Генри Барс - И больше никого… Новая фантастическая повесть

– Ну, пора бы уже начинать, а не то и присутствующие разбегутся! – чем вызвал многочисленные смешки в зале. Генри не считал себя заправским шутником, если и шутил иногда, то только наполовину, оставляя место серьезному в каждой своей фразе. Однако часто его фразочки имели невероятный успех к его собственному удивлению и передавались потом из уст в уста.

Наконец один из высших руководителей вышел на сцену, попросил выключить музыку и с обезоруживающей улыбкой сообщил, что мы ещё немного подождём, главный уже едет, начинать без него было бы неудобно.

– Ну ни фига ж себе! – подал голос сидевший напротив за одним столом с Катей и Генри Денис. Это был симпатичный молодой человек с подтянутой фигурой, которой Генри втайне немного завидовал. – В США объявлено военное положение!

– Да не может такого быть! Кто тебе сказал? С чего ты взял? – вопросы посыпались со всех сторон. Коллеги окружили Дениса, заглядывая в экран его планшета.

– Вот, на всех новостных сайтах пишут! – взволнованно ответил Денис, протягивая Генри планшет, и тот принялся читать вслух.

Открытая страничка гласила, что по причине катастрофического распространения эпидемии гриппа среди населения, а также в связи со смертью президента США, вся власть в стране – исполнительная, законодательная, судебная – временно, до устранения эпидемии, её причин и последствий, переходит к созданному Национальному Совету Обороны во главе с вице-президентом. Первым же своим решением НСО ввёл в стране военное положение, ограничив некоторые традиционные права граждан США, такие как свобода слова и передвижения. Движимое и недвижимое имущество граждан, находящееся в их частной собственности, может теперь временно изыматься властями в целях борьбы с эпидемией, сохранения порядка и отражения возможной внешней агрессии. Власти обязуются соблюдать принципы минимизации ущерба для населения и разумной достаточности экспроприаций. Кроме того, армии США передавались все полномочия по борьбе с мародёрами.

«Как же молниеносно всё переменилось!» – подумал Генри. Ведь ещё какую-то жалкую неделю назад смерть президента США стала бы мировой новостной сенсацией, которой журналистская братия кормилась бы немалый срок. А теперь эта новость преподносится как второстепенная, как одно из последствий грозных событий, охвативших весь мир. Самое пугающее, что ничего не говорят о биржевых индексах и курсах валют, как будто это уже никого не интересует.

– Да, а вот это уже по-настоящему серьёзно! – тот самый представитель высшего руководства, оказывается, стоял за спиной Генри и тоже внимательно слушал.

– Да нет, не просто серьёзно, это, если говорить без мата, катастрофа, настоящий коллапс! Особенно, если учесть, что ещё позавчера об эпидемии вообще никто ничего не слышал. Если события будут развиваться с подобной скоростью, то не поможет никакое военное положение, – говорила сотрудница бухгалтерии, а Генри наблюдал за эмоциями окружающих, удивляясь собственному спокойствию. – Как бы эти америкосы стрелять не начали. А то долбанут чем-нибудь термоядерным напоследок.

– Ну и что? – срываясь на визг, прокричала вдруг женщина в красно-чёрном платье, заставив окружающих ошарашенно повернуться в её сторону. – Какая разница, если скоро всё равно все умрут от гриппа. По мне, так уж лучше от ядерного взрыва, мгновенно. – она трясущимися руками налила себе фужер водки, забрызгав скатерть и платье, и принялась пить мелкими глотками, словно воду, потом поперхнулась, швырнула на стол фужер, чуть его не разбив, и, приложив ладони ко рту, побежала в сторону выхода из зала. Люди опускали глаза и нервно отворачивались, чтобы не видеть этой отвратительной сцены.

– Насколько я помню, в новостях говорили о нашей вакцине, которая проходит последние испытания? – включилась в разговор Катя.

– Новости всегда следует читать между строк. – задумчиво проговорил представитель руководства и удалился за свой столик.

На несколько минут повисла странная библиотечная тишина, которую прервало объявление человека в смокинге, вышедшего на сцену:

Уважаемые гости! К своему огромному сожалению вынужден вам сообщить, что приглашённая на наш сегодняшний праздник певица Вийонсе не сможет порадовать нас своим выступлением. – человек в смокинге отошёл от микрофона, освободив место молодой чернокожей женщине в теле. Она извиняющимся тоном сказала на английском несколько фраз, поклонилась и покинула сцену под сдержанные аплодисменты.

– Что она сказала? – спросила Катя.

– Она сказала, что очень расстроена трагическими событиями в её стране и во всём мире и не считает возможным выступать на сцене в такое время. Попросила прощения и ушла.

– Да, времена меняются. – пробормотал Денис. – Раньше, насколько я слышал, у артистов было принято играть до последней минуты, даже на тонущем корабле. – он налил себе виски, выпил и закусил одним из многочисленных канапе. Генри одобрительно за ним наблюдал.

– Генри, а Генри? – Катя взяла его ладонь в свои руки. – Может и нам не стоит тут слишком задерживаться? Между прочим, я не шутила, и мое предложение в силе, мы можем хоть сейчас сбежать ко мне!

Генри, честно говоря, ожидал такого поворота событий, хотя, впрочем, и не так скоро. Можно было бы ещё немного подождать, но интуиция подсказывала, что ничего хорошего и позитивного в этот вечер здесь не произойдёт.

– А что мы будем у тебя делать? – попытался он пошутить. По своему богатому опыту, приобретённому во времена бурной молодости, Генри знал, что такой вопрос в подобной ситуации вызывал у девушек весьма разнообразные реакции: некоторые смертельно обижались, другие включались в игру и пытались намекнуть на предстоящие развлечения. Этот вопрос был ещё и своеобразным тестом, прекрасно показывающим, стоит ли продолжать общение с этой конкретной подругой либо разумнее будет воздержаться.

– Ну, мы что-нибудь придумаем! – Катя будто бы не обиделась, но глазами всё-таки стрельнула.

Генри хотел ещё добавить, что женат, но решил не нарываться, опасаясь испортить вечер, тем более его семейное положение было Кате прекрасно известно. Они тихо встали из-за стола, прошли к гардеробу, оделись и вышли на улицу. Уход по-английски всегда был в стиле Генри, и ему понравилось, что Катя вполне понимает и разделяет эту его маленькую странность. Проходя по стилизованному под старину мостику к воротам, они успели в полной мере прочувствовать, что зима не собиралась сдавать свои позиции. А сегодняшняя дневная оттепель – просто временное ослабление лютой морозной хватки.

У ворот кремля стояли сразу три машины скорой помощи. Их водители, курившие рядом, подались было к Генри и Кате, но, поняв, что это не их клиенты, вернулись к своему занятию. «Наверное, уже за столом кого-то прихватило», – Генри впервые задумался, что и сам мог уже заразиться, и пока ещё прекрасное самочувствие грозило в любой момент обернуться своей полной противоположностью. Он снова, как и утром во время разговора с отцом, прислушался к себе. Никаких признаков приближающейся болезни и уж тем более смерти! А ещё, как и прошлым вечером, напрочь исчезла привычная тоска, вот уже несколько лет изматывавшая душу и сердце. Настроение было прекрасным и, казалось, улучшалось с каждой минутой, делая незначительными проблемы, ещё сегодня утром казавшиеся самыми важными делами в жизни. Генри чувствовал, что эта душевная лёгкость не только из-за волнующих перспектив вечера с Катей. Может быть, именно так душа ощущает приближение смерти как освобождения от забот и суеты? Генри поднял голову и посмотрел на яркие крупные звёзды, равнодушно сияющие на иссиня-чёрном зимнем небосводе.