Эл Ригби - #Сказки чужого дома

– …как ты. Пойти в Серый Корпус. Конечно, без всякой помощи… я сам поступлю, я занимаюсь для этого… Сам как-нибудь добуду документы и… вот.

Он замолчал. Заставил себя улыбнуться и небрежно прибавил:

– Понимаю, глупость.

Ласкез повернул голову. Роним смотрел оценивающе и задумчиво. Наконец на его лице тоже появилась слабая улыбка.

– Глупо звучит только идея с документами. Это не так просто. Но с этим мы разберемся.

– Отец моего друга вроде бы задействовал свои знакомства, я даже оставил след , мы должны были встретиться, и тогда я бы получил их, но теперь…

Я вообще не знаю, что с нами будет . Но озвучивать это лишний раз не хотелось.

– …теперь, думаю, ему не до того.

Роним все еще улыбался:

– Не торопись. И даже если ты прав… мне «до того». И Пагсли. Хотя он тебя едва знает. Ты не пропадешь.

Больше он ничего не сказал. Даже не закурил, просто отвернулся к воде. Его лицо по-прежнему было спокойным, кажется, он выбросил из головы лишние мысли или спрятал их достаточно глубоко. Пальцы рассеянно теребили шерсть на массивном лбу Бино, тянущего морду вперед.

– Знаешь, я не выбирался сюда уже несколько юнтанов.

За окнами продолжал идти дождь. Впереди шумел океан. На краю неба вдруг появился маленький силуэт корабля с белыми – не алыми – парусами. Ласкез подумал, что смог бы полюбить этот город. Когда-нибудь. Если …

… Если все закончится.

– Знаешь, почему они тренируются вечером?

– Ты хотел сказать… утром?

Тэсс уточнила это, ощущая себя довольно глупо, – навзничь лежа на песке. Новообретенный наставник, довольно скалясь, возвышался над ней. Его нога мягко, но настойчиво упиралась ей в грудь и не давала встать.

– Да. Для них – на исходе дня. Это заставляет их собирать всю волю. Валишься с ног – а все равно обязан еще потренироваться.

– Да… – Тэсс тщетно попыталась хотя бы шевельнуться. – Они выглядят… довольно бодрыми, когда я вижу их на берегу.

– Значит, и в критический момент, что бы с ними ни происходило, они сумеют превозмочь себя. Прежде всего стоит научиться превозмогать, если хочешь стать воином. Вставай.

Варджин протянул Тэсс руку и, когда она поднялась, начал деловито отряхивать ее от песка. Увернувшись от очередного прикосновения, она сердито фыркнула:

– Нечего меня лапать.

Слова она сопроводила захватом, в котором почти смогла вывернуть Джину запястье. «Почти», потому что, едва он заметил эту попытку, с его стороны последовала быстрая аккуратная подсечка. Тэсс снова оказалась на песке, но на этот раз увернулась и вскочила, прежде чем он мог бы ее придавить.

Варджин улыбнулся, склонив голову к плечу:

– Неплохо. С реакцией уже лучше. Ты проиграла только потому, что тебе не хватает выносливости.

Тэсс, которая снова отряхивалась, особенно стараясь очистить от песка волосы, сухо кивнула. На самом деле слышать это было приятно, как и вообще осознавать, что она способна хоть чему-то научиться.

Варджин тренировал ее несколько дней, и то, как он это делал, совсем не напоминало его вполне сдержанное, по-своему галантное общение в обычное время. Конечно, он еще ни разу не попытался разбить Тэсс голову, не нанес серьезных повреждений и даже не особенно резко высказывался по поводу ее нетренированности… но он и не церемонился так, как она ожидала. Когда, выйдя на исчерченный чужими следами берег, они вставали друг против друга, Джин забывал о том, что противник – девочка. Можно было точно сказать: он не дает поблажек. По-своему Тэсс это ценила. Хотя…

– А ты не мог бы не наступать на меня, когда я падаю? – осторожно спросила она, снова подойдя ближе.

Варджин хмыкнул:

– Как тогда ты осознаешь ужас своего поражения? Ужас тоже лежит в основе боя. Что бы ни говорили.

– Ужас? Мне казалось, воинов учат быть бесстрашными.

Джин пошел к воде. Опустился на корточки и вытянул руки, чтобы волны их коснулись. Тэсс тоже приблизилась, и он, подняв голову и глядя ей прямо в лицо, ровно произнес:

– Нельзя стать бесстрашным, не познав страха, который полностью сожрет тебя изнутри. Только после этого поймешь, зачем нужно бесстрашие и как оно работает. Впрочем… – он улыбнулся, – судя по всему, ты это уже пережила и поняла. Ты молодец.

Тэсс смутилась. Она понятия не имела, как отреагировать, но Варджин избавил ее от такой необходимости: он дернул рукой и обрызгал ее. Тэсс возмущенно пнула его в бок, после чего опустилась рядом.

На горизонте виднелось несколько рыбацких судов. Такары носились в небе, изредка ныряя и тут же взмывая снова. Такатанское утро уже окончательно стало для Тэсс любимым временем суток. Периодом самого легкого дыхания и самых спокойных мыслей.

– Через два дня Джеру шестнадцать. После этого он вряд ли захочет сидеть на месте, – произнес Джин, не отводя взгляда от воды. Тэсс осторожно уточнила:

– А что в действительности меняется у… таких, как вы… когда вы достигаете этой отметки?

Он зачерпнул воду и стал переливать ее из одной ладони в другую.

– Алопогонный, который захочет нас убить, должен будет доказать право на это… либо вспороть себе глотку, если сделает это безосновательно.

– Удобно.

– Не особо, учитывая, что, когда ты мертв, тебе уже плевать, – Варджин пожал плечами. – Вообще им положено убивать себя за любое убийство без оснований… но каким-то образом их дружки почти всегда выкапывают эти основания. Публичные самоубийства алопогонных редки даже в этом городе, где они кишмя кишат. Они… хорошо прикрывают друг друга. Их связи очень крепки.

– Тогда в чем еще ваши привилегии?

– Задавать вопросы. Алопогонные – кроме то-син, «Высших из Высших» вроде членов Сотни, – обязаны отвечать нам. Все курсанты, младшие офицеры, средние офицеры. На вопросы лично моего отца, как и любого товура, обязаны также отвечать и Вышестоящие, и то-син тоже.

– Вроде… Грэгора Жераля?

Тэсс произнесла это имя с усилием. Оно все еще пугало. Джин кивнул, но тут же хмыкнул:

– Они давние друзья. Так что, думаю, у них свое мерило власти друг над другом. Как у любых друзей.

Он развел ладони, и вода пролилась вниз. Тэсс стала омывать руки, старательно выковыривая песок из-под ногтей.

– Мы… не сможем победить. Ты тоже так думаешь? – не поднимая головы, спросила она.

Это не давало ей покоя. Как и то, что Странник все еще спокойно стоит в бухте, веря ее неосторожному обещанию. Или… своему новому капитану?

– Смотря что ты понимаешь под победой. Цель должна быть достижимой.

– Чтобы доктор была на свободе. И управитель. И еще понять, что случилось у меня… дома. – На последних словах она почувствовала пытливый острый взгляд и развернулась. – Что?