Александр Тихонов - Я – сталкер. Синдром героя

Стеценко слушал речи Иванова с нарастающим ужасом.

– Не бойся, друг… – притворно заулыбался Виктор, – мы возьмём себе даже ракетную батарею, которую летом смонтировали возле Радостного.

– Это будет война? – похолодел от ужаса Стеценко.

– Да, Валера, – Иванов победно расхохотался. Теперь уже это был смех умалишенного. – Я сижу рядом с двумя Валериями… между тобой и водителем. Загадаю-ка я победить в этой авантюре.

– Только не забывайте, что Журавлёв – мой, – подал голос молчавший до этого момента водитель Валера.

– Я помню, помню, – отмахнулся Иванов.

А Вика была в полном восторге. Ей предстояло стать важной частью плана по захвату Монгола, Спама и Журавлёва. Справится – и мир пошатнётся.

Виктор рассказал девушке обо всём, что запланировал. Он ей доверял. Для начала войны Хозяевам нужна сила аномалии «Скорбящий Камень». Но когда «Камень» будет у них, начнётся страшное. Подготовленные бойцы проекта «Воин», сектанты «Ветра» и фанатики из «Легиона», обвешанные артефактами, захватят линию Рубежа, подвергнут излучению «Камня» всё население Надеждинска, и уже через сутки в руках у Иванова и его хозяев окажется целая армия, но главное – батарея ракет с ядерными боеголовками, смонтированная на секретном объекте в окрестностях посёлка Радостный. Их воткнули в глухом лесу, в ста километрах от границы Зоны, но и туда доберутся послушные воле Виктора люди. Ракеты нацелят на Москву, Вашингтон, Пекин. «Спящие агенты» есть повсюду. Они начнут отравлять водохранилища, взрывать здания – словом, будут сеять хаос, которым воспользуются Хозяева.

– Дух захватывает от перспектив, верно? – спросил Иванов у побледневшего Стеценко.

У Вики захватило дух, потом вышибло весь воздух из лёгких… Произошедшее в гнилой беседке напугало её сильнее, чем тот рассказ Виктора…

Когда юная дурёха Белка только пришла в Зону, в лагерь на Пятихатках заявилась группа ребят разного возраста. Кому-то было за тридцать или около того, а кто-то – совсем ребёнок, лет шестнадцати, не старше. С одним из парней у Вики, что называется, «проскочила искра», они целовались в полутёмной избе, когда в комнату влетели, грязно ругаясь, несколько сталкеров. Первого в Зоне приятеля Вики несколько раз как следует тряхнули, и оказалось, что он вместе с отморозками, кучкующимися в АТП «Труженик», заманил в Зону подростков, чтобы насиловать. Парня убили на её глазах, и Вика, которой следовало бы в ужасе визжать, лишь молча взирала на здоровенных, заросших детин, выволакивающих из дома бездыханное тело того, с кем Вика недавно целовалась. Тепло его губ осталось на коже девушки надолго.

Тогда она поняла, что такое Зона. Сделала для себя ёмкий и успокаивающий вывод: Зона – это твоя ненависть, обращённая на тебя же. Каждый, приходящий в аномальные земли, был очередной каплей ненависти в бушующем море. Кап-кап, вот и полнится море.

Фрегат казался ей нормальным. Когда группа Монгола клюнула на подброшенную Ивановым наживку, Вика быстро и цепко оценила каждого. Журавлёв, Хорёк, Спам, Грызун – все они были какими-то мутными, с дикими взглядами. Инквизитор и Монгол представились ей очень похожими, жестокими и беспринципными чудовищами, и лишь Фрегат, вечно острящий, показательно злобствующий, казался более человечным. Ошибалась. Впрочем, как всегда.

А Иванов тоже хорош! «Девочка, это твоё последнее задание», – говорил он. С такой холодностью и отчуждённостью говорил, что Вика всё поняла. Она была его орудием, разящим мечом, и пока меч требовался, была теплота во взгляде, в жестах, в словах. И вдруг – меч в ножны, в голосе холод.

Вика сидела на заснеженной траве неподалёку от двухэтажного корпуса детсада. Тридцать минут назад злой и грубый Фрегат пересёк черту. Девушка закрыла глаза, прислушалась к внутренним ощущениям, утёрла слёзы и двинулась к двухэтажке. У дверей её встретил Хорёк:

– Не ходи тут одна. Мутанты ночами выходят на охоту, – предостерёг он.

Вика лишь усмехнулась: один мутант уже есть – выродок Фрегат. Что он шептал ей на ухо, когда Вика замирала от боли и стыда? Что-то про Максима Зверева, в которого превращается и Фрегат.

«Ты никогда не станешь им», – прошептала она, но не со злостью, скорее сочувствующе. Виноват был не Фрегат, а Виктор Иванов, отправивший её в руки сталкерской братии. Но Иванову плевать.

Вика хотела стянуть автомат одного из сталкеров и бежать прочь от жуткого детсада, прочь от Виктора и его сектантов, прочь от Фрегата. Но отбросила эти мысли. Зимней ночью через заснеженный лес она ни за что не проберётся. В одиночку, во всяком случае.

Девушка прошла через вестибюль, поднялась на второй этаж, где в одной из комнат расположились сталкеры. Они уже раскатали спальные мешки и теперь, усевшись на них, о чём-то тихо переговаривались. Фрегата видно не было. В центре неотапливаемой комнаты парил над полом небольшой светящийся шарик, от которого волнами накатывало тепло, обволакивая людей.

– Хорошо придумано, – заметила Вика, – использовать «бетельгейз» для того, чтобы согреться.

Сталкеры обернулись на голос.

– Это Монгол придумал, – кивнул на татарина полноватый мужик лет сорока – Грызун, это Вика помнила точно. Иванов приносил ей фотографии и биографические справки о каждом из сталкеров, а Вика прилежно учила. Своего врага нужно было знать в лицо.

– Давняя практика, – отмахнулся Монгол, – мне вообще кажется, что все артефакты в Зоне служат для того, чтобы сталкеры могли выживать. Одни защищают от холода, другие восстанавливают повреждённые ткани, третьи ещё что-то делают.

– Чит-коды, – поддакнул Спам.

Этот, как помнила Вика, – программист. Изначально девушка определила его как «мутного», теперь же сменила характеристику. Спам был не «мутным». Он был «убогим». Такие ангелята со сливочной улыбкой – вечные подростки, никогда не становящиеся полноценными взрослыми мужчинами. Они не в силах пережить отрыв от пуповины детства. Вот и Спам… Легенда Зоны…

Сталкеры тем временем потеряли к ней всякий интерес и принялись обсуждать что-то своё.

– А кого ещё можно позвать? – спрашивал Монгол и сам же отвечал: – Знаю пару ребят толковых: Спрута, Юргенса… Грызун, помнишь Юргенса? Можно ли ему доверять?

«Леший» пожал плечами:

– Не знаю… У него странные друзья были в последнее время. Года три назад в Надеждинск приехали натовские военные. Трое. С ними мужичок лет пятидесяти. Худой, бледный. По-русски ни бельмеса, так ему Юргенс был вроде переводчика. Не поручусь, что он тогда с Хозяевами не спелся.

Я попытался вспомнить Юргенса, но не мог. Зато краем глаза заметил, как изменилась в лице Белка.

– Вика, ты его знаешь? – спросил я, пока девушка не собралась с мыслями. Внезапным и точным оказался вопрос. Губы Белки дрогнули.