Николай Побережник - Эрта. Пёс империи

– Эй! Чего тебе? – крикнул Кинту мужчина из окна второго этажа, – убирайся, пока кости целы!

– Скажите, милейший, – Кинт присел у редкого двухколесного транспорта, опираясь двумя руками на трость и разглядывая кожаное сиденье, – откуда у вас этот транспорт?

– Я сейчас тебе покажу, откуда! – Мужчина взъярился, и исчез из окна.

Спустя минуту он появился на крыльце в компании крепкого парня, держащего в одной руке дубинку, в другой фонарь и, решительным шагом, направился к калитке, поправляя пояс с револьверной кобурой.

Кинт отметил еще несколько знакомых деталей своего одноколейника, выпрямился и осмотрел пустую улочку.

– А ну, Гидди, отвесь этому тупице пару ударов, – мужчина обратился к молодому, забрал у него фонарь и поднял над головой, в предвкушении расправы над любопытным чужаком.

Парень успел лишь замахнуться обойдя одноколейник, но получил сначала удар тростью в бедро, а потом кулак чужака влетел в скулу, парень охнув, рухнул на землю. Трость Кинта разделилась, и трехгранный клинок коснулся щеки мужчины, который успел лишь потянуть руку к кобуре…

– Уши лишние? – тихо спросил Кинт и быстро оглянулся по сторонам.

В свете фонаря, что мужчина так и держал над головой, глаза Кинта были будто звериные, отражая желтый свет масляной лампы.

– Я… я… я из городской жандармерии, – все же выдавил из себя мужчина, – ты совершил преступление напав на меня и моего сына…

– Да неужели! – оскалился Кинт, сунул под нос городовому свой жетон инспектора секретариата безопасности и рявкнул, – сгниешь на каторге! Оба сгниете! Где? Где ты взял этот транспорт, мешок с дерьмом!

Городовому стало не до ощущения холодного металла на щеке, он уже мысленно перенесся далеко на север, в угольные шахты и представил, как до скончания своих дней, будет махать киркой, заходиться кашлем и плеваться кровью.

– Ну, отвечай! – Кинт отошел от городового, присел на сиденье одноколейника и, убрав жетон в карман, собрал трость.

– Полевое управление… мастер-инспектор Джевашима оставил его здесь на хранение.

– Замечательно, а сам он где? – Кинт тростью указал поднявшемуся парню встать рядом с отцом.

– Он приезжает раз в неделю, да! Как раз сегодня ночью, прибывает дирижабль из Джевашима, мы и выкатили одноколейник для него… – пробубнил парень и покосился на отца, а тот часто закивал в подтверждение и добавил, – но этот одноколейник был конфискован у преступника…

– Вот как? Почему же он не был передан в имперское транспортное управление при городском совете, а стоит около вашего дома? Так что, преступников, и врагов империи я вижу перед собой!

– Но мы не знали, господин инспектор… – городового уже потряхивало, – что с нами теперь будет, господин инспектор? Накажите только меня, сын ни при чем…

– Ни при чем, – Кинт задумался, похлопывая рукоятью трости себе по ладони и строго посмотрел на парня, потом на его отца, – я подумаю, как с вами поступить, а пока, пока держать язык за зубами!

– Так есть, господин инспектор! – почти хором ответили отец с сыном, а потом отец спросил, – я опущу фонарь? Рука совсем затекла…

Кинт кивнул, городовой опустил фонарь на землю.

– Сделаете так, как я скажу, и возможно, я забуду об этом недоразумении, – Кинт поднялся и оперся на трость руками, покачиваясь на пятках и заглядывая собеседникам в глаза.

– Конечно, конечно, это недоразумение, мы сделаем, как вы скажете… – затараторил городовой.

Ориентируясь на колокольню ратуши и подсвеченный яркими лампами большой циферблат на ней, Кинт через час вышел к городской площади, а спустя еще полчаса, вошел в калитку дворика, на скрип которой из цоколя двухэтажного дома появился Чекар. Старик держал одну руку за спиной, а второй направил отражатель фонаря в сторону Кинта.

– Между прочим, господин капитан, вы должны были предупредить, что не будете завтракать, обедать и ужинать! Чего переводить продукты? – Чекар сунул за пояс револьвер.

– Простите Чекар, так получилось, – Кинт улыбнулся и виновато пожал плечами, – может быть, что-то еще осталось от ужина? Я очень проголодался…

Чекар подошел ближе, внимательно осмотрел Кинта и сказал:

– Я подогрею, но в комнату не подам, поздно уже, поужинаете на кухне, в цоколе.

– Составите компанию?

– Молодой человек, – вздохнул Чекар, – за последние несколько лет, таких как вы, побывало квартирантами этого дома очень много… я просто служу здесь управляющим, становиться для кого-то сначала собеседником, затем приятелем – извольте, у меня уже слабое сердце, чтобы потом переживать за каждого…

– Согласен… что ж, мне надо передать для Сарта срочное сообщение.

– Говорите мне, что нужно передать, не переживайте, запомню слово в слово, но сначала согрею вам ужин, а потом отправлюсь к Сарту.

– Тогда пойдемте, – Кинт подошел к ступенькам, ведущим в цоколь и, сбежал по ним вниз.

Поужинал Кинт в одиночестве, если не считать угрюмого парня, который сидел за панелью эфирного телеграфа в углу цоколя и изредка косился в сторону Кинта. Половина жареной курицы с лепешкой утолили полуночный голод, а стакан крепкого чая взбодрил…

– Вообще, уставами внутренней службы не принято такое поведение, – пробубнил парень, не отвлекаясь от телеграфа.

Узкие скулы, длинные тонкие пальцы, осанка… парень явно из аристократов.

– Извини, если помешал, – Кинт допил чай, и его внимание привлек стеллаж у стены со всяким стреляющим и несущим смерть, – а ты что, сидишь за этой машиной бессменно?

– Нет, есть определенное время чистого эфира, и тогда начинается работа, иногда Чекар помогает, а в целом да, я как офицер связи секретариата безопасности отвечаю за своевременные сеансы… и попрошу обращаться ко мне на вы, мы с вами в одном звании!

– Да? – Кинт уже подошел к стеллажу и взял из коробки несколько пистолетных магазинов и коробку патронов, – ну извини…те, господин капитан, что помешал вашей работе. Да, отправь… те сообщение в секретариат, господину Моресу, текст я сейчас напишу…

В узком коридоре второго этажа, по пути в свою комнату, Кинт столкнулся нос к носу с Чекаром, поблагодарил его за ужин и попросил разбудить на рассвете.

– Завтрак готовить? – несмотря на внешнюю усталость, бодрым голосом поинтересовался Чекар.

– Да, и будьте добры, соберите мне с собой что-нибудь перекусить, пожалуйста.

– Будет исполнено, господин капитан, – Чекар лукаво улыбнулся и пошел своей дорогой.

День обещал быть теплым и солнечным – такой вывод сделал Кинт, проснувшись с рассветом и открыв настежь окна, чтобы проветрить комнату. Солнце уже начало свой путь по небосклону из точки на востоке, где океан соединяется с безоблачным небом. Кинт сделал глубокий вздох, отметив, что почти привык к запаху с рыбной биржи и уловив ароматы весны. В приподнятом настроении он оправился в ванную комнату, а затем стал собираться.