Наталья Иртенина - День коронации (сборник)

– Что-то не так, майор? – привычно насторожилась Мария Игнатьевна.

– Транспортный борт сегодня отменен… – словно нехотя, ответил тот. – И это странно!.. Но оставаться вам здесь нельзя, поэтому придется лететь без удобств – на бомбардировщике.

– Что значит «без удобств»?

– Возможно, даже в техническом отсеке. Вместо бомб…

Возникла общая пауза – каждый пытался осознать ситуацию, и первым оказался Миша.

– Ух ты!.. А там, наверное, холодно во время полета?

– Да уж не жарко!.. – Забродин смущенно кашлянул. – Зато в бомбардировщике вас точно искать не станут. Вылетаете после заката…

Три часа ожидания показались беглецам бесконечностью, но вот в сгущающихся сумерках они увидели, как из соседнего ангара тягач медленно выкатил на дорожку знаменитого, овеянного воинской славой «Утенка» – фронтовой бомбардировщик «Су-34».

– Господи, где же мы там поместимся?! – ахнула Мария Игнатьевна.

– Все будет гораздо лучше, чем я предполагал. Вы, ваше сиятельство, будете сидеть на месте второго пилота, – принялся инструктировать Забродин. – Отец Георгий расположится позади вас, за креслами, мы ему там хороший полиуретановый матрас приспособили, ну а Михаил Аристархович путешествует в горизонтальном положении – на откидном спальном месте между креслами пилотов!

– Надо же! Никогда бы не подумала, что в боевом самолете столько свободного места!

– На самом деле там все же тесновато… Но вам лететь-то всего около часа – не успеете устать.

Взлет прошел нормально. В кабине было тихо и тепло, освещение притушено, за креслом едва слышно посапывал отец Георгий (он заснул еще до взлета, как только лег на подаренный матрас), рядом на узкой кушетке спал Миша, и Мария Игнатьевна не заметила, как задремала.

Очнулась она от того, что самолет заметно тряхнуло. Посмотрела на пилота, и сердце сжалось от предчувствия. Тот что-то быстро переключал на приборной панели одной рукой, вторая же крепко держала рычаг штурвала, а на конце его ярко алела большая кнопка. Мария Игнатьевна перевела взгляд на экраны радаров и увидела россыпь зеленых и красных значков, которые заметно перемещались в противоположных направлениях. Вот красная черточка быстро нагнала зеленый треугольник, и самолет снова сильно тряхнуло.

Княгиня поняла: их атакуют! Как?! Кто может атаковать боевой самолет над его собственной территорией?! «Господи, нас же сейчас собьют!» – ударила в голову паническая мысль, но Мария Игнатьевна усилием воли прогнала страх и лишь следила за экранами. Очень скоро она разобралась, что происходит.

«Утенка» атаковали два самолета. Они то обстреливали его, то пытались взять в клещи и заставить двигаться к земле. Но пилот бомбардировщика был человеком опытным и прекрасно знал возможности своей машины. От ракетной атаки он избавился с помощью серии ловушек, а когда противник попытался прижать его сверху, нырнул в облака, заложив немыслимый вираж, и оказался позади нападавших. Через секунду «Утенок» сам перешел в атаку, выпустив сразу четыре ракеты – по две на каждого противника. Одному удалось увернуться, а второй не смог и вмиг превратился в пылающий шар.

Оставшийся преследователь, видимо, посчитал бой проигранным и бросился наутек, затерявшись в плотном облачном покрывале.

– Слава тебе, Господи, мы живы! – невольно вырвалось у Марии Игнатьевны.

– А может, это Мишенькин ангел-хранитель постарался, – раздался сзади тихий голос.

– Да, конечно!.. Ведь его сам Архистратиг Михаил защищает! Миша родился аккурат 19 сентября…

– Ну, тогда и нам опасаться нечего! Великий воин, вождь воинства Господня нам помогает.

Остаток пути, около получаса, прошел спокойно. Они благополучно приземлились рядом с поселком Ясный, были встречены и доставлены без лишних проволочек прямо на космодром на боевой машине пехоты, – во избежание новых инцидентов.

Беглецов встретил статный офицер, поразительно похожий на подполковника Мелик-Бахтамяна, только заметно старше, с благородной проседью в густых, чуть вьющихся волосах.

– Заместитель начальника космодрома Ясный, полковник военно-космических сил России Мелик-Бахтамян, – представился он, крепко пожимая руки отцу Георгию и Мише и склоняя голову перед Марией Игнатьевной. – Для друзей моего брата – просто Арам.

Отец Георгий представил всех и добавил:

– Если не ошибаюсь, ваше имя означает «милосердный»?..

– Правильно! А Виген – «сильный». У армян почти все имена «говорящие». Мы верим, что имя определяет судьбу.

– Пожалуй, да, – покачал головой священник. – Хотя… ну, какой из меня «земледелец»?

– Зато Михаил – «посланник Бога»! – вмешалась Мария Игнатьевна. – И это соответствует истине. Миша действительно послан Всевышним, сам Архистратиг Михаил его хранит!.. – И она коротко рассказала полковнику об их смертельно опасных приключениях по пути к космодрому.

Тот внимательно выслушал, потом вызвал дежурного офицера связи и приказал сообщить на авиабазу «Катышево» об успешном завершении операции по спасению наследника престола.

– А пока, друзья мои, вас проводят в гостевой домик, где вы сможете помыться с дороги, поесть горячей пищи и выспаться, – заключил Мелик-старший.

– Но позвольте, полковник, – моментально встревожилась Мария Игнатьевна, – по-моему, нам рано расслабляться. Ведь эти… люди, что преследуют нас, наверняка уже готовятся проникнуть и сюда, на космодром, чтобы все-таки завершить свое черное дело?

– Ничего здесь с вами не случится, ваше сиятельство, – заверил тот. – У нас охрана объекта поставлена на высшем уровне… А отдых ваш – вынужденный. Для того чтобы переправить вас на орбитальный комплекс, требуется дождаться «окна старта» – челнок имеет ограниченный ресурс и не может гоняться за станцией вокруг планеты. «Окно» откроется через десять с половиной часов, так что у вас еще куча времени…

Немного успокоенные, беглецы отправились в сопровождении двух бойцов охраны в соседний с комендатурой дом. Внутри действительно обнаружился небольшой, но вполне современный гостиничный комплекс со всеми удобствами. Так что едва гости оказались в предоставленных комнатах, усталость и пережитые волнения взяли свое. Мария Игнатьевна еще смогла принять душ, но на еду сил не осталось, и она уснула прямо в кресле перед сервированным столиком. Отец Георгий лишь умылся, наконец вычитал молитвенное правило, особо помолился за здоровье и безопасность наследника и его матушки, но поесть тоже не смог – сморил сон. А Миша – напротив, вдруг почувствовал впервые за последние несколько суток настоящий аппетит, и сон подкрался к нему в самый разгар трапезы. Мальчик так и заснул с недоеденным бутербродом в руке.