Владимир Пекальчук - Спуская псов войны

– То есть это типа синтетические люди?

– Нет. Помимо фибромышц, остальные органы и кровь не имеют никаких функций. Они только для маскировки. Источник энергии замаскирован под сердце и легкие. Андроид имитирует дыхание, поглощает пищу, только не переваривает. Действующая модель человека. Но вот у вас появились фильмы и книги о маскирующихся среди людей пришельцах, расплодились армии уфологов и прочих сумасбродов, и мы стали сворачивать наблюдательную деятельность. А когда вы сняли фильм «Терминатор», буквально предвосхитивший наше техническое решение, проект и вовсе закрыли, почти всех разведчиков отозвали, андроидов – вложение колоссальных средств и интеллектуальных усилий – списали. Сто двадцать циклов они провалялись на складе, а потом я их заполучил благодаря связям. И теперь собираюсь сделать из них «земной» отряд и сдать внаем под видом живых земных наемников.

– Зачем выдавать их за людей?

– Затем, что цена найма живого охранника выше, чем стоимость найма робота. Это первое. И второе – робот есть вещь. Любую вещь можно украсть. Объект, защищенный только роботами, можно захватить без единого выстрела.

Леонид несколько секунд переваривал услышанное, потом спросил:

– То есть слабое место боевых роботов – низкий интеллект?

– Некорректно заданный вопрос. Слабость любого робота в том, что он искин. А любой искин суть бинарный вычислитель. Компьютер. Каким умным ты его ни сделай – он никогда не станет мозгом, понимаешь? Армии роботов-пехотинцев, роботов-танков, роботов-космолетов… идеально послушные, безошибочные, дисциплинированные… Мечта любого командира. Большинство галактических рас прошло через это. И все обожглись на одном и том же: если ты контролируешь армию роботов – ее может контролировать и твой враг. Перехват контроля над боевыми искинами – стандартный метод ведения войны.

Я тебе проще объясню. Вот летит на бомбардировщике пилот. И внезапно получает от командования приказ отбомбиться по своей же базе, по своему дому, по своей планете. Робот этот приказ выполнит. Человек – нет. Робот выполнит любой приказ, поступивший по штатному каналу от уполномоченного командования. Машины не умеют подозревать предательство или перехват канала, понимаешь?

– Хм. И не придумали никакого способа защиты? Научить роботов, что приказ «бомбить своих» не должен выполняться?

– Тогда будет другой приказ. Сбросить бомбы в море. Разбить самолет. Бомбить нейтрального соседа. Да просто бездействовать, наконец. Любой приказ, который помешает роботу выполнять приказы истинного командира.

– Защищенный канал связи? Нет, не слыхали, – с сарказмом заметил Леонид.

Касс покачал головой:

– Любая защита ломается. Любой код подбирается. Любой метод контроля – перехватывается. В реалиях высоких технологий робот как автономная единица боеспособен только против отсталых рас вроде землян. Любой противник, имеющий современные для галактики технологии, гарантированно перехватит контроль над любым роботом, это только вопрос времени. Пойми, никакой искин не заменит живой мозг! Есть лишь два способа управления, которые не перехватываются. Первый – отсутствие возможности контроля. Робот посылается выполнять инструкцию, заложенную в него, без возможности коррекции или отмены. Такие вообще не имеют средств связи и совершенно неуправляемы даже для хозяина. Как снаряд: вылетел из пушки – обратно не вернешь. И второй вариант – командир все время находится рядом с роботом и отдает приказы лично. Например, боевые роботы в армии моего народа используются только в смешанных подразделениях. Каждый робот подчиняется на поле боя своему солдату. В случае потери командира – переходит в неуправляемое состояние и больше не подчиняется никому.

Леонид поднял руки в символическом жесте:

– Ладно, не буду спорить о том, в чем разбираюсь хуже тебя. Просто принимаю на веру. Получается, ты собираешься впарить нанимателю отряд, который на самом деле не способен ничего защищать, даже себя? Я знал, что это будет авантюра, но не думал, что дойдет до открытого мошенничества!

Касс негромко закашлял, затем пояснил:

– Это я так смеюсь. Видишь ли, я изобрел третий способ уберечь роботов от взлома. Можно не опасаться перехвата контроля, если все думают, что боец – живой солдат. Так что нет никакого мошенничества. Строго технически, есть обман нанимателя ради блага самого нанимателя. Нарушение буквы закона ради следования его духу. Да и то – мы даже не будем обманывать. Наниматель сам себя обманет. Пусть андроиды и уступают обычным боевым роботам по тактико-техническим характеристикам, но человека все равно превосходят. За обычные деньги наниматель получает гораздо более эффективное подразделение. Но об этом мы еще поговорим. Есть хочешь?

Леонид прислушался к своему желудку:

– Да, есть такое.

– Тогда пошли на камбуз.

Изнутри корабль Касса выглядел как-то слишком обычно. Леонид ожидал, что творение нечеловеческого разума будем странным и чуждым, но ошибся. Длинные узкие коридоры, аскетичная обстановка, рациональное планирование, однотонные стены из непонятного материала, отъезжающие в сторону прямоугольные двери – ну ни дать ни взять голливудские декорации. Словно конструктор-человек отчаянно попытался сделать имитацию инопланетности и чуждости, но детище в итоге все равно получилось слишком человеческим, разве только несколько футуристичным.

– Это потому, что законы природы и науки одинаковы что на Земле, что в любом месте галактики, – пояснил Касс в ответ на озвученную мысль Леонида, – мы с тобой во многом схожи, две руки, две ноги, голова. Более-менее сопоставимый рост, схожие габариты и примерно одинаковые опорно-двигательные аппараты. Так что понятия эргономики и рационализма для нас совпадают. Да, пассажирские автомобили могут быть очень разными и причудливыми, но военной промышленности чуждо понятие стиля. Я потом покажу тебе свой арсенальчик – поверь, ты поймешь, что перед тобой оружие, с первого же взгляда, еще до того, как я покажу пальцем и скажу «смотри, вот это автомат».

– Так это – военный звездолет?

– Естественно. Военное всегда лучшее, правда, не всегда слишком комфортное. Хоть я уже ушел из вооруженных сил – ничего, кроме военных стандартов, не признаю. Я ни за что не доверю свою жизнь роскошному пассажирскому лайнеру, вот это старое, давно списанное бронированное корыто, на котором мы находимся, много надежней и безопасней. Современные лайнеры придут в негодность и пойдут на слом – а мой кораблик все еще будет летать и, если придется, – даже стрелять.

– Было бы здорово посмотреть на него снаружи, – заметил Леонид, в нем проснулся профессиональный интерес.