Сурен Цормудян - Метро 2033: Край земли. Затерянный рай

– Ледник… – пробормотал Крашенинников, сравнивая картины, что с такой любовью к фотографической точности воспроизводил Квалья. – Оливия, ты заметила, что большая часть ледника на склонах Авачи в этом году растаяла?

– Лето теплое, – брезгливо отозвалась Собески не оборачиваясь.

– Прошлое было таким же теплым. Даже очень…

– Все верно, – подал голос Антонио. Он возвращался, хромая и стуча тростью, а в руке сжимал старую самодельную подзорную трубу. – Прошлое лето было даже жарче. Почти как в Неаполе…

Он протянул трубу Михаилу, и тот с жадностью прильнул к ее окуляру, усилив свой любопытный взор линзами, уставившимися на далекий вулкан.

– Ледник почти на две трети растаял! – воскликнул он. – Если не летнее солнце, то внутреннее тепло!

– Верно, – кивнул Квалья. – Но воздух над вершиной кристально чист. Нет никаких выбросов. Это значит, что жерло крепко закупорилось породой, а тепло и давление в магматической камере растет. Но то, что ледник растаял…

– Свидетельствует о том, что магматическая камера почти у поверхности, – взволнованно закончил мысль друга Михаил.

Оливия выхватила у него подзорную трубу и тоже стала разглядывать склоны Авачи.

– А еще подземные толчки стали чаще, – улыбнулся Антонио. – Друзья, мы накануне светопреставления.

Волнение полностью захватило сознание Крашенинникова. Впервые за долгие годы в их жизни проснулась почти забытая страсть к вулканам. Впервые, после постигшей всех катастрофы, превратившей жизнь в унылую беспросветную рутину, они были на грани предвкушения события величественного, грандиозного и масштабного.

– Антон, как думаешь, когда это случится?

Тот пожал плечами:

– Трудно сказать, Миша. Может, месяцы. А может, пара лет. Хотя не исключаю, что это может произойти и сегодня. У нас ведь совсем нет данных. Только визуальное наблюдение с такого большого расстояния.

– Хорошо бы, чтоб вулкан не просыпался до зимы. Иначе его пепел быстро закончит наше теплое лето… – с тревогой проговорила Оливия. Она единственная не источала радостного возбуждения от перспективы скорого извержения вулкана Авача.

Пара ложек меда с пасеки, и хвойный кедровый чай уже не так горек, но все так же полезен. Жаров подул в кружку, чтоб остудить горячий напиток.

– Рубаха, ты не тараторь, будто за тобой гонится кто. Говори вдумчиво. Чаю хочешь?

Они находились на втором этаже школы. В одном из классов, чьи окна выходили на бухту, завод и весь поселок. Много позже сотрясшего весь край взрыва окна с этой стороны частично заложили кирпичом и шлакоблоками. Оставшиеся застеклили. Благо, уцелевшего стекла на разных складах было в достатке. Сейчас здесь была штаб-квартира приморского квартета. Они жили в родной школе. Собирали здесь народные сходы, а также держали главное достояние своего правления – народную библиотеку. Она находилась на первом этаже. И классы школы были оборудованы в читальные залы. Чтение в общине было не просто какой-то прихотью эксцентричных правителей, а залогом будущего, по их же словам. И чуть ли не главным девизом и лейтмотивом их правления была фраза: «Каждое последующее поколение должно быть мудрее предыдущего». И бывшая школа продолжала выполнять свои первоначальные функции. Детей, конечно, сейчас было не так много, как в былые времена, но все же они были. И на первом этаже находились учебные классы для них. Члены приморского квартета иногда присутствовали на уроках, а иногда и сами их вели, стараясь сделать сегодняшних детей мудрее, чем их поколение, пережившее страшные лихолетья и поколение предыдущее, уничтожившее собственный мир.

– Чаю-то? – Вестовой из Вилючинска, в соломенном сомбреро и с баяном за спиной, улыбнулся. – Да кто же откажется?

– Ну, вон чайник. Вон кружка. Вон хвоя. Заваривай и садись, – кивнул Андрей и отпил из своей кружки.

– А чего тут так мочой попахивает, а, Жар? – спросил вестовой, подойдя к соседнему столу и заваривая себе кедровый чай.

Андрей обернулся и посмотрел через плечо на большую деревянную будку, сооруженную в дальнем углу помещения. В будке имелась низенькая дверь и несколько маленьких окошек с мутным красным стеклом. Запах явно шел оттуда, хотя это вовсе не туалет.

– А ты не принюхивайся. Чай пей да рассказывай.

В класс вошли еще двое. Женя Горин и крупнотелый Александр Цой, как всегда в черной бандане с черепами и двумя жгуче-черными косами. В одну сплетены длинные волосы на затылке, в другую косу превращена того же цвета борода. Нижняя часть бороды-косы была обжата серебряным перстнем с черепом.

– О, Рубаха! Здарова! – воскликнул Цой и так хлопнул гостя по спине своей ручищей, что тот расплескал почти половину содержимого кружки. – Дай баян поиграть!

– Не дам, только починил, – запротестовал Рубаха.

– А чего ты его все время с собой таскаешь?

– Ага, оставлю в тарантайке, так ваша детвора опять его утащит и меха порвет…

– Кстати, – заговорил Евгений, – насчет детворы. Если ты еще раз, проезжая мимо детского садика, будешь петь свои похабные частушки, я тебе не только меха порву, но и задницу. Договорились?

Сказав это, Горин с улыбкой посмотрел в глаза гостя и, взяв чайник, долил в его кружку кипятка, немного переборщив и плеснув на ладонь.

– Тс-с-с, а-ай! – Рубаха принялся растирать ужаленную кипятком руку. – Пардоньте, ребята. Неужто я так громко пел, что детишки слышали?

– Ты, сучий потрох, так орал, что тебя, небось, в Паратунке слышно было, – покачал головой Женя.

– Ну, ай эм сорри, чё. Учту на будущее.

– Давай рассказывай уже, – нахмурился Андрей.

– Ну, я и говорю, – Рубаха, наконец, уселся за стол, обхватив кружку ладонями. – Старик Антифеев помер, но наследников у него не осталось. Ну, мы, как говорится, по закону о перераспределении имущества и ресурсов провели ревизию его вещей. А там, значит, не хватает топора, с полсотни патронов к охотничьему ружью, сотни наконечников для стрел, трех канистр керосина… Но, главное, почти все пищевые запасы на зиму исчезли. Думаем – как так? Начали шерстить соседей. У одного и нашлось все это добро. Сердюков, паскуда, покойника обокрал. Короче, будет суд. Ну, по закону, один из вас должен входить в большое судейское жюри.

– Про законы нам можешь не напоминать. Мы же их и писали, – кивнул Жаров. – Когда суд?

– Послезавтра. Я приеду за вами, нет проблем. Так кто поедет-то?

– Это мы решим позже, – сказал после очередного глотка Андрей. – Рассказывай дальше.

– Так-с. Ну, дальше, значит, экспедиция с Паратунки вернулась. Людей там, как и в позапрошлом году, нету. Но и с водой минеральной все в порядке. Набрали пару кубов. Вам привезли вот, немного. Однако, следы там были.