Александр Конторович - Пепел на зеленой траве

– Ну, да! – словно что-то вспомнив, кивнул тот. – Есть для вас работа…

На стол легла тонкая папка.

– Запомните этого человека.

– Есть, – кивнула девушка. – Можете убирать.

– Так вот, буквально на днях мне предстоит с ним встретиться. Его будут сопровождать и охранять. В том числе – и ваши… г-м-м… коллеги. Ваша задача – по получении сигнала охрану ликвидировать. Этого человека не трогать, он должен остаться жив и невредим.

– Всех?

– Тех, кто может представлять опасность. Прочих – на ваше усмотрение.

– Вы говорите – мои коллеги.

– Да. Могут быть, и даже наверняка.

– Горюнов? Еж?

– Он.

– Понятно… Его я тоже должна…

– Я же сказал – на ваше усмотрение. Если будет представлять опасность… – полковник развел руками. – Разве вам, Галина Петровна, надо что-то объяснять дополнительно?

Хотя я и не хожу пока на работу (в смысле – официально), это не слишком сильно меня разгружает. Народ по наработавшейся привычке ищет Рыжова в штабе и, не отыскав, прется прямо ко мне домой. Так что палисадник под окном давно уже превратился в импровизированную переговорную комнату.

Ольга Ивановна, узрев такое покушение на лелеемый ею садик, ворчит и грозит пообрывать уши всем моим визитерам. Приходится соблюдать там чистоту и стараться не вытоптать ненароком травку и какие-то цветочки. Впрочем, зная суровый нрав моей квартирной хозяйки, местные ребята и так ведут себя максимально предупредительно. Во всяком случае, порядок в садике поддерживают тщательно.

Вот уже второй день мы там заседаем. Вопросов у людей возникло множество, и не на все я могу дать точный и исчерпывающий ответ. Не все мне ясно пока и в деятельности команды Широкова. Нет, ругать их не за что – по крайней мере, пока. Ничего ужасного никто из них не совершил – напротив, всеми силами способствуют восстановлению связи и оказывают максимально возможную помощь всем пострадавшим.

А таких великое множество. С городских складов вывозят уголь, лес и продовольствие. Направили и несколько эшелонов с топливом – железку восстанавливают ударными темпами. Понятное дело, это не всем по душе. Мои собеседники как-то уже привыкли к тому, что голодная и холодная зима им не грозит, запасы есть. И вот – нате вам, вывозят их!

Стараюсь объяснить, вроде бы, пока получается. Но тем не менее кое-какие вопросы появляются и у меня…

Вот проскочила маленькая такая весточка – попытались (под благовидным предлогом, разумеется) ограничить количество вооружения у населения. Ну, против сдачи пулеметов и минометов на склады (да и гранатометов тоже), никто, в принципе, не возражал. Да это и понятно – танковых десантов (надеюсь) в обозримом будущем нам ожидать, вроде бы, неоткуда. А вот нездоровый интерес к карабинам и автоматам – ну, уж фигу! Вылезут из тайги очередные мерзюки – чем встречать станем? Прусь в штаб и на повышенных тонах разговариваю с полковником Нестеровым – это его ребятки проявляют нездоровую активность.

Полковник, несколько опешив, пытается воздействовать на меня авторитетом и намекает на субординацию. Чего совсем уже делать не следовало!

– При всем уважении к вашим погонам, товарищ полковник, для местного населения вы и вся ваша команда никто и звать вас никак! И слушают вас всех, равно как и генерал-лейтенанта, исключительно потому, что никто из нас своего возражения по этому поводу не высказал. Ни я, ни Ванаев, ни Калин, ни кто-либо иной. Поймите, вы все пока никакого веса в глазах местного населения не имеете вовсе. Ну и что такого, что у вас на плечах большие звезды? Здесь никто и никогда на это не смотрел раньше, да и сейчас не собирается. Авторитет в данных краях зарабатывается делом – а вот с этим у вас пока не очень… нет очевидных плодов, понимаете? Вы куда-то отправляете уголь, нефтепродукты, лес – куда и кому? Никто этого толком не знает – вы не удосужились пояснить, пришлось узнавать это самим, благо возможности есть.

Нестеров пытается что-то возразить, но я его бесцеремонно прерываю.

– Успеете еще, товарищ полковник! Ваши подчиненные вам этого не скажут, так слушайте тех, кто в этом понимает больше вас! Какой умник вам посоветовал разоружить население?

– Но… это же нарушение законов!

– А насрать! – взрываюсь я. – Кого они защитили, эти ваши законы? От вооруженного мародера вы мне чем прикажете защищаться – уголовным кодексом?! Полицию позвать? Хорошо, только вот беда – с того света не возвращаются! А они все там – первые легли! Не помог им никто из местных – нечем было! Зверье понимает только силу! Загляните на местное кладбище, там более трехсот могил тех, кого убили беглые зеки! Где вы все были в этот момент?! Отчего никто на помощь не пришел? Где были ваши бойцы, когда вражеский десант пер к городу?

Полковник суетливо перебирает бумаги на столе. Он растерян и подавлен – надо думать, таким тоном с ним давно никто не разговаривал. Уж младшие-то по званию – однозначно.

Но жалеть я его не собираюсь.

– Терпите, полковник! И забудьте про командный тон – здесь его не понимают. И понимать не хотят. Учитесь разговариватьс населением, приказов тут никто слушать не обязан. Тем более – ваших. Заслужите их уважение делом, а не глупыми распоряжениями. Вы же никому и ничего объяснять не пожелали – сразу начали командовать. Вас слушают – пока. До тех пор, покуда ваши приказы не противоречат здравому смыслу. Помочь соседям – святое дело! И помогают. Рубят уголь, валят лес, добывают нефть – надо помогать! А тут эта глупая инициатива с разоружением… Кто ее автор?

– Подполковник Литовкин…

Распахиваю дверь в коридор – там, привлеченные громкой перебранкой, столпились несколько человек. В форме и без нее.

– Литовкина сюда! Пулей!

Пока разыскивают подполковника, я, уже более спокойным тоном, поясняю Нестерову некоторые тонкие моменты местной жизни. Стук в дверь – на пороге нарисовался грузный мужик с погонами подполковника.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Литовкин? – недобро щурюсь на него.

– Да… а вы, простите…

Хватаю подполковника за рукав и бесцеремонно волоку на улицу. Там возле крыльца собралась нехилая такая кучка мужиков мрачного вида. Подхожу к ним.

– Вот, мужики, вы спрашивали – у кого такая умная мысля про разоружение родилась? Вот он, автор, перед вами. Можете ему вопрос задать лично. Но, душевно вас прошу, без перегибов!

Подполковник растеряно смотрит на крыльцо – в дверях соляным столбом застыл его начальник. Никакой помощи подчиненному он оказывать не спешит.

Народ зашевелился, обступил растерянного Литовкина.

– Ну что ж, друг ситный, – берет его нежно за руку один из бородачей. – Пойдем прогуляемся…