Андрей Посняков - Потом и кровью

Узница говорила быстро, не давая юноше вставить и слова. Словно хотела выговориться, словно бы все слова рвались из нее порывисто и спонтанно. Хотя это было совсем не так!

Мальчику, верно, неловко? Ну, как же, он же дворянин, а тут – какие-то деньги. Надобно его упокоить, уверить… и ни в коем случае не выказать ни капли презрения.

– Вы сделали правильный выбор, Эрих. Только учли ли влияние короля? А эти… дядья, племянники… я даже не видела их никогда! А знаете, мой милый друг, я очень рада, что именно вы явились допросить меня… вам, верно, сказали, что я и в самом деле ведьма и буду давить на вас? Так нет! Я отвечу так, как вам нужно, и подпишу все. Ну, не стесняйтесь же, действуйте и помните – здесь нет вашей вины. Всего лишь обстоятельства – судьба. Ну-ну, не стойте же столбом, Эрих!

– Знай, ведьма, тебе не обмануть меня! – резко возопив, паж показал глазами на дверь и, обмакнув в чернильницу перо, что-то яростно настрочил на листе желтой писчей бумаги. – Вот здесь прочти, ведьма!

«Я помогу вам бежать…» – подойдя, прочитала девушка. Прочла и с благодарностью погладила Эриха по руке. Тот вспыхнул, словно красна девица, дернулся… но снова оглянулся на дверь.

– Подпиши все листы, ведьма.

– Да-да…

«Сообщите обо всем королю, – быстро написала Сашка. – Если сможете. Если же нет – не надо».

– Я смогу, – одними губами прошептал паж. – Смогу…

– Вы полагаете, любезнейший пастор, мальчишка и в самом деле справится? – вальяжно осведомился фогт, сидевший в резном кресле. Круглое красное лицо его – лицо извозчика или трактирного служки – выражало явное недоверие и скепсис.

– Справится, – взяв со стола наполненный вином бокал, ухмыльнулся монах. – Он же ее любит. Не так?

– Так, – покивал фогт. – Вот в чем и проблема.

– Нет никаких проблем, – прикрыв глаза, пастор понюхал вино и, видимо, остался доволен. – Она подпишет все наши бумаги. А потом он поможет ей бежать. По-настоящему поможет. Как он думает.

– И мы уберем обоих! – потянувшись к вину, расхохотался управляющий. – Ту, кто нам мешает, и лишний рот.

– За это и выпьем, друг мой! Пусть сбудутся все наши планы. И да поможет нам Бог!

Маша, милая Маша лежала в постели нагою – такая восхитительная и желанная. Отойдя от окна, Магнус улегся рядом, ласково погладил жену по спине. Поцеловал в шейку, пощекотал под ребрышками и, нежно сжав руками грудь, почувствовал нарастающее желание… и ответное желание Маши. Любовный жар вновь охватил обоих, продлевая удовольствие и негу, король резко отпрянул…потом осторожно погладил жену по бедру… по животику, не забыв поласкать пупок, потом накрыл губами упругие твердеющие сосочки, поласкал языком, одновременно гладя рукою лоно. Юная королева напряглась, застонала, прикрыв глаза, выгнула спинку… Магнус с жаром поцеловал Машеньку в губы. И молодые тела слились, наконец, в любовном экстазе, сдобренном мощным томленьем сердец…

– Кто-то пришел, – накинув сорочку, тихо промолвила Маша. – Я слышу в приемной – кто-то сопит.

– Наверное, Петер. Кому еще там сопеть-то?

– Вот и я о том. Что-то рановато он нынче. Пусть ждет?

– Нет. Я схожу. Мало ли, важное что.

Утро, кажется, обещало быть неплохим. Светало, и хотя солнце еще не взошло, лучи его уже ласкали грозные вершины башен, освещая желто-зеленые ливонские стяги. Неужели солнышко? Неужели закончилась унылая полоса дождей?

– К вам посетитель, ваше величество, – с низким поклоном доложил мажордом. – Некто Эрих фон Ландзее, бывший паж покойного барона Фридриха фон дер Гольца.

– Да помню, помню, – Магнус махнул рукой. – Верно, явился позвать на похороны. Что ж, пусть войдет.

Петер снова поклонился. Бесшумно отворились двери.

Вестник из замка казался сильно взволнованным и явно куда-то спешил. Все время оглядывался, посматривал искоса в окна, словно кто-то гнался за ним или следил.

– Ну, ну, говорите же, Эрих! – подбодрил король. – И не зыркайте так по сторонам. Уверяю вас, здесь нет посторонних.

Выслушав вестника, Магнус пришел в ярость. Нет, ну подумать только! С помощью лжесвидетелей обвинить Сашку в колдовстве и убийстве мужа! Неслыханное дело – полностью наплевать на доброе отношение к обвиняемой самого монарха. Совсем, что ли, страх потеряли, вассалы долбаные? Нужно было срочно вытаскивать девчонку, да и вообще – примерно наказать всех, причастных к этому гнусному делу.

Проинструктировав Эриха, король немедленно вызвал к себе Анри Труайя, велел тому найти все, что только можно, о наследниках барона – тех самых «дядьях-племянниках», о которых когда-то вскользь упоминала Александра.

– И позовите ко мне Михаэля, Анри, – закончив беседу, приказал ливонский властелин. – Пусть берет отряд и скачет в замок – освобождать Сашку.

– А я бы не спешил с этим, ваше величество, – неожиданно возразил Анри. – Насколько я понял, в ближайшие дни жизни юной баронессы ничего не угрожает. Не надо раньше времени ворошить осиное гнездо. Все эти племянники и прочие родственники барона могут вести себя столь нагло только по одной причине. Они не считают вас своим королем. То есть считают, но только на словах, и вообще…

– Я понял тебя, друг мой, – встав с кресла, задумчиво протянул Магнус. – Они ждут вторжения шведов. Мало того – служат им! Шпионят.

– Вот именно, мой король. Именно поэтому с баронессой торопиться не следует.

– Хорошо. – Властелин Ливонии подошел к окну и прищурился от выглянувшего из-за башни солнца. – Так и поступим. А что там с убийством зеркальщиков? Нашли уже злодеев?

– Ищем, мой государь.

Герр Силантий – купец, монах, воин и бывший разбойник – пригладил сивую бороду и потянулся, глядя сквозь оплетенное свинцовым переплетом стекло на разгоравшееся в голубом небе солнышко. А ведь хороший нынче будет денек! Наконец-то.

Ныне Силантий выглядел истинным щеголем, как и положено владельцу типографии и издателю еженедельной газеты, первой в Ливонии, а может, и во всей Европе. Короткий кафтан доброго фламандского сукна, модные рукава с разрезами, накрахмаленные до невероятной белизны брыжи, а на груди – толстая золотая цепь.

Основанная больше года назад типография постепенно разрослась в большое и весьма прибыльное предприятие, пользующееся покровительством короля. Впрочем, здесь шла речь не просто о покровительстве. Их величества, король и королева Ливонии, занимались газетой лично, оставляя прочую коммерческую деятельность на усмотрение владельца. Истинный предприниматель, Силантий, или как его здесь прозвали – герр Печатник, не брезговал ничем: печатал «папистскую» Библию – на латыни, лютеранскую – на немецком и шведском, и на русском – псалтырь. Кроме того, как-то издал весьма фривольные итальянские книжки, имевшие немалый успех у всех ливонских дам. И не только у ливонских. Еще напечатал игральные карты, сочинение польского астронома Коперника и втихаря, без разрешения наследников, переиздал знаменитый труд австрийского посланника Герберштейна «Записки о Московии». В общем, работы хватало.