К. Б. Уэджерс - В тени трона

Когда-то моя кожа была гораздо светлее, цветом примерно как тиковое дерево, растущее на Пашати. Сейчас она темнее, но не такая темная, как была у Пас, чьи чудесные золотистые волосы прямо-таки сияли на фоне кожи, почти такой же черной, как у Эммори.

Сестренка… Сердце будто рассекло еще одним осколком раскаленного металла. Слов нет, как мне не хватало их с Церой после побега, но тогда мне казалось, что умираю я, а не они. Теперь же я пыталась сжиться с их гибелью, но никак не могла привыкнуть к тому, что их больше нет.

А Портис, значит, вовсе не проворовавшийся неудачник, с позором изгнанный со службы… Тоже совершенно невероятно. Хотя, если вспомнить…

Я скверно выругалась. Если вспомнить о том, что он не любил говорить о своем прошлом; о том, что каждый раз, когда он как-то странно поглядывал на меня, я подозревала, что он скрывает нечто важное…

«Например, службу в Имперском оперативном отряде?» В голосе в моей голове было столько презрения, что я сбежала от него прямо в дебри памяти.

– Детка, не высовывайся. Только не высовывайся, хорошо?

Голос Портиса был исполнен боли.

Грохот выстрелов, обрушившихся на наше укрытие, заглушил мой ответ. Портис бросился в сторону, и я вслед за ним метнулась в отчаянном кувырке под сомнительное прикрытие кипы бесценных тканей, которые мы должны были доставить в Солярианский Конгломерат.

– Что за херня?

– Нет времени объяснять. Просто береги голову.

– Вы не выберетесь с этого корабля живыми, Триск. Ни один, – эхом раскатился в темноте голос Мемз.

От внезапного холодка у Портиса кровь заледенела в жилах.

Я крепко растерла лицо ладонью. Никак не удавалось понять, почему воспоминания столь обрывочны. От наркотиков? Всплывающие в памяти обрывки и ошметки были слишком бессвязны, чтобы им доверять. Зачем Портис хотел меня убить? Чтобы завладеть кораблем? Но в этом, как и в моей гибели, для него не было никакого смысла.

Это же был наш корабль – Портису принадлежала половинная доля в имуществе и полагалась такая же доля в прибыли, как и мне. Часто он даже не проверял, заплачено ли ему – говорил, что занимается всем этим ради удовольствия.

Теперь я поняла, почему ему не нужны были деньги: все это время он был на жалованье у Империи.

Была стычка. Те кусочки мозаики, что мне удалось выудить из мозга, сверкающие, как осколки стекла, подсказывали, что стрельба и драка действительно были. И его предсмертные просьбы о прощении не могли заставить меня хоть на секунду поверить, что Эммори прав и Портис хотел доставить меня домой.

Домой… Домой я не вернусь ни за что на свете, и вместо того, чтобы попусту тратить время, рыдая над прошлым, надо строить планы на будущее. Нужно выбраться с корабля, пока мы не вошли в гиперпространство, или будет слишком поздно.

Я встала, прошла к дальней стене и приложила ладонь к слабо светящейся панели. В стене открылась дверь, и я застонала.

Ну мать же вашу!..

Гардероб был битком набит одеждой, хуже которой нельзя было и вообразить. Я ненавижу традиционные императорские цвета – белый с золотом, да и все остальное в открывшемся пространстве больше всего походило на пирожные с кремом. Миленько, но совершенно непрактично.

Если придется пробираться по кораблю украдкой, выглядеть как кусок торта совсем ни к чему. Значит, придется так и остаться в пижаме военного образца, которую на меня напялили.

Негромко ругаясь себе под нос, я переворошила десятки ярдов ткани и не обнаружила почти ничего, похожего на оружие. В гардеробе нашлась лишь коробка украшений для волос. Конечно, и от заколки может быть толк – если, за неимением лучшего, ею удастся выколоть противнику глаз. Если нет, останется только надеяться, что противник умрет от испуга – или от смеха.

Я отшвырнула на пол белые шелковые брюки, расшитые понизу золотой нитью и украшенные маленькими золотыми бусинами по краю штанин.

Ерунда…

С отвращением фыркнув, я откинула за спину свою тяжелую зеленую косу и направилась к двери, будто просто гуляя по каюте.

Панель у двери активировалась, если приложить к ней ладонь, а мои новые друзья, скорее всего, закрыли мне доступ к системе.

Но это не проблема.

Прислонившись к стене, я обратилась к своему смати и с облегчением вздохнула, увидев, что он легко подключился к бортовому компьютеру. Значит, неисправность все же была в компьютере «Софии», а не в моей голове.

Похоже, что доступ в систему мне сильно ограничили. Новые друзья не доверяют мне, и в этом их можно понять.

Я находилась на борту «Пара Сахи» – «Королевского Крыла». Ну да, что же еще могли отправить за блудной принцессой? Возведя глаза к ровному белому потолку, я снова фыркнула с отвращением. Имперские космические корабли я всю жизнь ненавидела за их клятую стерильность. Хотелось вновь оказаться на «Софии», среди ярких переборок, которые Пип разукрасил бессмысленными каракулями в самых неожиданных местах.

Мысль о сироте, спасенном нами на Кси-5, потащила за собой другие воспоминания. Он выстрелил в меня, я выстрелила в ответ и попала ему точно между глаз. Стало так совестно, что я закрыла лицо руками. Ему было всего шестнадцать…

Прогнав чувства прочь, я сосредоточилась на текущих проблемах. Взломать систему скорее всего не выход, Эммори наверняка за этим следит. Пока у меня есть доступ к компьютеру «Пара Сахи», мои передвижения легче отслеживать, но мне хватит знаний, чтобы замаскировать от него сигнал, когда будет нужно. Я развернулась и направилась обратно к шкафу, изучая комнату и расположение камер.

Поначалу меня здорово раздражала ошибка при модификации тела, из-за которой мои кудри навсегда остались зелеными. Но потом они стали нравиться мне все больше и больше – они очень шли к моей темной коже, высокой стройной фигуре и тонкому лицу с выступающими скулами. Теперь к их достоинствам добавилась еще и мысль об истерике, которую они вызовут дома. Может, все же стоит вернуться домой и пробыть там ровно столько, сколько нужно, чтобы увидеть выражение лица матери?

«Хейл, ты чокнулась». Ухватив нить этих сумасбродных мыслей, я безжалостно оборвала ее. Я не собиралась домой. Мне туда вовсе не хотелось.

Мне нужно выбраться отсюда.

Нырнув в гардероб, я начала расшвыривать одежду, как можно убедительнее изображая вспышку раздражения. Раз Эммори считает меня избалованной принцессой – что ж, сыграю эту роль, чтобы отвлечь его.

В разгаре этого спектакля мне подвернулась под руку банка какой-то косметики, и я запустила ею в дальний угол. Голубая пудра осела на линзы скрытой камеры – хорошо бы, если б она затруднила обзор. Еще две банки – и пятна красного и черного грима скрыли приготовления к бегству от глаз наблюдателей.