Александр Тихонов - Я – сталкер. Синдром героя

– Тоже мне, разведка, – презрительно фыркнул Фрегат, – две фотографии из «Однокурсников» и пара листков с предположениями: сектанты, возможно, там, они, возможно, едят людей.

Калинин ничего не ответил, лишь пожал плечами. А Инквизитор подвёл итог:

– Лучше, чем ничего.

К ночи снег прекратился, и когда мы выдвинулись с базы группировки «Пепел», небо было ясное, светила луна, и если запрокинуть голову, можно было считать звёзды до самого утра – так хорошо они были видны.

– Это к морозу, – шмыгая носом, прокомментировал Фрегат. – Сука, уже холодно…

Когда зарумянился рассвет, наткнулись на мутантов-мимикримов, голые тела которых были не приучены к морозу. Тощие, серые фигуры тряслись от холода. Измождённые существа метнулись к нам через глубокий снег, яростно рыча, но Хорёк ловко вскинул свой «Винторез» и одного за другим уложил всех троих. Лучший следопыт и снайпер зоны, как-никак.

– Зима всё-таки – хорошее время, – пояснил следопыт, вешая винтовку на плечо, – половина мутантов передохнет от мороза, вторую половину мы перещёлкаем. Они ведь на холоде медленными становятся, уязвимыми. В снегу увязают.

Фрегат, идущий рядом, хмыкнул:

– Мы тоже.

И Хорёк замолчал, поняв, что сталкер прав – люди в тёплой одежде, бредущие по снегу, – идеальные мишени, неповоротливые, замёрзшие.

– Вот в позапрошлом году зимой было минус два, – принялся вспоминать Грызун. – Помнишь, Инк?

Лидер «леших» буркнул что-то невразумительное.

– А теперь… – не унимался сталкер, – вторую зиму холодрыга. Может, Зона нас всех хочет заморозить до смерти?

Ему не ответили. Каждый думал о своём, готовясь к неминуемой перестрелке с сектантами. Наверняка многим хотелось развернуться и уйти прочь, в теплый бар «пепловцев», где лысоватый бармен нальёт беленькой и поставит на стол тарелку с нарезанным салом, зубчиками чеснока, а рядом – маленькую плошку с горчицей. Мне, во всяком случае, очень хотелось обратно. В порыве радостной злости я вместе со всеми рванулся разбираться с сектантами, но теперь радость поутихла, здравые мысли требовали возвращаться и жить. Мне было страшно.

Страх и тревога – два идущих рука об руку чувства – усилились, когда мы вышли к опушке могучего соснового леса. Где-то справа – территория могильника, слева – Озеро, прихваченное ледком с закраек, с вязкой водой и снежно-ледяной кашицей на поверхности. Направо пойдёшь – коня потеряешь… Лучше уж направо или налево, чем вперёд, туда, где я в бытность свою сталкером не был ни разу.

– Внимание, мужики, – Монгол, идущий первым, развернулся к группе, – сейчас каждый наденет гарнитуру для связи. Переговариваемся чётко, без разглагольствований Грызуна и шуточек Фрегата. Ясно?.. Лес тянется километров на пятнадцать. Мы могли бы обойти, но я понятия не имею, как пройти через аномальные поля справа, а слева, по взявшемуся льдом болотцу, опасно вдвойне, провалишься – и камнем на дно бочага. К тому же с Озера может поползти всякая гадость, вроде блуждающих «трамплинов». Поэтому идём через лес. К зданию детского сада мы должны выйти к вечеру. Идём аккуратно, когда стемнеет, фонари закрываем светофильтрами. Аномалий в лесу полно, так что у каждого на запястье должен быть закреплён детектор аномалий. Ясно?

Мы согласно закивали, и Монгол махнул рукой, сигнализируя о начале движения.

В лесу оказалось намного теплее. Ветер, пронизывавший нас на открытой местности, не мог пробиться через густо сплетённые, залепленные влажным снегом кроны сосен, расшибался о часто стоящие стволы. Снега здесь оказалось немного – едва по щиколотку, потому идти было не так тяжело, как предполагали. Большую часть пути преодолели до полудня.

Аномалии нам не встретились ни разу. Около четырёх часов набрели на медвежью берлогу. Хорёк и Инквизитор жестами показали, что лучше обойти медвежью спальню по дуге.

– Любить вашу душу… Всегда думал, в Зоне нет медведей, – изумился я.

– А куда они денутся?

– Ну, не знаю, – пожал я плечами, – может, мутанты всех съели.

– Зайцев съели, – подтвердил Хорёк, – глухарей всех сожрали ещё прошлой зимой, а медведи, волки и лисы остались. Оленей, кстати, ещё много в этих лесах и лосей.

– Мимикримы их не трогают?

– Мимикримы вообще только человеческой кровью питаются или свиной. Кабанов они ловят и пьют.

Я поёжился.

– А псевдопсы?

– Эти всё, что движется, готовы сожрать, но в лес редко забираются, – махнул рукой Хорёк, – в основном в могильнике и в заброшенных деревнях живут. Это же мутировавшие собаки, они к дому тянутся, хоть их предки и одичали в Зоне. К тому же олень или лось для них – слишком большая добыча.

Слушать Хорька можно было бесконечно. Он говорил о Зоне увлекательно и ярко. За месяцы, прошедшие с памятной перестрелки на блокпосту, мы со сталкером сдружились, и он частенько рассказывал мне о повадках мутантов, о сталкерских кланах. Рассказывал то, что я за годы сталкерства и службы военсталом не смог узнать. Теперь же – новое откровение.

Миновав берлогу, мы ещё несколько часов шли через лес, пока в сумерках не различили впереди ржавый забор из панцирной сетки.

– Пришли, – послышался в наушнике голос Монгола. – Это детский сад. Мы со Спамом заходим слева, Инквизитор, Грызун и Фрегат идут прямо через территорию, Жура и Хорёк обходят справа. Действуем.

Монгол с момента нашего знакомства поражал меня своей проницательностью. Он прекрасно разбирался в людях и, командуя группой, мог без труда разбить её на боеспособные пары и тройки.

Мы со следопытом двинулись вдоль забора, забирая вправо. Территория детского сада оказалась внушительной. Минут десять мы шли вдоль забора, пока не увидели несколько поваленных пролётов.

– Здесь пройдём внутрь, – указал на пролом Хорёк.

Мы ловко пробрались на территорию, обнаружив сразу за забором несколько почерневших от времени, в струпьях облупившейся краски, домиков-беседок.

Следопыт первым двинулся через двор, и это спасло нас обоих, когда с крыши ближайшей беседки на него обрушилось нечто чёрное, бесформенное. Сталкер успел отскочить в сторону, а я – вскинуть автомат. Правда, нажать на спусковой крючок не успел. Слишком быстро напавшее на Хорька существо метнулось в мою сторону, ухватилось за ствол автомата и вывернуло оружие из моих рук.

По старой привычке рука тут же нащупала на поясе ножны с новеньким «Смершем», и я порадовался, что Инквизитор попросил у генерала Стеценко полную экипировку. Когда существо с рычанием набросилось на меня и повалило на снег, я дважды ударил его «Смершем» и скинул с себя. Разбираться, что за чудище это было, времени не оставалось. В наступающей полутьме я увидел, как Хорёк сцепился со вторым таким же, чёрным, скомканным, и поспешил на выручку товарищу.