Николай Башилов - Столыпинский галстук

Форт Кёниг Фридрих―Вильгельм открыл огонь по подходящим танкам противника. Потеряв несколько машин, поляки отошли. При этом, поставив дымовую завесу, смогли вытащить подбитые танки с поля боя.

…Часовой Рудольф Штрамп поправил винтовку на плече и осторожно выглянул наружу из-за зубцов крепостной стены. Луна еще не взошла, а слабый свет звезд был не в состоянии рассеять густой мрак внизу. Где-то там притаились коварные поляки, которые ― кто бы мог подумать? ― атаковали Германию! Подлый внезапный удар помог им добиться кое-каких успехов. Но ничего, о форты Кенигсберга они обломают зубы. Их VIII форт Кёниг Фридрих ― Вильгельм с его 35 пушками сегодня уже помог им обломать парочку.

Рудольф взглянул вверх. Все небо было усеяно звездами. Было тихо. С северо-запада, с Балтики, тянул легкий ветерок. Он не был холодным: прогретое за лето море еще не израсходовало накопленное тепло. Оттуда, с северо-запада, и начало наползать нечто бесформенное, что стало одну за другой гасить звезды на небе. «Облако, что ли?» ― подумал Рудольф Штрамп, заметив аномалию. Он присмотрелся. Глаза давно привыкли к темноте, и вскоре часовой разглядел, что «облако» имеет слишком правильную форму. «Воздушный шар», ― сообразил Рудольф. ― «Что он тут делает? Наши прислали помощь?»

Между тем махина огромного воздушного шара продолжала медленно надвигаться на форт и, наконец, замерла прямо над его центром. В этот момент Рудольф вспомнил о своих обязанностях часового. Сорвав с плеча винтовку, он передернул затвор и выстрелил вверх, поднимая тревогу. После выстрела во внутреннем дворе форта послышались встревоженные голоса других часовых. И вдруг Рудольф увидел, как черное пятно шара стремительно рвануло вверх и начало удаляться. И тут же форт вздрогнул от удара чего-то очень-очень тяжелого о каменное покрытие внутреннего двора. Но это была лишь прелюдия. «Что это?» ― успел подумать Рудольф, но это была его последняя мысль. Чудовищный силы взрыв, от которого мощные стены заходили ходуном, сотряс форт до основания. Взрыв зацепил не успевший отлететь достаточно далеко шар, и водород, которым он был наполнен, вспух ярким цветком еще одного взрыва, осветившего последние страшные секунды долгой истории форта призрачным белесым цветом. Тридцатитонная супербомба с начинкой из «морской смеси» сделала свое дело. А еще через двадцать минут среди дымящихся развалин того, что только что было одним из мощнейших фортов Кёнигсберга, появились первые польские солдаты.

Целые сутки мировые СМИ пребывали словно в нокауте, не в силах поверить отрывочной и сумбурной информации, поступающей из Германии, и публикуя какие-то невразумительные материалы. Но, когда сомнений не осталось, случился информационный взрыв.

«Германия пала!» «Война Польши с Германией закончилась, не успев начаться!» «Поляки возвращают своей стране статус великой державы!» «Успешное наступление на Берлин и Кёнигсберг!» «Немецкое правительство во главе с Гитлером интернировано!» «Немцы просят мира!»

Когда стал более-менее понятен масштаб постигшей Германию катастрофы, коммунисты и социал-демократы немедленно перешли на нелегальное положение. До прояснения ситуации. Руководство партий в этот момент пыталось решить, что делать: то ли призвать народ к сопротивлению оккупантам, то ли выждать некоторое время, чтобы понять, что же произошло и к чему это может привести.

Эрнст Тельман, чудом избежавший ареста при захвате Рейхстага поляками, скрывался в загородном доме под Берлином, когда в кабинет, где он работал, вошел охранник и доложил:

– К вам некая Эмма Шлиман, геноссе Тельман. Говорит, вы ее знаете.

– Эмма Шлиман? ― не смог скрыть удивления Тельман. ― Как она… Впрочем, зови.

– Очаровательная Эмма Шлиман! Вот уж кого совсем не ожидал увидеть здесь. Как вы меня нашли?

– Здравствуйте, товарищ Тельман. Ну, вы ведь уже кое-что знаете о наших возможностях.

– А попали сюда как? Не пешком же?

– Меня подвез знакомый польский генерал. Он остался в машине в посадках за хутором, чтобы не будоражить местных сельчан и ваших охранников.

– У вас очень хорошие связи, ― заметил Тельман. ― Эмма Шлиман пожала плечами:

– Без сопровождения сейчас передвигаться по дорогам небезопасно.

«Знакомым генералом» был Эродар, только что произведенный в это звание. Он получил повышение и высокую награду в числе многих отличившихся. Дождь поощрений, пролившийся на польскую армию по итогам компании, был весьма щедрым.

– Видимо, произошло что-то чрезвычайное, раз вы решились сейчас на такую небезопасную поездку, пусть и в сопровождении польского генерала?

– Собственно говоря, о чрезвычайности ситуации вы знаете не хуже меня. Вопрос в другом: что будет после поляков? Гитлер и все его правительство арестованы, и их будут судить.

– За что? С какой формулировкой? ― несколько напряженно спросил Тельман.

– Ну, например, за разжигание в стране межнациональной розни и преследование евреев, за пытки и физическое устранение политических противников, за подготовку новой мировой войны. Этот список можно продолжать долго. Но, по большому счету, это уже не важно. Вы же политик, и должны понимать: если политик проигрывает, за что его осудить ― найдется всегда. Вы испытали это на себе. А вы что, против суда над ними?

– За суд по тем обвинениям, что вы перечислили, ― нет. Но судить огульно все правительство…

– А это уже решать вам ― кого и за что судить.

– То есть?

– Точнее, новому правительству, в которое вы, надеюсь, войдете.

– Новое правительство? Коллаборационистское? Под контролем поляков? За кого вы меня принимаете?

– Не коллаборационистское. Поляки выведут войска немедленно после выборов. В ход выборов вмешиваться не будут. О проведении свободных выборов в трехмесячный срок в присутствии международных наблюдателей будет объявлено уже сегодня. Это абсолютно точная и проверенная информация.

– Данные от вашего знакомого генерала?

– Не только. Из разных источников.

Эрнст Тельман встал из-за стола и в раздумье прошелся по кабинету.

– Если вы знаете так много, может быть, объясните мне, какая муха укусила поляков? С какого бодуна они напали на нас? Они что, не понимают, что такое Германия? ― резко остановившись и повернувшись к гостье, спросил он.

– Объясню. В какой-то степени в этом есть и доля вашей вины.

– Моей??? ― Изумление на лице Тельмана было беспредельным.

– Да. Вы так и не смогли найти общий язык с социал-демократами и остановить Гитлера, несмотря на всю нашу помощь. ― Тельман опустил взгляд, признавая обоснованность упрека. ― Нам пришлось прибегнуть к запасному варианту.