Дейтон Уорд - Планета обезьян. Истории Запретной зоны (сборник)

Немного переждав, они побежали дальше. Котте указывал путь, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях.

– Она побежала сюда!

И вот опять до них донеслись топот копыт и крики обезьян. Охотников было больше, чем трое, – здесь оказался целый отряд. Добежав до очередной прогалины, Таул с Котте снова спрятались в кустах. Мимо проскакали два воина из обезьян; один держал в руках тяжелую веревочную сеть. Чуть позже раздались крики. Животные крики. Котте поморщился от нахлынувших на него страха и ужаса.

– Она слишком далеко, – выдохнул он и взмахнул рукой. – Там, на дальней стороне…

– Сумка все еще у нее?

Котте пожал плечами, задыхаясь.

– Я приведу ее к нам.

– Что?

– Иначе не получится.

Котте напрягся. В висках у Таула застучало – его спутник выпустил свой огонь и направил его вдаль. Только один Бог знает, какие видения сейчас вызывает Котте.

Чуть позже раздался вой, эхом разлетевшийся по лесу. Женщина двигалась в их направлении, в ужасе сбегая от жуткого видения, нарисованного Котте в ее примитивном сознании.

Вот она показалась среди деревьев, по-прежнему крича. Сумка висела у нее на плече со скрученной и запутанной лямкой. Послав женщине мысленный приказ, Котте заставил ее остановиться и замереть на месте. Обессилев, она упала на землю. По всей видимости, ее неразвитый мозг не вынес жара внутреннего огня. Котте подбежал к ней и принялся распутывать лямку.

– Помоги! – крикнул он.

Таул поспешил к нему на помощь. Из кустов на дальнем концу поляны, ломая ветки и вздымая облако листвы, на полном скаку выскочила лошадь со всадником-обезьяной. Увидев их, всадник зарычал.

Таул даже не поморщился. Он остановился и поднял оружие. Согласно писанию, обезьяны не животные, поэтому запрет на убийство распространяется и на них.

Но Таул необожженный. Писание ему теперь не указ.

Обезьяна натянула поводья, и лошадь поднялась на дыбы. Человек? Человек в одежде и с оружием? Таул точно не понимал, какие мысли проносятся в голове у всадника, но тот явно не ожидал увидеть перед собой такое непонятное существо.

Впрочем, его замешательство длилось недолго. Испустив очередное глухое рычание, обезьяна подняла винтовку.

Таул выстрелил.

Прямо в центр массы, как его учили. Пуля пронзила туловище обезьяны, отчего та пошатнулась, но не слетела с седла. Покачиваясь, словно пьяный, всадник с недоумением посмотрел вниз, на рану на груди, откуда потекла кровь.

Таул выстрелил еще раз.

На этот раз пуля угодила в голову. Обезьяна рухнула на бок, своим весом увлекая за собой лошадь. Лошадь упала, отчаянно лягая воздух, потом поднялась и убежала. Несколько метров она тянула за собой труп обезьяны, пока не оторвались поводья.

Таул подбежал к обезьяне и посмотрел на нее. Та лежала на спине, устремив невидящий взор в небо, с застывшим выражением на лице. Один ее глаз был пробит.

Таул нагнулся и принялся отстегивать патронташ. Труп оказался на удивление тяжелым.

– Таул!

Таул повернулся и увидел, как Котте с сумкой в руках выпрямляется над лежащей без сознания женщиной. Но на поляну выезжали еще два всадника, и Котте находился как раз посередине открытого пространства между ними и Таулом. Обезьяны направили на него своих скакунов, замахиваясь дубинками.

Позже Таул предположил, что Котте попытался использовать против них свой огонь. На видения реагировали даже животные. Таул не знал, какого рода видение вызвал Котте, потому что сам был слеп к таким видениям. Скорее всего, поспешно составленное звуковое или зрительное, потому что представители Третьей расы на травматические видения не реагировали.

Обе лошади в ужасе встали на дыбы. Обе обезьяны зарычали, одна потеряла равновесие и упала на землю.

Таул побежал вперед, стреляя на ходу. Упавшая обезьяна было поднялась, но пуля снова повалила ее. Другая осадила испуганную лошадь и направила ее в атаку. Таул выстрелил снова, попав в шею лошади. Ноги у той подкосились, и она упала. Обезьяна выкатилась из седла.

Таулу было жалко лошадь. Он ведь целился во всадника. Но, в конце концов, животное – это всего лишь животное. Как сказано в писании: «В СЛУЧАЕ ОПАСНОСТИ НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, ЧТОБЫ СПАСТИ ЖИВОТНОЕ».

Обезьяна вскочила и яростно дернула свою винтовку, прикрепленную к седлу бившейся в конвульсиях лошади. Таул не стал дожидаться, пока воин возьмет в руки свое оружие, и дважды выстрелил в широкое туловище обезьяны, а в третий раз, когда та откинулась на спину, – прямо в лицо.

Но тут что-то сильно ударило Таула в спину, отчего тот полетел вперед. Всю его грудную клетку и правую руку пронзила острая боль, и он отпустил винтовку. Он подстрелил только одну из двух обезьян. Вторая встала, подобралась к нему сзади и ударила его дубинкой. Теперь она в ярости замахивалась снова, собираясь изо всех сил ударить Таула по голове. Из раны у нее на плече хлестала кровь, стекая по рукаву и по перчатке, брызгами разлетавшаяся во все стороны при каждом ударе. Таул попытался увернуться, но дубинка угодила по его выставленному для защиты предплечью, и он застонал от боли.

– А ну оставь его!

Обезьяна резко повернулась и посмотрела на стоявшего рядом с ней Котте. Тот обеими руками прижимал к груди сумку.

– Оставь его, животное! – крикнул Котте.

– Ты… говоришь?.. – прорычала обезьяна.

– Я говорю голосом Бога, – ответил Котте. – А ты…

Обезьяна обрушила дубинку на голову Котте, держа ее обеими руками, словно топор, каким дровосек валит деревья.

Котте рухнул на землю. Таул воспользовался моментом, чтобы броситься на обезьяну. Запыхавшаяся обезьяна пошатнулась. Враги сцепились врукопашную. Сила и яростный напор Таула удивили обезьяну. Под его кулаком челюсть обезьяны хрустнула, нижняя губа оторвалась.

Но сила Третьей расы была совершенно иного порядка. Невероятная мышечная масса и огромный силуэт внушали ужас. Ударив ладонью, воин без труда отбросил Таула на спину.

Сделав шаг вперед, обезьяна занесла свою дубинку над головой.

Но тут же замерла и перевела глаза вниз, на рукоять кинжала Таула, который торчал у нее из груди. Чтобы воткнуть его, Таул как раз и подбирался поближе.

Дубинка выпала из рук обезьяны. Воин упал на колени и схватился за рукоять, но не смог вытащить кинжал и опустил окровавленные руки. Взглянув на Таула, он в злобной гримасе обнажил клыки. В глазах обезьяны светилась злость и первобытное желание убивать.

Обезьяна бросилась на него, но Таул откатился; она рухнула лицом вниз, на траву, и замерла. Ее мощная рука упала на грудь Таула. Из груди ее с бульканьем вырвался последний хриплый выдох, после чего наступило молчание.

Таул выбрался из-под тяжелой руки и встал на ноги.