Диана Шевченко - Вызов принят!

– Прошу простить меня за ожидание, my dear. Просто я неожиданно вспомнил, что вы, люди, не можете видеть в сумерках. Вот!

Зашуршала ткань, и часть переулка осветил яркий, для не привыкших глаз, свет. Давний незнакомец держал в левой руке тяжелый старинный фонарь с большой церковной свечой внутри. Не спеша обратить своё внимание на неопределенные кучки, мальчик продолжал рассматривать желтоглазого человека. Он был высок, крепок, строен и красив, как беркут-альбинос. Белая длинная коса, перевязанная чёрной лентой. Необычное бледное лицо являло человека явно благородных, если не королевских кровей. Жёлтые глаза полыхали радостью и… жаждой. Бесцветные губы расплылись в хищной улыбке, обнажив ровные белоснежные зубы. Мужчина был одет в сверкающий белизной костюм. На плечах покоился белый плащ до земли с красной, неправильной формы окантовкой. Шею обвивал аккуратный чёрный, в тон ленте, галстук. С чёрных перчаток на белый снег капала кровь. Изо рта мальчика вырвался судорожный выдох, лёгким тёплым дымком завихрился в небо и истаял.

– О, Вы впечатлены моим внешним видом? That's a trifle! Лучше посмотрите туда, – человек махнул рукой в сторону кучек, и его улыбка стала ещё шире.

Еле повернув голову, ребёнок побледнел, словно снег, покрывающий его волосы, и пошатнулся. На влажной земле лежал скелет, окроплённый каплями крови. Белые, как рис, кости… Было ощущение, что это анатомическое пособие просто вытащили из класса биологии и бросили сюда. Ведь такой цвет скелет может принять только после специальной химической обработки. Это казалось столь… нереальным, ненормальным… Мальчик осел на тёплую землю и зажмурился – рядом с ним находились органы и мышцы, а совсем близко с желтоглазым покоилась кожа какого-то человека. От всего этого шёл пар и остро-остро пахло кровью.

– I've known that you would like that! – веселилось чудовище. – Вы знаете, что он был вором? Yes, но сейчас заказы идут только на них, это очень печально, – оно состроило грустную мордашку и задумалось. Мальчик взял себя в руки и тихонечко отполз назад. Потом ещё чуть-чуть. И ещё… Белый человек вскинул голову:

– Dear friend, куда же вы? – ворковал он, делая шаг навстречу зрителю этого безумия. Холодный снег захрустел под тяжелыми зимними ботинками, чёрную кожу которых покрывал всё тот же бурый налёт…

– Мы же ещё не закончили… Знаете, как из такого сырья, как вы, получить такое произведение искусства, как он? No? Ну, не пытайтесь убежать, дурачок!

Мальчик уже встал на ноги и пятился к выходу из этого ада. Его взгляд упал на правую руку преследователя. Лёгкое движение кисти, и из белых коротких ножен выпорхнул сверкающий клинок. Но… Он был каким-то неправильным… В поперечнике стилет напоминал детскую формочку для лепки куличиков в форме четырёхгранной звезды. Это оружие имело четыре лезвия, острейшие в начале и расширяющиеся к середине. Широкие у рукоятки и сужающиеся к концу, представляя собой единое целое, они являли изящнейшее оружие, принадлежащее великолепному в своем мастерстве потрошителю. Вдалеке зазвучала сирена.

– Ох, как не вовремя… Но, думаю, хватит времени, чтобы убрать свидетеля!

Оглянувшийся было Крыс резко дернулся назад и поскользнулся в луже. Падая, он развернулся правым боком к белой тени, рванувшейся к своей жертве. Скрежет рвущейся ткани, чавканье… Мальчонка взвизгнул и захрипел от боли.

– Хм, ты смог удивить меня в третий раз. Сейчас твоё везение превзошло все границы… Подставить плечо, чтобы спасти сердце… – человек в белом склонился к уху воришки, зажимающего кровавую рану. – Ведь именно в этом месте стоит татуировка твоей гильдии? I believe in God и считаю, что это – знамение, – мальчик начал терять сознание от острой и яркой боли в плече. – Тебе рано пока умирать. We will meet in the future. Ах да, я хочу преподнести ещё один прощальный подарок. Моё имя – Вильмонт Томас О'Крипс, если ты захочешь найти меня. Запомни: Вильмонт О'Крипс-с…

Мой отец всегда говорил, что этот мир полон ублюдков. Он говорил, что надо быть сильным. Он говорил это, пока не бросил меня. И что теперь? Теперь я лежу на кровати, любуюсь облаками через стеклянную крышу и радуюсь жизни. Она столкнула меня только с одним ублюдком – моим отцом.

– Аарон? – за дверью, исписанной узорами какого-то неизвестного мастера, слышался голос Джонатана – моего лучшего друга. Он интенсивно искал меня по всем комнатам и безуспешно. – Рон, ты умер там что ли?

– Чего тебе? – я просто не мог не отозваться на ужасный короткий вариант моего имени. Друзья же знают, как это выводит, а всё равно называют!

Я лежал на кровати, заложив руки под голову. Сердце билось ровно от переполнявшей его радости нового дня. О да, он прекрасен. За толстым стеклом безмятежно плыли пушистые облака, оставляя за собой на голубом небе еле видный след. Как же всё-таки здорово жить под самой крышей, ведь потолок у тебя стеклянный! Ночью видна каждая звезда, даже самая невзрачная. Дружно они мерцают на бесконечном чёрном полотне. Рано утром видны розовые небесные ряби и красноватое восходящее солнышко. Мне нравится смотреть на то, как плачет серое небо, роняя тяжёлые дождевые капли и разбивая их о стекло.

Да, я смотрю на облака, когда надо собирать вещи. Совсем скоро мы переезжаем. Рядом с кроватью два чемодана – зелёный, как молодая конопля, и голубой, как флаг Казахстана. На кровати же теснят меня мои же вещи. Даже не верится, что каждое утро мне нечего надеть.

– Я уже почти стал волноваться, – пошутил Джо Барбаро, появляясь в комнате собственной персоной. Мы улыбнулись друг другу – сегодня даже не хочется ссориться, ведь совсем скоро мы летим в Нью-Йорк – город шлюх, террористов и великих свершений! – Ты готов? И я сейчас не про вещи.

– Душой я готов не больше нашего завтрака, – вздохнул я. – Надо ли нам это? Переезд, брат! Не отпуск, не путешествие, не бабушкина деревня, а переезд! Квартира, конечно, хороша, но она меньше нашей. И там не будет стеклянного потолка…

Барбаро согласился и мечтательно посмотрел на потолок, разглядывая небо, словно бывалый романтик. Одно из облаков напомнило разорванную на две части акулу с вывалившимися из брюха кишками. Мы посмеялись.

– Нам надо смотреть в будущее. Ведь я, ты и Сэмми окончили Академию с отличием, верно? Тут у нас нет шансов пробиться, а Нью-Йорк – лучший вариант, чтобы начать новую жизнь. Сегодня мы оставим след в нашем городке, а завтра мы будем уже в самолёте, в нескольких шагах (сотнях километров) от ночного мегаполиса.

Славное ораторское мастерство друга не на шутку разыграло во мне аппетит. И только я сунулся в кухню, как столкнулся с Сэмом. Носом к его груди. Сэмуил Годарт очень высокий и худой, приходится задирать голову до боли в шее во время разговора. Он сам как небоскрёб, зачем нам другие, нью-йоркские? Друг, снимая фартук с цветами, пригласил меня к столу. Я пришёл слишком поздно – симпатичные и ароматные вафли, которые я могу узнать по одному только запаху, уже съели. Уверен, это сделал Джо. Ну, буду повара казнить, раз не доглядел…