Марина Комарова - София слышит зеркала

– А можно узнать подетальнее? – начала было Ярослава.

Клаус повернул на Катариненштрассе и кивнул:

– Конечно. Слушайте.

«Кто из нас тут еще клеит девиц?» – хмыкнул Крампе и, отвернувшись, задумчиво уставился в окно.

Гамбург держал осень за руку. Тихо шептал сотнями голосов опавших листьев, асфальтом дорог, стеклами окон. Тучи разошлись, и осторожно скользнул между ними бледно-золотой солнечный луч по несущим покой водам Эльбы. Эльба, статная красавица в одежде из серебра и темных волн, скрывала в их глубине любопытных никс и прочих обитателей, готовых в любую минуту выбраться на поверхность и с интересом поглазеть на окружающих.

Жалко, Хуммель их гоняет. Говорит, распустились страшно, глаз да глаз нужен.

– Эрих Шмидт был первым, кто впал в кому. Студент, двадцать лет. Обычный парень, здоровье в норме: ни патологий, ни отклонений. В сомнительные мероприятия не влезал, все свободное время уделял рисованию.

Клаус говорил ровно и спокойно. Его тихий глуховатый голос мерно убаюкивал. Крампе боролся с желанием откинуться на спинку сиденья и прикрыть глаза.

– В кому впал без явных причин. Врачи всю голову сломали, как и почему. Впрочем, официальной версии нет и сейчас.

Кабриолет плавно притормозил на красный свет. Клаус вел аккуратно, словно чувствовал, кто и когда свернет, притормозит или прибавит газу. Хорошо бы такого водителя иметь при себе, только… лучше ему об этом не говорить.

– А… неофициальная? – осторожно спросила Ярослава.

Клаус выдержал паузу, словно нужно было довести слушательницу до какой-то стадии. Обычно так делают в театрах. Вот же выпендрежник.

Кабриолет тронулся. Крампе покосился на напарника и все же подал голос:

– Неофициальная заключается в том… Как вам сказать, просто все найденные в доме Шмидта зеркала были треснувшими. Разумеется, врачи этого не знали. Да и не обратили бы на это внимания. Но… у Стефана хорошие слуги. Нам удалось выяснить, что Зеркалье преступило границу. При этом, скорее всего, выпустило сеть, которая утянула душу Шмидта. Но… не до конца.

– Он был зеркальщиком? – перебила Ярослава.

Клаус ухмыльнулся:

– Если бы. Именно поэтому не сразу поняли, в чем дело. Обычный человек.

– Шмидт жил один? – уточнила она.

Крампе отрицательно покачал головой:

– Нет, с родителями. Собственно, через них мы и выяснили, что никаких зеркальщиков в роду юноши не было. С зеркалами он никогда не баловался. Поэтому сейчас, я бы сказал, сложилась крайне занятная ситуация.

– Угу, – неожиданно мрачно отреагировал Клаус. – Человек может умереть, а герру Крампе ситуация кажется… занятной.

Крампе закатил глаза, всем своим видом показывая, что не готов слушать мораль и нотации. Но что поделать, когда у тебя в напарниках именно этот… Каким бы нехорошим словом его назвать, чтобы все понял, но не решил вышвырнуть из машины. А то… мало ли.

Ярослава вздохнула. Она явно думала о чем-то своем. Либо не слишком хорошо понимала английский Клауса с характерным немецким акцентом. Впрочем… Крампе достал из внутреннего кармана мобильник и открыл почту. Девочки явно куда лучше знают язык, чем рассказали ему. Не хотят попасть впросак или же желают знать больше? Похвально.

– Так вот, – продолжил он как ни в чем не бывало, открывая свежее письмо от Стефана. – Мы начали изучать ходы. Пытались понять, каким образом Зеркалье перетягивает к себе обычных людей.

Ярослава насторожилась:

– Но?

Кабриолет притормозил возле многоэтажного дома с красно-коричневой облицовкой. На вид – обычная многоэтажка.

– Но пока что все сложно, – мрачно проговорил Клаус. – Стефан натыкается на глухую стену в своих поисках. Глава зеркальщиков, а справиться не может. Да к тому же ощутил, что силы уходят в никуда. Поэтому и потребовалось срочно привезти сюда Софию.

– А кто такой Леманн? – вдруг спросила Ярослава, демонстрируя, что отлично запоминает, о чем говорят ее собеседники.

– Врач, который наблюдает Шмидта, – отозвался Крампе.

Пора выходить. И, кажется, гадский Кениг ничего нового не знает, просто сделал отвод глаз для гостьи.

– И что с ним? – не отступалась Ярослава.

В письме Стефана не было ничего интересного. Только то, что стоит заглянуть к горгульям и дать понять, что шалить в ближайшие две недели не стоит.

– Три дня назад он тоже впал в кому, – последовал ответ.

Все не так плохо, как я думала. Все оказалось намного хуже.

По телу прошла волна жара, а от голоса незнакомца стало теплее и уютнее, будто мне говорили исключительно приятные вещи. Дар тянулся невидимыми руками к стоявшему рядом человеку, желал слиться со своей потерянной частью.

Но Стефан – его я признала даже при таком слабом освещении – был далеко не в восторге. Впрочем… я тоже. Первоначальное впечатление сейчас только укрепилось. Общего языка нам не найти. Чего только стоит этот взгляд! Да и интонация. Такая ясная, что прямо беги к обрыву и прыгай от радости головой вниз. Ничего себе встреча.

– Здрасте, – пробормотала я, отряхивая пыль с одежды.

Сказать «спасибо» язык не поворачивался. Через секунду дошло, что я спокойно общаюсь с ним без всяких преград. Хм, это что-то новенькое.

– И тебе не хворать, – довольно скупо отозвался Стефан, сложив руки на груди и осматривая меня с ног до головы. Так обычно смотрит мужчина, привыкший видеть красоток и тут вдруг наткнувшийся на нечто, что к красоткам отнести никак не может.

Я посмотрела ему в глаза и, невинно улыбаясь, развела руками. Уж чего-чего, а смущаться и молча скрипеть зубами не собираюсь.

Стефан приподнял левую бровь, однако в целом сохранил невозмутимое выражение лица. Позабавил ли его мой жест или же наоборот – мысленно заставил поморщиться, мне не понять.

– Как ты тут оказалась? – спросил он, не меняя позы.

Хм, Глава Зеркальщиков и не знает? Проверяет, что ли? Не надо так.

– Попала через зеркало заднего вида, – ответила я чистую правду, одновременно прислушиваясь к шорохам, доносившимся со стороны леса. Ничего похожего на присутствие мерзкого мужичонки, но быть наготове никогда не помешает.

– Чьей машины?

Клаус, Клаус… Как там мне его представили? А, точно, Кениг!

– Клаус Кениг, я так поняла, твой советник.

Стефан нахмурился. Он явно ожидал услышать нечто другое. В молчании прошло несколько секунд. Кажется, со мной первый раз такое. Я сразу вижу и понимаю, что думает человек. При этом думает: «И так все плохо, еще и сестричка приперлась».

Тут Стефан, не говоря ни слова, ухватил меня за руку и потянул за собой.

– Идем. Хоть бильвиз и ушел, нам здесь оставаться тоже не следует.

– Биль… кто ушел? – Я шла за ним, стараясь удержать равновесие и не споткнуться обо что-нибудь по дороге.