Виталий Трофимов-Трофимов - Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман

– А язычники? – перебил его Тьюринг.

– Язычники рассматривают тело как оператор реальности, поэтому они улучшают его. В отличие от нас они сами определяют свою судьбу, а мы выпрашиваем ее у Бога. Вставил кость в нос – получил плюс пять очков к красоте, нарисовал на теле боевые татуировки – получил плюс десять к устрашению, вставил себе в голову нейролинк – перешел на новый уровень! Наша церковь, церковь желтобожников, разрешает этот конфликт. Согласно нашему учению, человек берет тело у Бога не в кредит, а в лизинг! Добрыми делами он выплачивает его полную символическую стоимость и может смело совершенствовать его внедрениями киберимплантатов!

Боты, населявшие зал, запрограммированно разразились аплодисментами, и Шухрат, человек, находящийся в визуальном одиночестве, почувствовал себя неуютно.

Парацельс представал достаточно прогрессивным для заправских церковников, с которыми Мухаррам имел счастье состоять в знакомстве. Он выглядел лет на пятьдесят, носил стильный деловой костюм белого цвета, был аккуратно подстрижен, говорил четко и по существу. Священники традиционных христианских конфессий всегда облачались в какие-то грязные рясы, надевали кресты, покрытые патиной и стоимостью в годовой бюджет иных «новых демократий» Африки, Латинской Америки и Кавказа, а также носили бороду, в которой вечно копошились какие-то насекомые. На их фоне он действительно был олицетворением высокого социального статуса и успеха. По этой причине Парацельсу хотелось верить, так как опрятный, подтянутый и деловой человек всегда имеет моральное право учить других жизни.

Единственное, что несколько смущало в его виде, это многофункциональный киберпротез правого предплечья, который хоть и казался легким и удобным, но все же являлся в настоящее время устаревшей моделью, вытесненной с рынка более качественными образцами. Сторонники Церкви Трехрукого ангела неоднократно открыто обсуждали нюансы, связанные с этой частью его тела. Распространенная точка зрения сводилась к привыканию человека к хорошо зарекомендовавшим себя вещам и связанной с ним психологической комфортности. Это удобная версия, так как подчеркивала не только прогрессивность взглядов Парацельса, но и здравый консерватизм, симпатичный для сторонников умеренности.

– А вы что думаете по этому поводу? Неужели тот факт, что мы становимся в меньшей степени людьми, не смущает католическое духовенство? – обратилась проекция Алана Тьюринга к сидящему слева от Парацельса католическому священнику.

Прямо под ним зажглась проекция: «Католический епископ Фильхнербурга Андрей Плотников». Сам епископ ничем не выделялся и выглядел как классический католик вплоть до атрибутов одежды и жестов.

– Прежде чем говорить о греховности или богоугодности биокибернетики и распространении идей трансгуманизма, необходимо сперва поднять вопрос о Добре и Зле. На эту тему много спекуляций, однако для христианства принципиальной позицией является эгоистичность человеческих мыслей и поступков. Если человек действует с позиций «эго», присваивает все себе, он отвращает свою душу от Бога и предает ее злу. Эгоизм многолик. Позиция «я хочу делать добро людям, потому что это комфортно лично мне» – тоже форма эгоизма. Мало кто знает, но на иврите «эгоизм» так и звучит – «сатан». С этой точки зрения технические расширения способностей человеческого тела – это техносатанизм. Люди алчат быть лучше, сильнее, умнее. Это заканчивается тем, что они начинают считать себя богами и отступают от веры в истинного Бога. Однако невозможно так категорично судить всех, кто искусился технологиями. Если человек укрепляет свое тело экзоскелетом, чтобы работать в службе спасения, разве можно оценивать это с позиции эгоизма?

– Так, значит, «меньше людей – меньше грехов» – справедливый лозунг?! – нарочито возмутился ведущий. – Все мы были свидетелями того, как группа технопатов прорвалась к алтарю в Храме Христа Спасителя в Москве и устроила техно-молебен.

– Некоторые наши прелатуры разделяют тезис о том, что, если человек максимально киберизирует себя, например, переносом сознания на жесткий диск, к нему будут вообще неприменимы человеческие мерки божественного воздаяния, а его действия некорректно будет оценивать в терминах совокупности грехов. Но это не генеральная линия Ватикана, – парировал епископ Плотников. – Чтобы пресечь такие спекуляции верой, папа Урбан IX учредил программу для тех, кто хотел бы избежать этических сложностей в таком непростом вопросе, как нейропротезирование и расширение возможностей тела. Теперь у верующих есть выбор, они могут сохранять свое тело чистым, участвуя в наших программах трудоустройства, избегая конкуренции с теми, кто дополняет свое тело железом и заявляет о своем превосходстве на рынке труда.

Тьюринг не успел задать вопрос Парацельсу, тот подался вперед и сделал замысловатый жест своим протезом, привлекая всеобщее внимание.

– Но разве ваша программа трудоустройства не является возрождением института наемничества? Я понимаю, наш мир переживает не лучшие времена. Многие оценивают двадцать первый век не иначе как Новое Средневековье, разрушается само понятие государства-нации. Католическая церковь активно стимулирует десекуляризацию и, пользуясь глобальным капиталистическим кризисом, приобретает суверенные территории у государств, разорившихся после полного истощения традиционных энергоносителей. Согласно последним подсчетам, Ватикан скупил уже двести миллионов гектаров под свои латифундии. Наемники Церкви, назначаемые для контроля над этими приобретениями, используются с целью силового давления на отдельные страны в желтых и оранжевых зонах. Например, скандально известный орден крестоносцев-оптиматов «Optimum Dei» в Средней Азии, прославленный издевательствами над мирными жителями. Разве нет?

– Вы существуете только потому, что ООН рассматривает вас как отдельное государство, а ваших головорезов – как национальную армию. Церковь должна быть отделена от государства, – выкрикнул кто-то из зала, заплативший за эту возможность электронным платежом.

Его традиционно проигнорировали.

– Конвенция о запрещении вербовки, использования, финансирования и обучения наемников принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1989 году. Она запрещает наемничество, – уточнил Тьюринг. – Женевские конвенции тоже. Сорок седьмой пункт Первого дополнительного протокола вполне применим для осуждения ваших программ трудоустройства. Что вы скажете на это?

Виртуальный ведущий, конечно, лукавил. Женевские конвенции прямо наемничество не запрещали, а Конвенция ООН 1989 года, хоть и декларировала свой всеобщий характер, была подписана всего лишь без малого пятьюдесятью государствами. А в настоящий момент государств в мире насчитывалось уже больше трехсот. Впрочем, это оказался не самый сложный вопрос для епископа. Позиция католической церкви по нему была давно известна.