Алексей Калугин - Города под парусами. Ветры Забвения

Едва голова коснулась гриба, как тот превратился в бесформенную, грязно-коричневую, будто пузырящуюся изнутри массу. Из недр ее выскользнули три щупальца с зубастыми челюстями на концах, которые, скалясь друг на друга, принялись обкусывать кожу и мясо с головы.

– Чак вар! – с отвращением выругался Метаброд.

– Еще раз предупреждаю, парни, будьте внимательны, – сказал Энгель-Рок. – Мы тут не на прогулке.

– Понял, Энгель-Рок! – вскинул руки Пармезан. – Теперь точно понял!

Он посмотрел на мимика, челюсти которого уже крошили кости черепа душителя, явно намереваясь добраться до мозга. И просто представил, что на месте головы могла оказаться его нога. Впечатление было чрезвычайно яркое и освежающее.

– Что мы вообще тут ищем? – спросил Джап, когда они двинулись дальше.

– Ищем предмет, который укажет нам путь к сокровищам, – ответил Энгель-Рок.

Джап положил меч на плечо.

– Как он выглядит?

– Не знаю.

– И как же ты собираешься его искать?

– У меня на сей счет имеются четкие указания.

Джап косо посмотрел на Энгель-Рока и усмехнулся.

– Не хочешь рассказывать, – сказал он. – Понимаю.

Энгель-Рок удивленно вскинул брови.

– Чего мне таить? Сам все увидишь, когда придем.

– И долго нам еще идти?

– Вот этого я точно не знаю.

Джап махнул мечом, намереваясь отсечь потянувшуюся было к нему сверху руку. Но не успел – рука скрылась в листве. Как будто притаившийся на дереве душитель почувствовал опасность.

– Странно, – Джап почесал пальцем шрам на щеке. – Прежде они никогда не прятались.

– Может, учатся? – предположил Финн.

– Глядя на то, как мы отрубаем головы их сородичам? – усмехнулся Джап.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Финн.

Джап внимательно посмотрел на рыжего Финна, которого теперь следовало называть «господин офицер МакЛир». Ему все время казалось, что в том, что говорит рыжий Финн, есть какой-то второй слой. Как масло на куске хлеба, поверх которого намазан джем или положен ломтик сыра. Ты не видишь масла, но чувствуешь его вкус. Вот так же и с речами Финна – Джап чувствовал, что слова, которые он произносит, означают что-то большее, чем кажется на первый взгляд. Вот только что именно – этого Джап понять не мог. Не мог, как ни силился. А напрямую потребовать от Финна ответа было как-то глупо. Ну, в самом деле, что Джап мог от него потребовать? Чтобы он объяснил смысл своих слов? Получалось, что Джап сам настолько туп, что не в состоянии понять простые, всем понятные слова?..

Нет, Джап не собирался выставлять себя дураком.

Серьезно ли думал Финн, что душители способны учиться на чужих ошибках, или же просто пошутил? Как бы там ни было, факт оставался фактом – мерзкие твари все реже нападали на людей. Отдельные попытки схватить кого-нибудь за шею скорее были похожи на разведку. Душитель как-то робко и нерешительно вытягивал лапы с растопыренными пальцами в направлении человека, но, как только тот совершал какое-нибудь резкое движение, тут же отдергивал их, сжимался в комок и превращался в черный, с виду безжизненный нарост на ветке дерева. Большинство же душителей так и оставались прилипшими к веткам, никак не реагируя на появление людей. Как будто надеялись, что люди не заметят их и пройдут мимо.

Несмотря на это, под пологом леса расползалось все более явственно ощутимое напряжение. Все его обитатели будто ждали чего-то, что непременно должно было случиться. Причем в самое ближайшее время. Птичьи крики в листве умолкли. Лишь время от времени раздавался отрывистый, хриплый клекот, похожий на предупреждение об опасности. Такие звуки издавали большие, размером в полтора локтя птицы с черно-желтым оперением и массивным, загнутым вниз оранжевым клювом, равным примерно половине длины туловища птицы. Удивительным казалось, что птице с таким клювом удается не то что летать, а даже просто сидеть на ветке. Казалось, клюв непременно должен был перевесить и воткнуться в землю, когда, увлекаемая его тяжестью, птица сверзится с ветки.

На пятом часу похода людям наконец-то встретился настоящий противник. Настолько большой и сильный, что он даже и не думал прятаться или прикидываться кем-то другим. Он стоял, грозно расставив мощные, когтистые лапы, по-королевски высоко вскинув голову на короткой шее. Зверь был похож на самую обыкновенную, невзрачно-коричневую ящерицу, выросшую до чудовищных размеров. Даже не выпрямляя согнутые лапы и не отрывая брюха от земли, он мог прямо смотреть человеку в глаза. Хотя для того, чтобы заглянуть в глаза Энгель-Року, зверю все же пришлось бы встать на цыпочки. Если, конечно, ящерицы умеют вставать на цыпочки. Тело гигантской ящерицы было покрыто плотной, ровной, аккуратно уложенной чешуей. Длинный, толстый хвост извивался, разбрасывая в стороны палую листву. Изо рта то и дело выскальзывал розовый, по-змеиному раздвоенный на конце язык. От ящерицы исходил пряный, мускусный запах.

– Никогда не думал, что ящерицы пахнут мускусом, – шепотом произнес Метаброд.

– Он недавно съел мускусного оленя, – так же тихо ответил Энгель-Рок. – Поэтому он еще не набросился на нас.

– Ты уверен, что это не ящерица, а ящер? – спросил Финн.

– Это – варан, – ответил Энгель-Рок.

– Я видел варанов, – возразил Гай Хольц. – Они не больше метра в длину. Вместе с хвостом. А в этом – метров семь.

– Больше, – не согласился с явно заниженной оценкой Пармезан.

– Это – гигантский варан, – уточнил Энгель-Рок.

– А в чем разница? – спросил Пармезан. – Между ящерицей и вараном?

– Вообще-то, никакой, – сказал Энгель-Рок. – Ящерица – она и есть ящерица.

– Только эта может запросто сожрать любого из нас, – заметил Джап. – А, может, и не одного.

– Ну, и что будем делать?

– Я слышал, что ящерицы видят только движущиеся предметы.

– Это лягушки.

– А ящерицы?

– Ящерицы видят все, что им нужно.

– Если он зверски голоден, может быть, попробуем обойти его стороной?

– Даже будь он сыт по горло, я бы все равно предпочел обойти его стороной.

Неожиданно варан припал к земле, вытянул шею вперед и разинул пасть – которая, как и ожидалось, оказалась изрядно зубастой, – сделавшись похожим на дракона, который вознамерился извергнуть из своей глотки огненное облако. А может, только завтрак, который оказался несвежим. Но вместо этого из пасти варана вырвался очень необычный звук, в котором слились воедино кашель простуженной кошки, волчий вой и орлиный клекот. Все вместе это было похоже…

– Так орал боцман Индуль-Керке, когда напивался в стельку, – сказал Пармезан. – Я служил вместе с ним в Бло-Эверли.

Остальные согласно закивали.

Никто из них не был знаком с боцманом Индуль-Керке из Бло-Эверли. И, уж точно, никто не слышал, как он орет, напившись в стельку. И тем не менее сравнение Пармезана всем показалось исключительно точным.