Евгений Чернобыльский - Иллис. Откровение

Пролог.

– Госпожа, двери закрыты!

Амат не обращала внимания на окружающий хаос. Вокруг неё суетились придворные, монахи разжигали установленную рядом с троном металлическую чашу, в которой обычно дымились экзотические благовония. Сейчас, когда предательство Ролана стало очевидным, а последствия его самонадеянности ужасающими, Амат сидела в тягостной задумчивости и не проявляла обычной энергичности.

Кованные двери из редкого сплава могли выдержать долгую осаду новейших стенобитных орудий и таранов, однако для Ролана они не могли стать серьезным препятствием. Он постиг управление материей, Амат чувствовала его энергию и была не в силах противостоять надвигающейся силе. Ученик превзошел учителя и времени не оставалось.

– Всё необходимо предать огню.

Амат произнесла эти слова с болью. Она не справилась с главной задачей своей жизни. Не смогла уберечь древние знания. Кто же мог предсказать, что прекрасно выстроенная система охраны, подчинение всех окрестных народов, все необходимые и благоразумные меры безопасности дадут нулевой результат? Угрозой стало её ближайшее окружение.

Ролан, милый юноша, которого она приблизила к себе, вознесла из рядовых монахов, оказался слишком тщеславным. Как монах, он обладал некоторыми знаниями, а став начальником охраны смог контролировать стражу и беспрепятственно проходить в хранилище для изучения свитков. Ему не хватало полноты знаний, не могло хватить, но он самонадеянно проводил древние практики и теперь, без контроля и наставничества, создал внутри себя нечто новое, неподконтрольное ни Амат, ни ему самому.

Свитки пылали в огне. Знания, за хранение которых столетия отвечал древний род, исчезали вместе с дымом. Амат была последним человеком владевшим учением, которое могло изменить расстановку сил в мире. Только она одна на всей территории бескрайней Азии могла обучать и направлять накамов, воинов, защищавших человечество. Теперь под её крылом родился сверхчеловек, способный на тысячелетия подчинить все многочисленные народы, населявшие окружающие земли.

Звук раздираемого металла выдернул Амат из горестных раздумий. Огромные, в два человеческих роста, двери на глазах деформировались, между створками появился большой пузырь, который как нарыв расширялся и увеличивался в размерах. Металл, раздираемый неведомой силой, менял свою форму, натужно раздвигались створки. Нарыв лопнул, обнаружив небольшой разрыв между створками. Спустя мгновения покореженные двери достаточно раскрылись, через образовавшийся проем в личные покои Амат ворвались стражники. За отрядом верных воинов по-хозяйски неторопливо вошел Ролан.

Он был безупречен. Действующий начальник стражи, в полном обмундировании. Обвешанный оружием он представлял собой образец воинской грациозности. Уверенное чистое лицо излучало снисходительность к окружающей суете. Ролан был демонстративно спокоен, он понимал, что выиграл и битву и войну.

Амат не встала с трона. Трое монахов сгрудились у её ног, немногочисленная стража из оставшихся верными воинов сомкнулась на пути вошедших.

Ролан вышел вперед, дав знак своим людям держаться рядом. У него было численное преимущество, но он не торопился отдавать приказы. Он хотел насладиться моментом триумфа.

– Госпожа, – Ролан приклонил колено в традиционном приветствии. – Позволь приветствовать тебя и удивиться закрытым дверям твоих покоев. Неужели ты опасаешься своих верных рабов?

– Мне не зачем испытывать страх, моя энергия бессмертна и этого достаточно, – Амат говорила ледяным презрительным голосом.

Ролан с любопытством разглядывал помещение. Пять стражников и три монаха на пути к трону его не интересовали, он рассматривал стены и окна – путей отступления нет. В его голове вертелась беспокойная мысль – почему она так спокойна и не попыталась сбежать? Наконец, его взгляд упал на затухавший костер.

– Свитки? – Ролан показал рукой на угли в чаше.

– Разве ты не изучил их все? – Амат с ненавистью смотрела на своего бывшего любимца.

Начальник стражи ходил из стороны в сторону, не обращая внимания на китайские пики цзи, которыми ощетинилась малочисленная охрана Амат. Воины держали оружие за древко, наконечники с серповидными лезвиями с обеих сторон были направлены на Ролана.

– Что-то пошло не так. Я получил невообразимую силу, – Ролан разглядывал свои ладони, – я чувствую вибрацию в венах и покалывание по всему телу. Я вижу энергию ци всех людей, госпожа. Я чувствую, что могу забрать всё без остатка. Это поистине волшебно! Но моя энергия не постоянна, я не могу тратить её, не восполняя за счет других. Я надеялся, ты поможешь мне найти ответ в свитках.

– Ты проклят и никогда не освободишься от необходимости уничтожать других людей! – Амат закричала и в порыве гнева вскочила на ноги. – Ты стал уродом! Теперь твое имя Акшар и ты никогда не изменишь своей участи.

– Не ожидал, что ты уничтожишь свитки. Там оставались ответы, – Ролан остановился напротив своей госпожи, – Я останусь в Китае, но мои накамы разбредутся по всему миру в поисках остальных свитков, других знаний и принесут их мне. Да-да, – акшар усмехнулся, видя, как побледнела Амат. – Накамы будут моей элитой, и я готов посвятить века на поиск других хранителей по всей планете.

Ролан, задумчиво рассматривал свои ладони. Затем, подняв взгляд на охрану своей госпожи, вытянул руки в направлении стражников и запрокинул голову, закатив глаза. Пятеро воинов качнулись в направлении своего бывшего начальника, их ноги подкосились, и они замертво упали к ногам Ролана.

– О да, я начинаю понимать. – Ролан был возбужден, его глаза блестели неестественными бликами. – Чужая энергия, я могу впитывать её бесконечно!

Акшар небрежно махнул левой рукой и монахи, оставшаяся защита госпожи, как щепки отлетели в сторону. Врезавшись в стену, они рухнули на пол. Ролан стремительно приблизился к женщине на троне и крепко схватил её правой рукой за шею. Амат побледнела от боли и злости.

– Скажи мне, почему я не могу забрать твою энергию? Почему ты закрыта от моей силы? – прохрипел Ролан в лицо задыхающейся женщине.

В ответ Амат одарила убийцу презрительным взглядом и попыталась плюнуть ему в лицо.

15.09.

Размерами кабинет напоминал кухню в моей хрущевке. Почти всё пространство занимала старая мебель семидесятых годов – лакированный стол, два разваливающихся кресла с разорванной обивкой и три деревянных стула. Слева от фанерной двери кое-как стоял дряхлый стенной шкаф с помутневшими от времени стеклянными створками. Вся мебель и валяющийся разнообразный хлам, от стопок полуистлевших газет до красного пластмассового дискового телефона, были покрыты толстым слоем пыли – вот-вот начнешь чихать. Следователь аккуратно чистым платком вытер поверхность стола и с любовью не спеша разложил несколько листочков из черной папки. Усевшись на скрипящий рассохшийся стул, он сложил руки на столе и дружелюбно взглянул на меня.