Анна Закревская - Entre dos tierras

– Не оставляй меня больше, Линда.

Фразу «выходи за меня» Рафаэль не мог себе позволить, ибо эти святые слова остались навек предназначенными для Николь – той единственной, которая в начале года покинула его, оставив один на один с горькой правдой и запоздалым чувством вины. Но разжечь новый огонь, чтобы согреть озябшие руки брошенной богини, Санти был ещё в состоянии.

Где-то далеко, за горизонтом мегаполиса, от взлётной полосы оторвался трансатлантический лайнер и серебристой стрелой ушёл в небеса. В тот момент, когда самолёт прочертил в небе тонкую белую дорожку, фоном пересекающую тонкие ветви тополя, Линда тихо откликнулась:

– Не оставлю, Рафаэль.

Отлично. Одинокая аргентинская рыбка попалась на крючок. Линда благожелательно кивнула Рафаэлю и отвернулась к широкому окну, пряча за идеально выверенной улыбкой лик торжествующей богини, которой принесли долгожданные дары. Ты ещё не раз пожалеешь, что отказался от меня, Крис.

* * *

Настроение у вице-президента Еврокосмоса было испорчено с самого утра. Голос руководителя проекта «Аэлита» откровенно дрожал, когда тот осмелился сообщить, что долгожданные испытания новых фотонных двигателей вновь откладываются, на этот раз из-за явления представителей летучего отряда Православных активистов, которые ворвались в лабораторию, неся на устах слово Божие, а в руках – вёдра со святой водой, которой они и не замедлили щедро окропить всю электронику, дабы та работала исправно и богоугодно во веки веков.

Вице-президент едва сумел подавить утробное рычание в горле. Рычание предназначалось, конечно же, не докладчику, а церковникам, но высказываться на эту тему вслух было весьма рискованно, хотя оба собеседника, каждый из которых был по-своему влюблён в космос, поняли бы друг друга и без слов.

Правда, помимо вышеописанного повода была ещё и истинная причина, благодаря которой кипучая деятельность по созданию межпланетного корабля медленно, но верно начала сходить на нет, несмотря на более чем щедрое финансирование со стороны государства. Лучшие умы Восточно-Европейского сектора уже давно стали гражданами других стран, и влекло их туда отнюдь не одно только желание зарабатывать. Призрачный дух свободы, комната в двадцать квадратных метров вместо комнаты в десять – и человек преображался, ибо теперь ему было где раскрыть свои крылья. Нам всем нужна комната с диагональю в размах крыльев и окно с видом на рассвет… Так, по крайней мере, выражался в беседе с вице-президентом Еврокосмоса его сосед по даче, кандидат философских наук в вечном латентном запое.

Как бы там не было, в «Аэлите» начался застой, и нужен был ветер извне, нужна была свежая кровь, чтобы вернуть угасающий проект к жизни.

* * *

В последний день апреля матушка-природа решила, что её миссия по превращению берегов Ладоги в непролазную топь выполнена успешно. Дождь разной степени лёгкости, ливший почти без передышек две недели, ушёл на запад, а клонящееся к закату солнце позолотило голые верхушки деревьев и неспокойное озеро.

Алекс стоял на крыльце, прикрыв глаза и прислонясь спиной к балясине. Внутри тоскливо подвывала зараза, пребывая в полной нерешительности, – то ли пойти в атаку, то ли заныкаться поглубже. За распахнутой настежь входной дверью Крис разговаривал по телефону. Судя по спокойным интонациям и отсутствию надрыва – с Шанкаром и на вполне мирные темы. В добрый час, Овер. Тебе легко, значит, и мне не так уж плохо.

Но одно не давало Охотнику покоя. И имя этому было «Линда».

Она появлялась на грани сознания всегда внезапно, то ангелом, готовым пожертвовать собой ради Криса на заброшенном вокзале двадцать лет назад, то злобной фурией, в лицо говорящей смертельно справедливые оскорбления. Она даже стала его ночным кошмаром наряду с провалами в лестничных пролётах и несущимся флаером с отказавшим двигателем.

Пугало другое…

Охотник тихо хмыкнул. Он отнюдь не ребёнок, ему даже не двадцать с небольшим, чтоб глупо ревновать Криса к той богине, с которой он прожил всю жизнь. Ревность предполагала бы наличие у него прав на Овера, сейчас или тогда… Их не было, нет, и не будет. Он, Охотник, так решил. И пускай сбудется одна из притч царя Соломона про дитя и двух матерей: он не согласится на половину Овера, не даст его разрубить пополам, а просто отойдёт в сторону, если потребуется спасти его и другого способа не будет.

А ведь когда-то Линда была на том же запредельном уровне коннекта с Крисом, что и он сейчас. Охотник вздрогнул. Он хорошо помнил, как эти влюблённые прятались от спецслужб, как он сам пудрил мозги хорошо вооружённым людям в штатском, спасая, чёрт побери, не Криса, а их обоих и хрупкое счастье беглецов.

А теперь жизнь на новом витке спирали. Не важно, кто из них и когда потерял тот слой взаимопонимания. Не важно даже, почему это произошло. Но сейчас у Овера со мной всё так же, как начиналось с Линдой. Мы с ней в чём-то похожи, в чём-то разные. Нас обоих притянули киловольты в серой радужке.

Боги Сети, нет ревности, нет сравнений, нет сожалений, что ты второй на этой глубине! Есть только парализующий страх потерять синхронизацию по какой-нибудь нелепой причине, страх повторить чужие ошибки. И тем болезненней каждое напоминание о втором мире, оставшемся в Москве-2…

За спиной скрипнули половицы. Тонкие руки обняли за плечи. Овер, я знаю, что ты умеешь читать мои мысли. Так вот, что я тебе скажу – я бы не поддался искушению открутить свою жизнь назад, даже если б мне пообещали вечность с тобой или избавление от заразы. Каждый прожитый миг с мыслью о тебе – не пустой звук. Я не откажусь от этого никогда.

– Замёрзнешь, – укоризненно прошептал Алекс, сжимая ладонями ледяные руки сероглазого короля.

– Нет.

Да, дохлый номер уговаривать. Только если поймать и принудительно нацепить куртку и шарф. Ладно, солнце ещё не село, вроде не холодно. Охотник вдохнул полной грудью апрельский воздух. Пьянящий аромат весенней Ладоги щекотал ноздри.

– Ты хотел меня научить чему-то, – напомнил тихий голос за спиной.

Алекс неуловимым движением вывернулся из объятий и сделал несколько бесшумных шагов по густому мху, заменявшему на этой широте привычную траву. Крис, недоумённо вздернув бровь, подошел ближе.

– Я показывал тебе, Крис, как держать удар, – тихо начал Охотник, стоя с закрытыми глазами. – Это было давно, первым летом, когда ты взял меня в команду «Div-in-E». Уроки с катаной я тебе ещё обещаю. Однако ты ни разу не переходил в атаку. Но сейчас я чувствую, что…

Охотник судорожно выдохнул. Под веками снова Линда, разгневанная тигрица, готовая выцарапать глаза и в клочья разорвать крылья.

– …что одного умения держать удар тебе будет мало. Нужно уметь делать ответный ход. И лучше – тем же оружием, что напали на тебя.