Сергей Антонов - Рублевка-3. Книга Мертвых

Томский попытался двигать руками и ногами. Никакого эффекта. Маньяк знал свое дело и умел связывать свои жертвы. Оставалось только одно – попытаться раскачать стол. И Анатолий занялся этим, превратив свое тело в инструмент для смещения центра тяжести. Деревянное ложе качнулось, но амплитуда была слишком маленькой. Передышка – и новая попытка. На этот раз стол качнулся сильнее. Теперь Толик знал, в каком направлении следует прилагать усилия и… Он хотел этого, но, когда стол с грохотом перевернулся, не был готов к столь быстрой развязке. Анатолий больно ударился плечом. Стиснув зубы, попытался освободить руку. После нескольких рывков полиэтиленовые путы ослабли. Томский выдернул руку и принялся срывать с себя целлофановые полосы. Когда он освободил вторую руку, то воспользовался тесаком и разрезал полиэтилен и на ногах.

Встал. Теперь он был свободен и вооружен. «Что дальше? Дождаться Монте-Кристо и раскроить ему череп? А если он вернется не один? Эх, автомат бы сейчас!»

Толик заметался по комнате в поисках оружия. Ничего. Только тарахтящий генератор, мятое цинковое ведро с остатками солярки на дне, стол с устрашающего вида хирургическими инструментами и резиновым фартуком, пара табуреток и огнемет, уже использованный в старой часовне.

«Придется ограничиться тесаком или осмотреть другие уровни башни, чтобы найти более подходящее оружие».

По пути к двери Анатолий прихватил свой противогаз и фонарик, валявшиеся на полу.

Сразу за дверью находилась площадка стальной лестницы. Томский спустился на два пролета вниз и увидел еще одну дверь. Толкнул ее и вошел в темную комнату. Включил фонарик.

– О Господи!

Конус света скользил по грудам одежды и обуви, противогазов и прочих вещей, предназначенных для путешествий по миру, в котором царствовала ядерная зима. Но самым страшным было не это. На вбитых в стену крюках висели тщательно разделанные и, судя по виду, провяленные останки человеческих тел. Чертов Монте-Декстер не врал, когда хвалился тем, что разделывает людей и пожирает их души. Он умолчал лишь о том, что еще и съедает тела!

Толик выругался. Здесь было очень много всего, но отсутствовало главное – оружие маньяк явно хранил отдельно. Томский вышел из комнаты, собираясь спуститься вниз на еще один уровень, наверняка последний – судя по высоте башни, в ней не могло быть больше трех этажей.

На середине лестничного пролета пришлось остановиться. Анатолий что-то услышал. Что-то вроде… Шлепков босых ног по полу! Путь вниз был отрезан. Там был кто-то из друзей маньяка.

Томский вернулся наверх, прошел мимо комнаты, где его едва не прикончили, и увидел еще одну дверь – такую узкую и низкую, что сразу ее не заметил. «Пожарная лестница. Ну, конечно же!» Дверь могла вести только в одно место – на крышу башни. Толик распахнул дверцу, осветил дорогу фонариком. Так и есть – стальная вертикальная лестница, приваренная к бочке для воды – выход на крышу.

Перед тем как подняться наверх, Толик собрался надеть противогаз, но в этот момент испытал уже знакомое ощущение того, что кто-то посторонний роется у него в мыслях. Шепот. Порой невнятный, порой очень четкий. Казалось, словно кто-то нашептывал Томскому на ухо:

– Оставь. Оставь эти глупые затеи. Тебе отсюда не выбраться, а таким поведением ты только разгневаешь хозяина, который будет убивать тебя очень медленно. Одумайся. Оставь. Одумайся. Всем, и в первую очередь тебе, будет лучше.

Толик вдруг понял, что воля его подавляется, он начинает повиноваться невидимому, но настойчивому советчику и, уже не контролируя себя, идет к комнате, из которой с таким трудом выбрался.

Томский попытался сопротивляться психической атаке. Он поднял фонарик, направив его на лестницу. Луч света уперся в лицо существа, которое бесшумно поднималось вверх. Деталей Анатолий рассмотреть не успел. Свет отразился в зрачках огромных глаз и, казалось, вернулся, но уже ярче в несколько раз. Глаза эти казались ямами, наполненными расплавленным золотом, которое искрилось и переливалось всеми оттенками желтого.

Настоящая магия. Пляска огня, которая звала за собой, предлагала с головой погрузиться в неистовый танец и забыть обо всем на свете.

За доли секунды до того, как сдаться и поплыть по течению, Томский нашел в себе силы на то, чтобы вскинуть руку и метнуть тесак.

Все закончилось. Моментально погас огонь. Стих шепот. Ослабло и сошло на нет давление на мозг.

Томский подошел к краю лестничной площадки. Внизу, дергаясь в агонии, лежал нагой мужчина, страшно худой и грязный. Он пытался вырвать из рассеченного лба лезвие тесака.

Толик отвернулся от этого зрелища. Он остался совсем без оружия, но решил не приближаться к пучеглазу, пусть уже и умирающему, но, возможно, все еще опасному.

Натянув наконец противогаз, Анатолий сунул фонарь за ремень и сжал руками перекладину лестницы. План был прост: выбраться на крышу, спуститься на землю по пожарной лестнице и вернуться в исходную точку – на кладбище, которое после знакомства с маньяком-людоедом, казалось Эдемским садом.

Через несколько минут Томский оказался на крыше и увидел, что спускаться вниз слишком рано. Гость, о котором сообщили Монте-Декстеру по телепатической связи, прибыл не пешком.

В сером мареве занимающегося рассвета Толик увидел свет фар. Рокотал мощный двигатель.

Большой черный джип с блестящей буквой «S» на бамперной решетке и стеклами, защищенными стальными полосами, двигался по извилистой линии, объезжая деревья, спускаясь в ложбины и поднимаясь наверх, а перед ним метались фигуры голых мужчин и женщин. Больше всего поразил Толика ребенок, который с удивительной легкостью вскочил на движущуюся машину и принялся молотить по крыше тонкими ручонками.

Действия пучеглазов, на первый взгляд, казались бессистемными. Но когда Томский увидел Монте-Декстера, стоящего в стороне, с прижатыми к вискам ладонями, то понял – тот управляет всем, что делает его банда.

Джип остановился. Открылась водительская дверь, из которой высунулся ствол автомата. Перерубленные очередями, упали на землю два пучеглаза, а мальчишка, находящийся на крыше, обхватил ствол «калаша» обеими руками и дернул вверх. Двигатель заглох, погасли фары, а пучеглазы облепили внедорожник со всех сторон.

Томский не стал дожидаться, когда водителя вытащат из салона. У Толи было всего несколько минут до того, как Монте-Декстер вернется домой с голыми дружками и новым пленником.

Беглец перебрался с крыши на лестницу и начал спускаться. Добравшись до последней перекладины, Толик повис на ней и разжал ладони. Ударившись о землю, он не смог сдержать крика – совсем забыл о больной ноге.