Алеся Троицкая - Церебрум

«Интересно, чему радуется этот человек с древнего снимка, обнимая чудовище?

Обнимая так же трепетно, как на предыдущем снимке женщина обнимает своего малыша».

– Эй, быстро встала и разделась, – огромный ботинок безжалостно толкнул Эву под ребро.

Она поморщилась и с огромным усилием разлепила глаза.

– Пошёл вон, придурок!

– Ах ты, маленькая дрянь, а ну быстро встала, мне некогда с тобой церемониться! – схватив ее за шкирку, Харя, тот самый, что при входе в город устроил радушный прием, в одну секунду поставил ее на ноги. Эва покачнулась, но устояла. – Если не разденешься сама, – отвратный тип, больше похожий на мясника, мерзко оскалился, – я с удовольствием тебе помогу.

– Попробуй, – скинув сонное оцепенение, зло произнесла Эва, готовясь вонзить свой маленький раскладной нож уроду в глаз. Но не успела сделать даже движение, как дверь распахнулась, и в комнате показалась Ирма, тащившая за волосы девушку.

Эва так и замерла. Если бы с одним она точно справилась, то с двумя, не получится. Ирма между тем беспощадно, с агрессией швырнула свою добычу в сторону.

– Прошу, отпустите, мне больно, – заплакала девушка, кидая испуганный взгляд.

Этот голос Эва узнала – ее сокамерница, Амми. Странно, но Эва, убежденная, что Амми, как и все, помешанная и недостойна ее жалости, поменяла свое мнение. Ведь Амми выглядела такой потерянной и ничтожной, что сердце Эвы на секунду сжалось. Справедливостью, о которой грезила несчастная, тут и не пахнет. Может, ее тоже решили продать?! Но подумать о дальнейшей судьбе Амми Эванжелине не дали, Харя резко вцепился в ее штаны, пытаясь стянуть.

– Давай, дичь, раздевайся! Нечего пялиться!

– Харя! – предупреждающе крикнула Ирма, но было поздно – со злорадным выражением Эванжелина со всей дури впечатала свободное колено между ног урода, а после зло зашипела:

– Это было последнее предупреждение, в следующий раз, если меня тронешь, ты умрешь!

Эва сама поразилась, с какой кровожадностью прозвучали слова. Даже стокилограммовый мужик, казалось, испугался, по крайней мере он молча отполз в сторону, с болезненным видом держась за ширинку, и с мольбой во взгляде посмотрел на Ирму.

Женщина-змея закатила глаза:

– Такая туша, а мозгов, как у младенца!

Указала на Амми:

– Займись этой, – и направилась к Эванжелине, которая уже вернула штаны на место.

– Ирма, если думаешь…

– Нет, девочка, думать – не моя привилегия, я всего лишь исполняю приказы. Поэтому давай не будем усложнять мою жизнь, ты просто сделаешь все, что от тебя требуется, и мы расстанемся друзьями еще на пару—тройку дней. Согласна?

Эва скривила губы в усмешке, незаметно проталкивая нож дальше в рукав.

– Только если умру.

– О, девочка, я очень не против, но, боюсь, не готова потерять деньги. А они мне ой как нужны. Видишь, костюмчик поизносился, да и вообще…

Женщина мечтательно причмокнула.

Эва же прищурилась и неожиданно для Ирмы произнесла:

– Я сделаю, как ты просишь, но с одним условием – ты расскажешь, где мой отец.

Ирма прошлась оценивающим взглядом по невозмутимой фигуре, между ее черных растянутых губ показался кончик языка, лучше всего продемонстрировав змеиную натуру обладательницы. И напомнив, с кем Эва пытается торговаться.

– Отцом? – улыбка Ирмы стала шириться. – Отцом? Ха-ха. Какая же ты глупая и наивная. Твой отец… твой отец, – женщина начала задыхаться от душащего и припадочного смеха. – Твой отец сдох еще там, в лесу. Мы с Мухой отправили его в небывалое, когда он пытался увести нас от вашего убогого жилища. Видишь ли, он оказался не таким прытким, и пуля его догнала, может, даже не одна.

– Нет, это неправда… Ты врешь! – в ярости закричала Эва, по телу которой начали расползаться красные пятна.

– Ну не знаю, – женщина приложила палец к губам, как бы задумавшись, – может, вру, а может, нет, решать тебе, в любом случае не тешь себя пустыми надеждами, с отцом тебе больше никогда не встретиться, это я тебе гарантирую.

Ирма взглянула на свое запястье и между прочим заметила:

– Ведь через минут тридцать ты исчезнешь.

Эва в ярости хотела воткнуть нож прямо в глотку этой омерзительной женщины, но зерно разума все же возобладало, и она, сжигая женщину презрением, стала нервно раздеваться.

– Вот и умничка, видишь, Харя… – она многозначительно оглянулась на мужчину, но не закончила предложения, от развернувшийся картины потеряв дар речи: мясник придушивал и целовал полуобнажённое, вяло сопротивляющееся тело, а его руки хаотично мяли и щупали все, до чего могли дотянуться.

– Ах ты, ублюдок, – забыв об Эве, Ирма подбежала к громиле и с силой отволокла от полубессознательной Амми. – Ты что творишь, придурок… – она пнула его под зад и стала крыть гадкими словами, половины которых Эва не знала. Не теряя времени и видя, что на нее никто не обращает внимания, она осторожно присела, якобы снимая ботинки, и отпихнула от себя нож за небольшую перегородку, куда еще не добрались солнечные лучи. И куда вряд ли пойдут проверять трапперы – угол служил уборной, с дыркой в полу и выводной трубой.

– Да что я такого сделал, подумаешь, – обиженно и зло проговорил громила.

– Времени нет, через час нам нужно притащить ее в Архию, а она еще не готова!

– Но, Ирма…

– Еще слово, и я звоню Эмиру, пусть он сам разбирается с твоим неугомонным членом.

– Ладно, ладно, я все понял, ты не в настроении.

Вновь обернулся к Амми,

– Что застыла, давай раздевайся, не вынуждай вновь приходить к тебе на помощь.

Два раза девушке не нужно было повторять, бледная и напуганная до ужаса, она стала подрагивающими руками стягивать с бедер перекрученное платье.

Эва же уже стояла в одних в трусах, скрестив на груди руки. Невозмутимо, даже с каким-то вызовом и полуухмылкой переводя взгляд с Ирмы на Харю и обратно.

Безмятежность Эвы сильно раздражала, и женщина не удержалась от едкости:

– Ну, надо же какая тощая, ни жопы, ни сисек, да еще вся в шрамах. Ну, ниче, и на твою душу найдётся любитель.

Ирма подняла ворох Эвиной одежды и кинула такой же раздетой, но трясущейся Амми, обращаясь к низшей примитивке приторно сладким голоском:

– Не бойся, милая, тебя больше никто не обидит, – женщина с нажимом посмотрела на своего приятеля, – ведь правда?

– Конечно, – быстро подтвердил Харя, доставая из-за пазухи острое лезвие, которое демонстративно начал крутить в руках, и недобро улыбаться.

Эва тут же узнала один из своих ножей. Внутри заклокотала ярость. Она словно наяву увидела, как ее нож торчит из груди мясника.

– Амми, посмотри на меня, – за подбородок женщина повернула худенькое личико к себе.

– Отпустите меня, я ни в чем не виновата.