Борис Громов - Беззаконные края

– Стоп колонне! Головные и замыкающие – на прикрытии, второй и третий «борта» – за мной! Нужно забрать тело!

Подхватив из зажима рядом с водителем маленький автомобильный огнетушитель (мало ли, после такого «краша» и полыхнуть может запросто), я выпрыгиваю из автобуса и бросаюсь к месту столкновения. И уже на бегу слышу в эфире знакомый голос:

– Чье тело? Не дождетесь… Только это, парни, живее. Тут уже горелым воняет, а я застрял…

Живой! Вот ведь чертяка везучий! Ну и отлично, значит, подбираем Игоря – и в аэропорт. Благо тут всего ничего осталось.

Уже в зале ожидания аэропорта, забитом до отказа людьми, становлюсь свидетелем семейной драмы. Миловидная женщина лет примерно сорока и две девочки-подростки со слезами что-то втолковывали упрямо нахмурившему брови толстому мужику.

– Ни, – рычит тот им в ответ, – в москальский литак не сяду. Вони нас зараз в Сибир видправлять.

– Гриць, дурко скаженный, – чуть не кричала на него жена, – про диток подумай, про мене. Тикати треба, як можна швидче!

– Цыть, жинка! – зло гавкает в ответ тот. – Зараз американци свий литак пришлють, туди и сядемо. И видразу в Америку, а там притулку просити будемо. Чого я у москалив не бачил? А Америка – це Америка…

– Не будет тут американского самолета, – останавливаюсь я возле них. – Не валяй дурака, топай на посадку. Какая, в баню, Сибирь, сейчас все «борты» или в Сочи, или в Ростов-на-Дону, чтоб вернуться быстрей. Кому ты в Сибири, дурак, сдался?

– Шов бы ты, москалику… куда шов. И без тебе разберемось. Американци нас не кинуть, ми з ними перши союзники…

Понятно, упоротый. Но не настолько же? Неужели ненависть к русским совсем межушный ганглий пережала? Да и черт с ним! Я поворачиваюсь к его жене:

– У вас дети, дочери. Вы представляете, что с ними будет, когда сюда доберутся исламисты? Пойдемте на посадку!

Та лишь плачет и испуганно хлопает ресницами. Крепко вцепившись при этом в локоть мужа… И отрицательно мотает головой. Твою-то мать! С другой стороны, а что я могу сделать? Силой их в самолет тащить, пинками на трап гнать? Каждый сам выбирает, как ему жить и как сдохнуть… Только дочек их жалко. Хорошенькие. Плохо они умирать будут, долго и очень плохо.

Отвернувшись от «незалежного» семейства, лишь рукой досадливо махнул, мол, как хотите. И пошел дальше. Дел у меня было еще очень и очень много…

Когда шесть часов спустя последний «Ил‐76», принявший на борт нас и отступивших с уже во многих местах прорванной линии соприкосновения и периметра аэропорта десантников, катился по рулежке, мне кажется, я снова увидел их всех. Они бежали по плитам взлетки вслед за самолетом. А в залах ожидания уже вовсю «резвились» ворвавшиеся туда мародеры и боевики-исламисты. «Каждый имеет право топать в ад своей собственной дорожкой», – кажется, так сказал мне много лет назад во время совместных рождественских посиделок в осетинской шашлычной в Ханкале здоровенный прапорщик-омоновец из Подмосковья. Но почему обрекли себя на смерть идиотским поведением они, а хреново мне? Вдобавок что-то мне подсказывает, что это далеко не все. Да, тут мы, можно сказать, справились. Но впереди нас ждет что-то еще более страшное. Я это знаю, чувствую.

На этот раз я у Павлова надолго не задержался. Это в прошлый визит у меня вариантов особых не было: едва вставший на ноги после затяжной болезни бродяга без копейки денег в кармане в выборе куда как ограничен. Сегодня я в первую голову как раз благодаря помощи Иваныча если и не состоятельный джентльмен, то уж точно не бедствующий. Поприветствовал хозяина, извинился за позднее время (главное, чтоб походы в гости к хорошим людям ближе к полуночи не стали традицией), здоровьем супруги и сына поинтересовался… И перешел к сути проблемы. Услышанное его явно не обрадовало.

– Значит, как ты и прикидывал, решились все же?

Я лишь плечами пожал:

– Иваныч, это был исключительно вопрос времени. К тому же, сам видишь, решились далеко не все.

– Это тебе Гвоздь сейчас так говорит. И возможно, первое время старшие «князья» даже слово свое держать будут… Но если у вас ничего толкового с обороткой младшим не выйдет, и Гвоздь, и Черномор, и все прочие подключатся к охоте на общих основаниях. Как бы они не окультурились снаружи, внутри остались все теми же уголовниками. Им с вами, ментами и армейцами, пусть и бывшими, ужиться было ой как тяжко. Уж я-то хорошо помню…

– Ну, это понятно, – соглашаюсь я. – У нас тут та еще банка с пауками образовалась: слабину покажешь – схарчат мгновенно. Но «хэдхантеров» без хрена и уксуса не слопать. Одна проблема – нужно успеть всех оповестить.

– Постараемся, – ободряюще похлопывает меня по плечу Павлов. – У нас, торговых людей, своя система связи налажена. Есть один бывший радиолюбитель… Хотя почему бывший? Вполне действующий… Так вот он у нас вроде коммутатора. Деловой товарищ, я тебе скажу: сразу у трех десятков купцов на окладе. Собрал нам всем по простенькому передатчику, к компьютеру или ноутбуку подключенному, а сам, считай, целыми днями в эфире сидит. Случись что срочное, я связываюсь с ним и передаю сообщение, а он «ретранслирует» его окончательному адресату.

– Это типа пейджера выходит? – озадаченно переспрашиваю я.

Павлов хмыкает в ответ и улыбается, явно оценив аналогию.

– Ну, в общем, очень на него похоже, да. Разве что текста не четыре строчки, а куда больше. А по сути – да, она и есть, пейджинговая связь, да еще и типа кодированная. Он нам на компы программу поставил хитрую: ты вбиваешь текст, а компьютер его сам в тире-точки перекодирует и в таком виде передает. Даже если и перехватит кто – поди разбери такой массив на слух-то, даже если «морзянку» знаешь… К тому же много ли осталось знающих?

– Не боитесь, что его перекупят и он начнет конфиденциальную информацию «налево» сливать?

– Да он вроде мужик проверенный, не первый год с ним так работаем. Ну и, опять же, совсем секретное через него не передавай открытым текстом – и все в порядке будет. Нету соблазна у человека – так и будет он работать честно. Через пейджинговые компании тоже ведь не все подряд передавали, а если и передавали, то с умом, шифруясь.

Тут мне возразить нечего.

– В общем, спасибо тебе за помощь, Пал Иваныч. Не просто выручаешь – жизни спасаешь.

– Саш, ты взрослый мужик уже. И сам отлично знаешь: Земля имеет форму чемодана – что положишь, то и достанешь. Вы нам помогали, теперь мы вас выручаем…

Вернувшись в «Две кружки», я, понятное дело, Боровкова в зале не увидел. Притормозил одного из здешних вышибал, подчиненного Сереги Жука, проходившего мимо. По его словам выходило, что Игорь с учениками еще не вернулся, а те люди, что меня искали, наоборот, пока не спускались в общий зал. Свободных столов в кабаке к тому моменту уже не было, я же говорил, он в Никольске – один из самых приличных, место популярное. Такие поздним вечером не пустуют. Сказав вышибале, в каком номере остановился, и попросив всех, кто будет меня спрашивать, направлять туда, потопал по лестнице наверх.