Владимир Пекальчук - Спуская псов войны

– Вот это тебе особенно понравится, – сказал Касс, пнув ногой небольшой ящик с пластиковыми колбами.

– Что это?

– На вкус как ваше пиво – один из немногих земных и балларанских напитков, которые я могу пить.

– А, ну это уже веселее, – одобрил Леонид, помогая затаскивать ящики.

Торговец дал отмашку офицеру, управлявшему платформой, тот отдал честь и повернул обратно к станции. Касс закрыл внешнюю дверь, взял в руки небольшой ящичек, промаркированный не по-балларански, и двинулся в камбуз.

– Бери свое пиво и пошли, – кивнул он Леониду, – остальное пускай лежит, опосля перетащим. Нынче я уже сыт всем по горло…

В камбузе Касс расположился в отдельном кресле, поставил свой ящик рядом и извлек из него небольшую бутылочку. Отвинтив пробку, он откинулся на спинку и принялся молча вливать в себя содержимое, затем поставил пустую тару на пол и достал следующую.

Леонид взял в руки колбу, поболтал ее, оценивая жидкость на глазок, откупорил и осторожно попробовал.

– На вкус больше на шампанское похоже, – заметил он, садясь напротив Касса.

– Как по мне, так без разницы. И то и то горькое, пьянит, причиняет похмелье. Не понимал никогда, зачем вы и балларан такое пьете. Наша выпивка работает не так.

– Что ты пьешь?

– Метанол, по-твоему. Древесный спирт. Сссла пьют его, а этиловый спирт – как правило, только если нет древесного.

– Ладно, сейчас заценим балларанский харч… А вы, сссла, не закусываете, когда выпиваете?

Касс желчно фыркнул:

– Ага, я себе целый ящик притащил специально, чтобы закусывать, как же.

– Ты собрался основательно надраться? – полюбопытствовал Леонид, отпив еще немного.

– Точно.

– Почему?

– А ты думал, мне очень весело живется?

Леонид сделал глоток, исподволь наблюдая за собеседником:

– Даже не задумывался как-то. Как свиданка прошла? Не рассорились ли, часом?

– Отлично прошла, – сказал Касс, сделав несколько глотков.

– Она кто тебе?

– Я ее встретил первый раз в жизни. В прошлый раз ее тут не было – стажерка школы диспетчеров.

– Ну вот, – захлопнул ловушку наемник, – по идее, великий герой и ветеран войны, которому женщины на шею вешаются при первой же встрече, на жизнь жаловаться не должен.

Касс поставил на пол вторую бутылку и полез за новой.

– Дерьмовый из меня герой, – махнул он рукой, выпив половину, – какая была война – такие и герои. Знаешь, что между нами общего? Мы с тобой, выражаясь привычными тебе идиомами, оба бродячие, бездомные псы.

Запрокинув голову, вылил в себя остатки жидкости, небрежно бросил емкость на пол и взялся за четвертую. Его движения немного потеряли в точности, глаза расфокусировались, глядя мимо Леонида, но речь осталась четкой и ясной.

– …Мы оба с тобой сдохнем вдали от дома… Тебе возвращаться не к кому и незачем. И когда ты умрешь – никто не заплачет. Никто даже не вспомнит. У тебя вообще нет дома, если на то пошло. Завидую тебе.

– Чему завидовать-то? – удивился Леонид.

– Да, завидую. Потому что у меня этот дом есть, и меня там ждут. Везде, будь то Сссла, Ссарса или Каэрвэн – везде мой дом. Везде меня знают и помнят, а когда меня не станет – помянут трауром. Все три планеты. Все сорок миллиардов.

Касс умолк, чтобы проглотить очередную порцию, затем продолжил:

– …И потому я никогда не вернусь. Чтобы никто никогда не узнал, какой я дерьмовый герой.

Он достал из кармана маленькую колбочку и вылил ее содержимое в свою бутылку.

– А это что? – осторожно поинтересовался Леонид, распаковывая небольшой тюбик, чтобы закусить выпитое.

– Психоделик. Полезнейшая вещь. Делает твои горести не такими печальными. Если передозировать – мать начнет смеяться на похоронах своего ребенка.

– Эк тебя пробило на откровенность от выпивки…

Касс закашлялся своим странным смехом:

– Еще бы… Я шестьдесят периодов молчал. Пятнадцать твоих лет. Сколько еще я бы мог промолчать? А ты… Ты будешь хранить мою тайну. Случись со мной что – ты обратно уже не вернешься. Только я могу провезти тебя на Землю. Как раз потому, что мой корабль не будут обыскивать, ведь патрульные в том секторе – сссла. Им не придет в голову обыскивать корабль героя. Не посмеют, даже что-то заподозрив, – но они и не заподозрят.

Леонид отправил в рот кусок сморщенного желтоватого плода. На вкус как персик. Закуска к шампанскому несколько странная, но лучше, чем ничего.

– А что ты сделал-то?

– Я? Да в том-то и дело, что ничего. Просто остался в живых…

Касс залпом осушил бутылку, уронил ее на пол, уставился в никуда, и затем его прорвало:

– Знаешь, что такое парад героев? Ты не знаешь, конечно же, об этом искин тебе не рассказал. Это торжество, в котором мечтает принять участие каждый мальчишка сссла. Великая честь – быть героем, и я тоже всегда хотел им стать…. Парад героев… парад живых и мертвых. Вначале идут курсанты военных училищ – только достойнейшие – и несут портреты тех, кто не дожил до этого парада. Тех, кто умер вчера, тех, кто скончался от ран сто периодов назад, тех, кто погиб на поле боя в прошлые тысячелетия… А потом шествие мертвых героев заканчивается – идут живые. Миллиарды мечтают идти среди них – выпадает единицам, десяткам. Ныне живут сто тринадцать героев… и только я знаю, что их на самом деле меньше… Что их на самом деле сто двенадцать. А может быть, и того меньше.

Видишь ли, Леонид, война – дерьмо. Как солдат, я знаю это лучше всех. А некоторые войны – особенно дерьмовые. Мы воевали за планетку – сплошная грязь. Сплошное болото. Она нам не нужна была, но мы воевали. Так надо было. Нас было девять человек в отряде – и мы стали друг другу дороже братьев. Война сроднила нас всех, связала узами, которые прочнее уз крови. Ты не поймешь меня – ты ведь не совсем солдат…

Леонид слушал молча, не перебивая, а Касс продолжал, глядя в никуда, и перед его глазами, видимо, проплывали картины прошлого.

– …И война же отняла их у меня. Враг развернул над планетой спутниковую систему, которая не давала подойти основным силам, и закрыл их маскировочными полями. Нам нужно было дойти до места, установить наземный детектор и подсветить цели для линкоров с поверхности… И мы шли. Девять человек и один переносной детектор посреди болота, раскинувшегося на всю планету. И враги, куда ж без них. Троих мы похоронили в том болоте – остальные погибли, защищая установленный детектор. Вот и все. Герой ли я? Я просто остался в живых. Совершенно случайно остался, это не моя заслуга. Все остальные – они сделали как минимум не меньше ради общего блага, даже больше – они ведь отдали свои жизни, в то время как я – нет.

– Честно говоря, я не понимаю твоих терзаний. Вы сражались, за что считали нужным. Они погибли. Ты выжил. Я не знаю, как у вас, а у нас пойти в тыл противника ради диверсии – это героизм. Так и вспоминается песня – «…два провода голых, зубами скрипя, зачищаю…» [1] В.С. Высоцкий «Черные бушлаты». . В чем проблема-то?