К. Б. Уэджерс - В тени трона

Я давно не была дома и вполне привыкла к стилю общения, обычному для всей остальной вселенной, но оскорбление, так грубо и непринужденно брошенное подданным Империи, несколько ошеломляло.

– Эммори!

Сыщик номер два вскинул голову, но, даже выговаривая напарнику за неучтивость, не отвел взгляда от меня.

Однако на напарника его выговор не произвел впечатления. Эммори продолжал сверлить меня взглядом, скрестив руки на груди. Наконец он чуть склонил голову. Едва обозначив, что признает свою вину.

– Прошу прощения. Я хотел сказать: вы – лгунья, ваше высочество.

– Дхатт! – Сыщик номер два вздохнул, подняв взгляд к потолку, провел языком по губам, вновь посмотрел на меня и неожиданно искренне улыбнулся. – Пожалуйста, простите моего напарника, ваше высочество. Он нелюдим и склонен забывать о приличиях.

– Ладно, – сказала я, но только потому, что мы не сдвинулись бы с места, если бы я его не простила. Может, он и повел себя неподобающе, но он прав: я лгунья, и все присутствующие это знают.

Как сыщики, они могут располагать данными обо всей моей жизни. Они могут изучать меня, забираться в мои мозги настолько глубоко, насколько это в человеческих силах, и все это с единственной целью – выследить меня. Я ненадолго задалась вопросом, знают ли они, почему я оставила родной дом, или располагают только подчищенной версией моего побега. Судя по их поведению, верно последнее.

– Не начать ли нам сначала? Мы здесь с миссией, порученной нам вашей матерью, императрицей. Обещаете ли вы отказаться от насилия по отношению ко мне и моему напарнику?

Я подумала и пожала плечами.

– Обещаю… пока что. – Последнее я добавила из осторожности, не желая давать бессрочную клятву. – Кто вы такие? Вы не имеете права держать меня здесь. – Учитывая обстоятельства, я старалась говорить как можно ровнее и спокойнее. – И наконец, у меня голова раскалывается.

С этими словами я прижала руки к вискам: пульсирующая боль в голове и вправду усилилась.

– Еще бы, – автоматически ответил сыщик номер два. Потом он поморщился. Очевидно, у него чувство приличия было развито лучше, чем у напарника. – Простите, ваше высочество. Сапне был применен исключительно в целях вашей безопасности.

– Тот противный лавандовый дым, – пробормотала я. Пока он извинялся, я осознала, что, кроме головы, у меня ничего не болит. Все раны и ушибы исчезли, и от потрясения у меня отвисла челюсть. – Вы позволили дотронуться до меня этой фарианке?

– Сержант Терасс абсолютно благонадежна, ваше высочество, – сказал Эммори. – Ваша безопасность в ее руках не подлежала сомнению. Учитывая ситуацию, мы решили, что лучше вернуть вас домой целой и невредимой.

Мгновение я глядела на него, затем перевела взгляд на другого.

– Кто вы?

– Прошу простить мою неучтивость. Меня зовут Старзин Хафин, ваше высочество, я сыщик пятой категории. А это мой напарник Эмморлин Триск. Нас послали спасти вас и доставить домой. Ваше присутствие необходимо.

Старзин – живое воплощение придворного официоза – даже руки складывал надлежащим манером, и это на удивление быстро привело меня в крайнее раздражение. Лучше уж открытая враждебность Эммори, чем его реверансы.

– Хорошо. – Все равно шансы, что вранье поможет мне удрать, испарились в тот момент, когда Эммори коснулся меня и получил истинные данные обо мне. – Итак, что матери от меня нужно? Мне не верится, что ей просто хочется поговорить о смерти моих сестер. Мы расстались не в самых лучших отношениях.

Это было мягко сказано. По официальной версии, я сбежала из дома, чтобы уклониться от свадьбы, назначенной сразу после моего восемнадцатого дня рождения. По версии менее официальной, матерью не признанной, самовольно отправилась на поиски неизвестного, виновного в гибели моего отца.

Но мой загадочный незнакомец растворился, как дым ведьминского шабаша под дуновением свежего утреннего бриза, через год после побега. И, как бы я ни старалась все эти годы, мне так и не удалось снова напасть на его след. Я ожидала, что генерал Саито или директор Бритлен пошлют за мной сыщиков, когда сообщила, что не вернусь домой. Я видела, как живет вся остальная вселенная. Да, совершенства не наблюдалось нигде, но я поклялась себе, что никогда не вернусь в Индрану к ее отжившим порядкам. Я не брошу поиски убийцы моего отца и буду охотиться за ним, даже когда след давно остынет.

Моя резкость заставила сыщиков поморщиться. На их глазах попирались все социальные условности – я задавала вопросы, как будто меня совершенно не тронула смерть сестер, хотя на самом деле мне сильнее всего на свете хотелось поднять взгляд к звездам и взвыть от горя, но я схоронила это желание как можно глубже. Лучше пусть считают меня холодной и бессердечной стервой и не знают, как я скорблю по сестрам. Так больше шансов выбраться из этой переделки без особого ущерба.

– Ваше высочество, ваши сестры отправились в храм, – тихо, скорбно сказал сыщик. – Вы – наследница престола. Жизненно важно, чтобы вы вернулись домой.

Эти новости обрушились на меня и обожгли, будто десять тысяч вольт заряда полицейского шокера, что в ходу в Солярианском Конгломерате.

– Что? – только и сумела выдохнуть я. – У Церы есть дочь, я видела в новостях. Наследница – Атмика, а не я. Трон должна наследовать единственная дочь моей старшей сестры.

– Принцесса Атмика погибла при взрыве вместе с матерью.

Дыхание перехватило на выдохе, и я застыла, не в силах сделать вдох. Еще и племянница, которую я даже никогда не видела! Еще одно полено в погребальный костер моей свободы! Последняя надежда выбраться из всего этого умерла, и я жалко и робко уставилась на Эммори.

– Проклятье, Эммори!

Оглянувшись на оклик напарника, Эммори отвел от меня взгляд. Отодвинув скорбь на задний план, я воспользовалась случаем осмотреться вокруг в поисках оружия. На прикроватном столике обнаружилась тяжелая металлическая бутыль – вероятно, с водой, – и я потихоньку двинулась к ней.

– Зин, по-моему, ей стоит знать правду, – ответил Эммори.

Зин покачал головой. Судя по взгляду, он был слегка потрясен грубой прямотой, с которой его напарник говорил о покойных. Такие речи вполне могут привлечь их души обратно в тела и заточить там навеки. О том, как они умерли, позволительно говорить только священнику, а имена вообще не должны упоминаться.

Но Эммори уже начал разговор, а я после двадцатилетнего отсутствия была не в настроении играть в эти игры. Я не верила, что, называя сестер по именам, могу чем-нибудь им навредить. Их больше нет. Они мертвы.

Как Портис…

Проглотив подступивший к горлу комок, я взглянула на Эммори. Племянница и обе сестры мертвы, и вдобавок дома творится что-то недоброе. Как бы я ни относилась к своей матери и к родине, сестры были смыслом моей жизни. Разлука с ними меня просто убила, не говоря уж о необходимости прервать с ними все контакты. С той минуты, как я связалась с Хао, я понимала: если кто-нибудь подслушает, как я разговариваю с сестрами, и выяснит, кто я такая, меня тут же убьют или, что еще хуже, попытаются шантажировать мать.