Сергей Тармашев - Каждому своё 4

ЛСУ подвели вплотную к лифту, и все, кто хоть что-то знал в этой области, принялись ломать голову, как запитать бункер от ее реактора. В результате мы пришли к выводу, что нам требуется изготовить для ЛСУ специальный коммутирующий узел, от которого можно будет пробросить электрический кабель. Сделать это времени уже не хватило, все вернулись в бункер и приготовились страдать от интоксикации. Для меня это была вторая интоксикация, но мучения показались мне еще более жестокими, чем в первый раз.

Он замученно скривился, словно вспоминая череду тяжелых страданий:

– Я так и не смог привыкнуть к интоксикациям. Сколько уже их было, и каждый раз боль такая, как будто на куски режут. Всегда кажется, что эту интоксикацию мне не пережить. – Его взгляд сфокусировался, и он посмотрел на Порфирьева: – Варяг, как тебе удается переносить это так просто? Когда меня скрючило, ты был еще в норме, а когда я очухался, ты снова был в порядке…

– Адаптация, – коротко прорычал Порфирьев. – Меня отпускает быстрее. Так что с вашей ЛСУ? Я так понял, вы с тех пор от нее запитываетесь?

– От нее, – подтвердил пленный. – Коммутирующий узел мы собрали, детали для него искали по всем выгоревшим складам, но в конце концов все заработало. Даже бухту силового кабеля повезло найти. Сама бобина, на которую он был намотан, расплавилась, несколько верхних витков тоже, но внутри бухты кабель оказался целым, и его хватило. Мы пробросили его от ЛСУ до штатной шины питания, и проблема с электричеством была решена на ближайшие года три, так сказал генерал.

Мы восстановили бункер, как смогли, и продолжили жить. Через полмесяца стало ясно, что продовольствие заканчивается даже быстрее, чем мы ожидали при нашей экономии. Генералы ужесточили нормы, но было понятно, что это мало что изменит: вместо двух недель голод наступит через три. И тогда кто-то из них сообщил, что в девяноста километрах от нас есть склады Росрезерва. Оказалось, что об этом знали не только генералы, но не понятно, как туда добраться. Транспорта нет, навигации тоже, пешком такое расстояние за один цикл антирада не пройти, тем более что ориентироваться на поверхности невозможно.

Кто-то из офицеров оказался бывшим спецназовцем, он сказал, что карту можно попытаться привязать к местности вручную и идти по ней без навигации, используя гирокомпас. Для пережидания интоксикации и минимального интервала между циклами антирада нужно использовать спецпалатки «База-2М», если они у нас есть. Базы у нас на складе были, но после пожара уцелела всего одна. Сотня человек в нее не вместится, она на взвод рассчитана, а это три десятка бойцов.

Один из генералов заявил, что, типа, жить захочешь, еще не там поместишься, но, если спецназовец сумеет организовать безошибочное ориентирование на местности, то набиваться в базу, как сельдь в банку, не придется. У нас есть ЛСУ, бульдозер и вездеход, можно разместить всех на броне и внутри, тогда доедем до Росрезерва за один цикл антирада. Сами склады под землей, и там наверняка радиации нет. Даже если склады повреждены ядерными ударами, то полностью они погибнуть не должны, потому что занимают под землей большую площадь. Нам главное прокопаться к ангарам со спасательной техникой, они расположены непосредственно у входа, используя бульдозер, мы сможем сделать это.

Получив технику, мы запасемся продуктами и отправимся к «Подземстрою-1», он наверняка уцелел и места там на сотню человек в любом случае хватит. А если вдруг в «Подземстрое» кто-нибудь будет иметь что-то против, то мы войдем туда силовым путем, арестуем преступников и восстановим закон и порядок. Для этого нужно вооружиться по максимуму. Тем более что после обмена ударами прошло два месяца, и если Росрезерв выжил, то неизвестно как поведут себя его сотрудники при нашем появлении. Нельзя исключать наличие у них злого умысла. Вдруг на почве психологической травмы кто-то из них двинулся крышей и решил, что склады теперь являются его собственностью, а сам он волен решать, кому выдавать продукты, а кого обрекать на голодную смерть. А если склады захвачены мародерами, то ситуация и вовсе однозначна.

В итоге было принято решение готовиться к переходу в Росрезерв. Спецназовец надел штурмовой комплект и что-то долго вымерял сначала в самых дальних частях бункера, потом сравнивал свою карту с планом внутренних помещений, делал какие-то расчеты. В конце концов заявил, что при ориентировании на поверхности погрешностей не избежать, но до Росрезерва мы дойти должны, а там он сможет уточнить карту. Неделю мы готовились к маршу и даже поднялись наверх, в ангар, и попытались откопать еще что-нибудь из техники. Нашли три грузовика, два уничтожило обрушением, третий сильно покорежило, но его удалось завести и поставить на ход.

Идти решили сразу всем личным составом, потому что оставлять тут часть людей невыгодно. Во-первых, без ЛСУ у них будет электропитания всего на двое суток, это все, на что хватало уцелевших аварийных емкостей при полной зарядке, и если вдруг основной отряд задержится по каким-либо причинам, эти люди серьезно рискуют. Во-вторых, в случае успеха основному отряду придется возвращаться в бункер за оставшимися, это значит антирад, облучение, интоксикация, потеря здоровья, времени и ресурса питающих технику аккумуляторов. В-третьих, если за Росрезерв придется вести бой, то чем больше личного состава, тем лучше.

Короче, пошли все, тем более что оставаться никто не хотел. Скафандров и штурмовых комплектов хватало на всех, но большую часть оружия и боеприпасов пришлось оставить в бункере, потому что грузить было некуда. В установленный день все экипировались в полную боевую выкладку, приняли антирад и поднялись на поверхность. Там сразу же начались проблемы. Видимость метров десять, мороз уже за сорок, все забито черным снегом и постоянно налетают бураны. Грузовик был колесным и мог идти только за бульдозером, по колее метровой глубины, но даже так он еле полз. Поэтому его поставили вторым, ЛСУ шла следом, чтобы в случае чего подтолкнуть, и подталкивать приходилось постоянно.

Внутри техники не уместилось и половины личного состава, основная масса людей сидела на броне, и приходилось прятаться под машины, как только начинался буран. Самый первый застал нас врасплох, людей сорвало с брони и разбросало по сторонам. Спасло то, что все были в штурмовых комплектах, никто не поломался и не улетел за пределы видимости и досягаемости раций. После урагана все добрались до техники, разместились и поехали дальше. Двигаться удавалось не быстрее десяти километров в час, увеличить скорость не получалось, кругом горы заснеженных обломков, зато ямы и впадины засыпаны черным снегом и вообще не видны. В одну такую бульдозер чуть не рухнул, чудом не упал, на самом краю замер, накренившись так, что десант с брони посыпался. Кто-то провалился под снег и упал в какую-то пустоту. Его крик в эфире сменился хрипом и бульканьем, потом все утонуло в помехах. Пока бульдозер на прицепе оттаскивали от ямы, пропавшего пытались искать, но не нашли, и генералы приказали продолжить движение.