Владимир Пекальчук - Спуская псов войны

– Думаю, да, – кивнул Леонид.

– Тогда – Навигатор, начать процедуру прыжка!

Подпространство на первый взгляд казалось просто обычным космосом, как он выглядел на фотографиях, виденных Леонидом. Только без звезд. Слева и справа – медленно проплывающие мимо красноватые туманности, подернутые белой дымкой.

– Кажется, словно летим в облаках, – заметил наемник, – это вообще что за туман?

– Понятия не имею. Может, мираж, может, что другое. Никто не знает.

– Никто не изучает подпространство?

– Его невозможно изучать. Подпространство – место, где привычные законы физики не работают. Корабль двигается по каналу, внутри которого не соприкасается с реальностью или нереальностью чуждого измерения, но там, дальше, – необъяснимое, которое понято быть не может. Нельзя изучить одно измерение с помощью знаний законов другого. Это еще глупее, чем мерить расстояние литрами, а вес – секундами.

Наемник пожал плечами:

– Один неглупый человек сказал: «Всякий вопрос имеет свой ответ. Просто мы его не всегда знаем».

– Или – в принципе не способны осмыслить, – возразил Касс. – Ты когда-нибудь слыхал про неэвклидову геометрию?

– Нет. Что это?

– То, чем земляне удивили всю галактику. Некто Лобачевский, великий математик, однажды решил поуп-ражняться в остроумии и задался вопросом: а что было бы, если бы через точку, не лежащую на некой прямой, можно было бы проложить не одну прямую, параллельную к данной, а минимум две?

– Это как? Ты бы попроще как-то, мы ж университетов не кончали.

– А куда проще? Начерти прямую. Поставь точку. Проведи через точку линию, параллельную к первой. Планшет и стилус дать?

– И что?

– Что ты сможешь провести только одну такую прямую. Это такой же закон, как дважды два – четыре. Так вот. Лобачевский предположил, что могла бы существовать иная геометрия, которая отличается от нашей лишь одним: через одну точку можно провести две и более прямые, параллельные к данной. И, отталкиваясь от этого предположения, сей ученый муж разработал новую непротиворечивую геометрию.

– Я все еще не понимаю, в чем тут подвох?

– В том, что в нашей реальности такая геометрия невозможна. Ты не способен не то что провести две прямые через одну точку, чтобы они были параллельны и не совпадали, такое невозможно даже представить. Ибо это грубое нарушение законов нашего мира. Это невозможно… в нашем измерении. Но чисто теоретически это может быть возможно в измерении ином. Совершенно очевидно, что там все-все будет не таким, как у нас. Мы не сможем не то что понять тот мир – мы существовать в нем не будем. Так вот. Получается, Лобачевский доказал теоретическую возможность вывести упорядоченную систему законов природы чуждого мира, даже не будучи способным понять ее умом. Это примерно как если бы слепой от рождения изобрел телескоп, понимаешь? Галактика населена триллионами существ, многие из которых умнее землян. Но лишь Лобачевский додумался до подобной бредовой, на первый взгляд, идеи. Которая на поверку оказалась гениальной.

– Ты так много знаешь о Земле и землянах, – изменил тему разговора Леонид.

– Разумеется. После того как я уволился из армии, работал полевым исследователем. Поднял при этом немалые деньги, вывозя с Земли разные экзотические вещички. Коллекционеры порой готовы хорошо платить за артефакты, толком ничего не стоящие. Вывоз чего-либо в промышленных масштабах воспрещен, но никто не запрещает прихватить сувениры себе или другим.

– А где вы земные деньги берете? Подделываете?

– Строго запрещено – и глупо. Исследователь прибывает с небольшим запасом чего-либо, имеющего ценность для аборигенов. В нашем случае – ввозим золото. А для крупных закупок – ввозим драгоценные камни. Именно так мы закупили партии сельскохозяйственных культур, которыми заинтересовались сходные с вами народы. Так что все честно… относительно.

– Почему относительно?

Касс, задумчиво глядя на стенные экраны, ответил:

– Потому что ввоз, скажем, алмазов в промышленных масштабах вызовет падение цены на земные алмазы. Ввозя много золота, мы можем за месяц сильно навредить экономике Земли, да так, что все банки будет долго… как это… колбасить. Вот для того и нужно культурное эмбарго.

Леонид потихоньку мотал себе на ус. У Касса все звучит очень гладко. И галактическое сообщество прямо аж такое развитое, и он сам честный, и все так о землянах пекутся, чтобы не навредить… У мошенников всегда все звучит гладко, иначе они давно вымерли бы с голоду.

– А почему такие великие нации пекутся о каких-то варварах с Земли? Твой медмодуль умеет лечить землян, исследователи спокойно шпарят по-русски… Как-то оно подозрительно. Не могу отделаться от мысли о вторжении.

Торговец закашлялся своим странным смехом:

– Во-первых, а почему у вас на Земле перестали негров в рабстве держать? Потому что вы стали культурнее. А мы и подавно вас обогнали. Уверен, ты неправильно понимаешь слово «культура», коллега. Это не доброта, не альтруизм и не прочая муть. Тупые варвары-римляне были рабовладельцами – где они? Рим пал. Рабство само по себе невыгодно, ты же должен был учить это на уроках истории в школе. Культурное общество не держит рабов, ненавидящих своих хозяев, и армию охраны. Платить работнику, заинтересованному в результате работы, – выгоднее. Офисный планктон куда почтительнее раба, старательней раба и не устроит восстания. Культура, друг мой, это не театр, балет и музыка. Это такое устройство общества, когда оно функционирует приемлемо для как можно большего количества врасу. И тогда, когда общество начинает эффективно обеспечивать себя едой и необходимыми вещами, появляется время на театр и музыку. Искусство, спорт, наука – это не культура. Это ее закономерные последствия. Более того, вы уже начинаете беситься с жиру и придумываете всякую фигню вроде прав животных, сайентологии, посылания радиосигналов удаленным звездам, которые дойдут только через тысячи лет. Просто потому, что развитие вашего общества начинает давать вам возможности страдать ерундой.

Так вот, мы плавно переходим к собственно ответу на твой вопрос. Почему галактическое общество защищает развивающиеся народы? Мы могли бы прийти тысячи лет назад, дать вам азы наук и медицины, чтобы вы на нас работали. Строили для нас космолеты и мебель. И ваш путь развития был бы в точности как наш, только быстрее. Но – тогда бы не было Лобачевского. За десятки тысяч земных лет ни один мозг в галактике не додумался до того, до чего додумался земной математик. Даже сейчас эти знания нам бесполезны, потому что те практические задачи, для которых земные математики применяют геометрию Лобачевского, у нас решаются другими способами. Это открытие слишком сильно опередило свое время – но в будущем само доказательство возможности понимать чуждые законы природы может открыть новую страницу. Такие вот дела. Многие молодые расы додумывались до простых вроде бы вещей, до которых не додумывался больше никто. Вмешиваясь в их развитие, мы бы остались без их открытий.