Виталий Трофимов-Трофимов - Трехрукий ангел. Предапокалиптический роман

Парацельс загрузил данные в свою внешнюю память и щелкнул пальцами по проекции, заставив ее исчезнуть.

– ATS? То есть Секретариат Договора об Антарктике? Неужели вы приехали сюда из Буэнос-Айреса только для того, чтобы поговорить со мной о теории оценочного восприятия? – усмехнулся теолог.

– Не совсем. Я ищу двоих людей…

Парацельс дернулся, словно его укололи иголкой, а потом пристально посмотрел на Мухаррама, словно пытался взглядом выбить из него какую-то до сих пор не прозвучавшую правду. Он поднял свой высокотехнологичный протез правого предплечья так, словно тот весил полтонны, и положил его на плечо Шухрата.

– Люди Вузвика говорили мне, что вы придете…

– Один человек не имеет имени, другой плохо видит…

– Я понимаю, – пробормотал еле слышно Парацельс. – Мне надо отпустить водителя. Я могу помочь вам.

Глава церкви направился к выходу. Он жестом остановил охранника, который хотел проследовать за ним.

Мухаррам отметил Парацельса виртуальным маркером, и, когда тот скрылся за парадными дверьми, маркер продолжал пульсировать на фоне зеленоватой стены, украшенной проекционными благодарностями и фотографиями посетителей студии GMC. Опасения его оказались напрасны, Парацельс не собирался бежать. Тогда агент повернулся к охраннику.

В социальном профиле указывалась только фамилия – Халдамакин.

– Мы не знакомы?

– Нет, – ответил охранник металлическим басом, который бывает при глубокой киберизации легких.

– Поучаствовали?

– Курдистан в пятьдесят восьмом, Северная Родезия в шестьдесят третьем…

– Кашмир?

– Никогда там не был…

Лицо его казалось знакомым, но на удивление Мухаррам не мог его вспомнить.

Если он воевал в Курдистане в пятьдесят восьмом, значит, родился не позже сорок второго. Мухаррам внес в виртуальный ежедневник отметки о личности охранника и сведения для проверки.

Дальше изображать дружелюбие не было никакой нужды. В дверях появился Парацельс. Он не стал проходить в приемную, только кивнул, чтобы Мухаррам с Халдамакиным шли следом.

Прямо за штаб-квартирой GMC тянулся один из туннелей корпускулярия. Войдя через боковую дверь, все трое оказались в тянущейся на километры оранжерее, украшенной виноградом и другими ползучими растениями. По обе стороны от двухметровой ширины тропинки росла бельгийская трава, причем необычайно высокая для своего вида.

Мухаррам и Парацельс направились в сторону корпускулярия, телохранитель шел в пяти-шести шагах позади них.

– Скажите, вы из тех политических консультантов, которые действительно разрабатывают определенные линии политического поведения, или из тех, от которых бывает много проблем?

– Наши общие знакомые разве не сказали?

– Они сказали, что хорошему человеку надо помочь. И тогда он уберется подальше…

Мухаррам улыбнулся:

– Со мной обычно не бывает проблем, если люди говорят то, что знают. А когда они меня обманывают, я очень расстраиваюсь.

– Вас так легко расстроить?

– Меня расстраивает Кашмир…

Парацельс поднес к лицу свой киберпротез. Сделав несколько пасов над проекционной клавиатурой, он разорвал локальную персональную сеть с охранником, чтобы остаться с Мухаррамом в приватном режиме. Позже он вызвал объемное изображение головы Воронова и список его контактов за последнее время. В основном ими оказались малозначащие торговцы, представители власти и участники литературных объединений. Заметал следы. Прорабатывать морфологию контактов придется несколько дней. Мухаррам записал данные на свою внешнюю память, «флешку» для мозга.

– Александр – интересный человек. Кажущаяся непоследовательность его действий отражает идеологию, которую он разделяет, но не признает. Весь этот биотехнологический прорыв вместе с кибернетикой, прикладной когнитивистикой и энерготехнологиями породил новую социально-политическую парадигму. Люди впервые получили возможность летать, сворачивать горы, ходить по поверхности Марса, дышать под водой, ловить зубами пулю. Кто-то преисполнен эйфорией и, страдая комплексом Прометея, пытается подарить людям бесконечные чудеса превращенной материи. Ад этих технолибералов – когда два сверхчеловека, усовершенствовавших себя с помощью разных гаджетов и апгрейдов, бьются друг с другом за вакансию уборщика улиц. Другие – конформисты. Я подарил им принцип содержательной умеренности, чтобы они ограничивали свое воображение и имели хоть какую-то твердую основу в вечно меняющемся и опасном будущем. Наша церковь прилагает усилия к тому, чтобы примирить технолиберальную и умеренную фракцию общества, но есть третья сила, которая не признает ни интересов одних, ни интересов других. Александр связался с радикальными гуманистами.

Мухаррам открыл доступные в Мультидомене аналитические материалы по радикальному гуманизму и, не читая, сохранил во внешней памяти.

– Это люди, которые убивают всех, у кого есть имплантаты?

– Радикальные гуманисты верят, что человек – высшее звено эволюции, а те, кто оскверняет свое тело имплантацией, становятся в меньшей степени людьми. Мол, их правами можно пренебречь ради торжества человеческой расы. Так что в каком-то смысле это новый расизм. Люди против сборной киборгов, клонов, гомункулов и инвитрумов. Хорошенький получается цивилизационный пасьянс.

– Значит, все будет серьезно? У него есть свой фан-клуб? – уточнил Мухаррам.

– Александр Воронов не является лидером в этой организации. Он даже не на том уровне, чтобы принимать какие-то решения. Настоящую опасность представляют люди, которые стоят за ним. Это не шайка доморощенных ванильных борцунов, которые расписывают здания революционными граффити. Специалист – человек, который связывает их с заказчиком из Европы. Чтобы защитить его, они пойдут на все. Потому что их ад – будущее, где человеку принудительно вживляют под кожу различные уродливые механизмы. Это те люди, что боялись штрих-кодов, цифровых денег, биометрических паспортов, камер уличного наблюдения, систем контроля дорожного движения, Мультидомена. И чтобы уничтожить такое будущее прямо сейчас, они пойдут на любые человеческие жертвы.

Оранжерея закончилась, и Парацельс с Мухаррамом вышли в корпускулярий, засаженный соснами, туями и елями. Фактически – лес, накрытый куполом. В центре возвышалась величественная золотистая спираль, уходящая за пределы полусферы. Объект Сигма был построен двадцать лет назад, и деревья, растущие здесь, показывали чудеса акселерации, заслоняя от наблюдателя небо и создавая для тех, кто прогуливался по лесу, атмосферу мрачной чащи.

Тропинка, ровно идущая сквозь оранжерею, в лесу начала петлять и делиться, умножая возможные варианты пешего отдыха. Где-то возле спирали пели птицы, воздух наполнялся озоном.