько палец и отстать. Выбирай!

Я смотрел в решительные глаза и откровенно терялся.

– Да зачем тебе это? Я же тебя не…

– Принципиальная добросердечность. Ну, так как?

Вопросы на засыпку всегда ставили меня в тупик…

– Ты точно оставишь меня в покое сразу же после этого?

– Даю слово.

– Ладно! – я развёл руками, отпуская дверь, и отошёл назад. Арвен довольно прошла в комнату и указала на кровать.

– Садись!

Ладно, сел.

– Что дальше?

– Дай руку! – ответила она. Затем раскрыла сумку, вынула несколько баночек и начала слой за слоем наносить подозрительную массу на рану и бинты.

– Арвен, какого хрена ты ушла из больницы? У тебя же там остались пациенты, ученики…

– Учеников я хорошо обучила, будь уверен. И больницу я оставила на них, сами справятся. Да и к тому же пациенты стали слишком редко туда заходить.

– Боятся… – с иронией заметил я.

– Нет, вовсе нет. С чего ты взял?

– Да так…

– Я же никого не мучаю, вполне хорошо лечу, ухаживаю. Чего бояться-то?

– Твоего принципиального усердия, ты не знаешь, когда нужно остановиться.

– Да брось! Я просто вылечила всех в округе, вот почти и некому ходить к нам.

– Ну да, надейся… А-ай! Ты что?

– Упс, извини, – ехидно ответила Арвен, ослабляя на пальце повязку и поправляя её. – Ну так вот, я решила, что от меня будет больше пользы, если я буду по миру ходить.

– И как? – спросил я, уже зная ответ. Она повторила его слово в слово.

– Представляешь, правильно сделала! Стольким помогла, стольких спасла, некоторых даже от смерти!

– Угу, – я саркастически закивал головой.

– Ну, вот и всё, – Арвен закончила перевязку. А затем повернула руку поудобнее и начала изучать. – Ещё где-нибудь болит?

– Нет! – я вырвал руку, взял девушку подмышки и заставил встать. – Перевязала? Теперь уходи. Спасибо.

– Ну, может, осмотреть быс…

– Спа-си-бо! – повторил я по слогам ей в лицо, развернул и вытолкал за дверь, а дверь тут же запер на ключ. Сел на кровать и облегчённо выдохнул.

Затем вынул из ножен сантиметров на десять меч и вспорол повязку. Сорвал бинты и выбросил в урну. Собрал с пальца остатки мази и тоже выбросил в урну, а палец вытер об штаны.

Посмотрел сверху на эту чачу на дне мусорки и облизнул губы. Мазь приятно пахла, да и цвет её был весьма аппетитным… Живот жалобно заурчал. А ужин остался в общем зале. А ещё в общем зале есть Арвен. Отсутствие повязки заметит наверняка, а потому передо мной встал тяжёлый выбор – лечь спать голодным или снова встретиться с ней. Бармен, злой на меня за потерянных клиентов и не начатую драку, и не подумает сказать какой-нибудь из симпатичных официанток-уборщиц занести ужин ко мне.

Я с досадой смотрел на дверь, пытаясь выбрать меньшее зло. В конце концов, лёг на кровать, не расправляя её и не раздеваясь. Минут пять безуспешно пытался заснуть, но аппетитный запах, тянущийся от мусорки… Живот ещё раз протяжно завыл. Я не выдержал, встал, снял ветровку и накрыл урну, чтобы запах не мешал.

Утро начиналось очень неплохо. Я проснулся бодрым и выспавшимся. Когда вышел в холл, там почти никого не было. Почти все табуреты и скамьи задвинуты под столы из жести и четырёх широких поленьев. Пол, сложенный из разных по толщине и цвету досок, выглядел только что помытым настолько, насколько с его рельефностью это возможно. Вокруг не слышно ни пьяных тостов, ни звонов кружек, и царит успокаивающая ласковая тишина. А самое главное, не было Арвен. Бармен, увидев меня, велел симпатичной официантке разогреть и принести мой оплаченный ужин. Поставив передо мной чашку чая и две тарелки: котлета с пюре и салат – официантка кокетливо улыбнулась, а потом вышла.

Завтракал я в полной тишине и покое. Отставив пустые тарелки в сторону, принялся за чай. Но вдруг открылась дверь, в таверну вошла Арвен, и я тут же поперхнулся, начал кашлять и задыхаться, когда чай попал не в то горло. Подоспевшая вовремя Арвен одним хлопком по спине остановила кашель.

– Я тоже рада тебя видеть, – с иронией произнесла она.

Я недоумённо посмотрел на неё и открыл было рот, чтобы спросить, что она тут делает, но в таверну вошла та самая официантка… Так вот что это была за улыбка! Сука! А бармен? А бармен довольно наблюдал за происходящим из-за стойки.

– Ты сдал меня! – я поднялся и хлопнул рукой по столу.

– Успокойся, – ангельски невинным голосом проговорила Арвен. – Я ему заплатила и теперь иду путешествовать с тобой.

– Нет! – отмахнулся я, отступая. – Нет!

– Это что? – Арвен вдруг схватила меня за правое запястье, но мне удалось вырвать руку. И что она к ней привязалась? – Ты сорвал повязку?

– Нет! Ты не идёшь со мной!

– Я на эту рану вчера столько мазей потратила, а ты…

– Кто тебя просил? Никто! И ещё раз повторяю, со мной ты не идёшь! Мне не нужна под боком «мама»!

– Почему ты ни во что не ставишь мои старания?

– Отстань от меня! – я оттолкнул Арвен и направился к выходу. – Не порти настроение перед дуэлью!

– Ты идёшь на дуэль и не берёшь меня с собой? А если тебя ранят?

– Заживёт, как на собаке! – огрызнулся я.

– Загниёт, как на покойнике! – парировала Арвен.

– Ну и пусть! Тебе какое дело?

Она вдруг остановилась, приложила руку к сердцу и максимально искренне произнесла:

– Я дала клятву Гиппократа.

– Лоханулась ты! Не надо было раздавать клятвы кому попало. Оставь меня в покое!

Я развернулся и вдруг на чём-то поскользнулся. Ноги взлетели вверх, а тело повалилось на пол. В глазах заиграли блики, а в ушах – непонятный звон, сквозь который тяжело доносились обрывки слов:

– …диот…шарый…ещё…гдру…нить…На!

В нос ударил резкий неприятный запах, оттеснивший рябь в глазах и звон в ушах. Надо мной склонилась Арвен. Я с трудом приподнялся на левом локте, а правой рукой потянулся к затылку. Провёл пальцами по больному месту и посмотрел на ладонь – кровь.

– Тебе нужно голову перевязать.

– Нет! – я оттолкнул Арвен и с трудом поднялся на ноги. На голову тут же навалилась непонятная тяжесть.