Андрей Левицкий - Тёмные тропы

Данила зашагал по лишайнику в лес, бросив напоследок:

– Ну значит, веди, Доцент, в этот Талдом, к Картографу.

Данила вспоминал карту: от Дубны до Талдома километров сорок – пятьдесят, то есть десять часов ходу, но это Сектор, и неизвестно, какие он приготовил сюрпризы. Осталось надеяться, что Маугли проведет…

Увы, вскоре выяснилось, что мальчишка сам здесь впервые: его ареал обитания – Дубна и окрестности. Хотя в Секторе он свой, то есть передвигаться ему тут легче, чем даже самому опытному проводнику.

Да и Данила теперь был своим – он чуял искажения лучше многих других.

Сначала двигались на юго-восток по присыпанной хвоей трассе, вглядываясь в поржавевшие знаки и ища ориентиры. Быстро идти не получалось: несколько раз сворачивали, обходя искажения, прятались от хренозавра на брошенной заправке, а проклятая тварь топала рядом.

Миновали несколько брошенных деревень – Ольховик, Темпы и Полуденовку, отыскали указатель «Талдом» и свернули на восток.

Если на трассе до перекрестка на Дубну еще встречались следы присутствия человека – то окурок, то сигаретная пачка, то пакет целлофановый, – дорогу на Талдом следопыты обходили стороной. Вспомнился Дмитров, и появилось смутное предчувствие опасности, будто ее разлили в воздухе. Похоже, ее ощутил даже Прянин: разинув рот, завертел головой.

Не искажение, точно, – сами места, как следопыты говорят, гиблые. Данила слышал, пару лет назад тут была перевалочная база вольных, которая очень быстро накрылась то ли бродячей аномалией, то ли врагами… то ли лешими. Про этих последних рассказывали всякое, и в большую часть баек Данила не верил, но что лешие – необычные люди, то ли секта, то ли особый клан следопытов – действительно существуют, было установленным фактом. Люди меняются от биотина, может, и лешие эти – измененные, как Маугли?

Еще до появления Сектора места здесь были гнилые, а теперь и подавно. Брошенные деревни, что попадались на пути, приходилось огибать окольными путями. Маугли все чаще останавливался и велел пережидать. Прянин крепился, хотя был бледен и казалось, что он держится из последних сил.

Перегавкивались вдалеке то ли псы, то ли твари Сектора, да ветер свистел в провисших проводах ЛЭП, вдоль которой и шли, – здесь пролесок не такой густой. Данила следовал за проводником сосредоточенно, молча, принюхиваясь и прислушиваясь к Сектору. Главное – не останавливаться. Его так часто предавали, что пора бы уже привыкнуть, он не раз терял смысл жизни и придумывал его себе заново, но все последнее время в его судьбу активно вмешивался Сектор. Да что там говорить – мир вращался вокруг Сектора, а сейчас представилась возможность во всем разобраться. Хватит быть футбольным мячом, который туда-сюда гоняют по полю, пора становиться главным судьей на мачте под названием «моя жизнь».

Небо начало затягивать тучами – странными, зловещими, как и все в Секторе. Тучи неслись по небу с бешеной скоростью, хотя ветер стих и воцарилось беззвучие. Маугли то и дело задирал голову и таращился на тучи, но молчал, а его никто не спрашивал. Когда тучи начали пикировать вниз, превращаясь в необычайно плотный туман, Прянин не удержался, взмахнул рукой и поинтересовался:

– Я искренне надеюсь, что нам ничто не будет угрожать.

– Не страшно, – ответил Маугли. – Просто идите за мной.

Данила вспомнил путеводитель и заподозрил, что группа попала в искажение «бродила», но раз на проводника она не действует, значит, опасаться нечего. А вот будь Маугли обычным проводником, день-другой пришлось бы бесцельно шарахаться по Сектору.

– Не нравится мне это, – проворчал Валик. На его бороде повисли мелкие капли, он косился на Маугли – не доверял бесовому отродью.

Трудно было представить, что творится в лохматой голове беглеца из секты Андрония. Все-таки нормальный человек не попрется добровольно в самое сердце Сектора и не попадет под влияние сумасшедшего проповедника.

Туман оседал все ниже, и теперь невозможно было рассмотреть ничего уже в трех метрах. Сосновые стволы выплывали из белесого марева черными колоннами, кусты появлялись неожиданно, хватали за одежду: не ходи туда, путник, там хуже, там страшнее. Словно сам Сектор пытался остановить их. Одно он упустил из виду: эти люди были возле Глуби, и теперь им мелочи типа «бродилы» нипочем.

Щелкали чупакабры, следующие за группой вот уже несколько часов, подбирались близко – Данила иногда замечал их темные спины. Хрустела хвоя под ногами, сопел Валик, видимо недовольный тем, что променял шило на мыло.

– Я так никогда из Сектора не выйду – все на север да на север! – пробасил он возмущенно.

– Ты слышал: мы в Талдом идем.

– Знаю я! Но не хочу теперь туда идти! – Валик остановился и осенил себя крестным знамением.

– Что, демоны там? – насмешливо проговорил Данила, перелезая через огромную, в три обхвата, поваленную сосну. Чертыхнулся, вымазавшись смолой. – Так чего ж Андроний их не изгнал?

Валик обиженно засопел. Из-за него остановилась вся группа: Данила с Маугли перелезли дерево, Прянин и бывший андроид остались за ним. Мужик сказал:

– Смейтесь-смейтесь! Лешие там, слыхал о них? Они хуже хамелеонов, и человечину жрут. Посмотрю, как ты запоешь, когда они тебя жарить начнут!

– Маугли, – заговорил Прянин, – а ты слышал о леших?

Мальчишка мотнул головой, Данила уточнил:

– Должен был слышать. Они как люди, только странные. Маугли, ну, вспоминай. Они раньше возле Глуби водились.

Маугли почесал голову:

– Были, давно. Солнца боялись. Не как вы, не как мы. Чужие, и с ними ревун. Они брали наших, редко, потом ушли. Говорили непонятно.

– Ревун? – переспросил Данила, но Маугли промолчал.

Прянин, с трудом преодолевая преграду, тоже задал вопрос:

– И зачем им были нужны ваши?

Маугли дернул худым плечом – не знаю, но Прянина его ответ не удовлетворил:

– То есть ты утверждаешь, что они разговаривали на чужом языке?

И тут Валика прорвало:

– Вы слышали, да? Дальше я не пойду! Вы как хотите, а я назад. Уж лучше к Андронию, пусть выпорет и в яму посадит, но к лешим в логово – ни за что!

– Маугли, а что за ревун? – продолжал допрос Прянин. Глаза Доцента загорелись, он будто сразу помолодел на десять лет.

Мальчишка глянул на него и пожал плечами. Прянин громко вздохнул, сообразив, что больше информации не вытянет.

– Вы слышали? – не унимался Валик. – Я дальше не иду и вам не советую.

Данила уселся на сырую траву, потянулся к карману штанов, с сожалением вспомнил, что сигареты кончились, и проговорил:

– У тебя выбора нет: или ты с нами, или ты труп. Ты ж Сектор не чувствуешь… Считаю до пяти, и мы идем дальше, а ты – как хочешь. Только патроны оставь и тротил. Все равно не спасет, когда будешь в микроволновке жариться или в гравицапе тебя расплющит. И раз, и два…