Иван Лебедин - Империя. Оружие Владык

Адмирал явно не был в восторге от идеи правителей города, тем более, что за ней, по его мнению, стоял Давид, но у него не было иного выбора, кроме как исполнить волю Старейшин.

Флагман старался не реагировать на обращенные в его сторону ядовитые взгляды отца, по крайней мере, открыто. Он не понимал, никогда не понимал, чем заслужил столь сильное презрение со стороны родителя, особенно если брать в расчет то, что двух других детей Каливар практически «носил на руках».

Ответив адмиралу самодовольной ухмылкой, Давид сосредоточился на приближающейся Луне, а также на множестве кораблей-«птеродактилей», летящих по тому же маршруту, что и они.

Но не только это поразило Флагмана. Как только их «птеродактиль» приблизился к поверхности Луны настолько, что можно было разглядеть горы и кратеры, его взору предстала огромная и абсолютно ровная посадочная площадка, большую часть которой занимал гигантский раздвижной люк, откуда медленно поднималось, то, что превышало размером даже крупный имперский крейсер.

– «Щит возмездия» – это корабль? – вслух догадался Давид.

– Именно так, – ответил ему сидящий рядом, Старейшина.

– Но как? Когда вы его построили? Где вы взяли материал для изготовления двигателей, способных входить в тоннели? – продолжал задавать вопросы Флагман, в то время как его взгляд был практически «прикован» к тянущимся на сотни метров двигательным гондолам и возвышающемуся над ними многопалубному корпусу, напоминающему сильно раздутый, чуть заостренный спереди цилиндр, сплошь увешанный пушками и орудиями, словно иголками – морской еж.

– Совсем скоро ты все узнаешь, – с грустью в голосе ответил правитель города.

Окинув Старейшину пристальным взглядом, Давид замолчал и стал ожидать посадки.

Проснувшись на широкой, мягкой постели, Амонис сладко потянулся. Этим утром жизнь ему казалась особенно радостной и приятной. Никуда не хотелось спешить, ни о чем не хотелось думать. Все сомнения и размышления о смысле жизни и о Стихиях не только отошли на задний план, а даже практически полностью стерлись теплыми солнечными лучами, ласкавшими его обнаженное тело через неплотно задвинутые занавески.

Набрав полную грудь свежего утреннего воздуха, Верховный зарас улыбнулся своему отражению, взирающему на него из большого зеркала, закрепленного над кроватью. Ощущение счастья переполняло Амониса: последние сутки он провел так, как хотел, позабыв о том, что он не на Зарине, и игнорируя чопорные правила Правящего дома.

Еще раз потянувшись, он посмотрел на четверых сладко спавших вокруг него красавиц. Их смуглые, бархатные тела вновь разбередили в нем желание, и он уже было собирался пойти на поводу своих инстинктов, как вспомнил, что приглашен на обед к господину Бертолуччо, причем на Коддор. Воспоминания бурной ночи настойчиво умоляли его отменить все дела и вновь погрузиться в пучину наслаждения, но пробудившийся разум советовал так не делать.

Еще раз взглянув на фавориток и проведя кончиками пальцев по их бархатистой коже, Верховный зарас поднялся на ноги и, вызвав к себе Харфаса для дальнейших распоряжений, отправился в ванную.

Коддор приятно удивил Амониса. Он давно не видел такого четко организованного мира. Здесь было все отстроено настолько, что каждая часть планеты смотрелась как деталь единого механизма, выточенная на станке мастера-перфекциониста. Увлеченный наблюдениями за отлаженным и при этом гармоничным миром, где не было ни одного бездарно используемого участка поверхности, а каждый житель жил в техногенно благоустроенном доме, Верховный зарас сделал еще несколько витков в разных направлениях вокруг планеты и лишь потом направил маленький серебристый кораблик Мастера (во время визитов к членам Ордена и тортугариям он использовал исключительно его) к дворцу правителя Коддора.

Резиденция господина Бертолуччо располагалась на вершине большого холма, откуда можно было в подробностях наблюдать жизнь выстроенного вокруг него города, из-за множества опоясанных панорамными окнами башен кажущегося хрустальным.

Рафаэль встречал своего гостя на превращенной в пышный сад крыше.

– Помня, что вы любите трапезничать, любуясь окружающими видами, я взял на себя смелость накрыть стол прямо здесь, но если господин желает более церемониального обеда, в лучшей гостиной моего дворца накрыт еще один стол, и… – пытался угодить Верховному зарасу тортугарий, когда тот сошел с трапа пристыковавшегося к парапету межпланетника.

– Не нужно, меня все вполне устраивает, – произнес, садясь в предложенное ему кресло, Амонис.

– Я рад, – улыбнулся Рафаэль, грузно усаживаясь в кресло напротив и собственноручно разливая рубиновое вино по ограненным бриллиантовой крошкой бокалам. – Как вам мой мир? – спросил он и тут же сам себе ответил. – Спустя десятки лет трудно поверить, что я некогда поднял его из пепла.

– Почему же, – произнес Верховный зарас, осматриваясь, – я прекрасно знаю, каково это: создать все из ничего. И понимаю, каких это требует усилий, а также как ценен для создателя полученный в итоге результат. Тем более, если он столь превосходен, как Коддор.

– Ваши слова породили в моих мыслях один тост. И мне бы хотелось его произнести. – Рафаэль посмотрел на гостя, ожидая одобрения, и Амонис ему согласно кивнул. – Давайте поднимем бокалы за то, чтобы создавать новые миры, поднимать их из небытия и не позволять им погружаться в него обратно.

– Превосходный тост, – кивнул Амонис, протягивая к Рафаэлю свой бокал, – он звучит как прекрасная увертюра к нашему дальнейшему разговору.

Довольно улыбнувшись, правитель Коддора соединил свой бокал с бокалом высокопоставленного гостя.

– Это рагу великолепно, – сказал Верховный зарас, прикрыв от наслаждения глаза.

– Рад, что вам понравилось. Мой шеф действительно весьма неплохо знает свое дело. Даже я, большой любитель мяса, получаю истинное удовольствие от его вегетарианских творений, – довольно произнес Рафаэль.

– Хотелось бы мне на Альте вкушать блюда столь искусного творца… Но увы, на имперскую кухню пускают только потомственных альтийских кулинаров, а их вегетарианское меню скудно настолько, что от одного вида блюд у меня начисто пропадет аппетит.

– Царственная планета слишком верна традициям, – сочувственно согласился правитель Коддора. – Как привыкли они века назад вертеть дичь на кухонном очаге, так до сих пор и поступают… Позвольте спросить, господин, а зарасы не едят животной пищи по внутреннему убеждению, или?..

– Или, – улыбнулся Амонис. – Нам она просто не подходит. Вкусовые рецепторы моей расы так извращают вкус мяса, что… одним словом, оно не для нас, – пояснил он, делая большой глоток вина. – Ну, довольно о еде. Расскажи лучше последние новости.