Дана Арнаутова - Стальной подснежник

– Почему же? – удивилась Ло. – Собираюсь. Может, не каждый день, но… я об этом думаю. Вы бы знали, какие платья неудобные.

– Это неприлично. Недостойно замужней женщины.

– Перестаньте, – поморщилась Ло, вытаскивая шпильки из туго закрученного узла. – Капитан, я не хочу ссориться из-за таких пустяков. Может, об одежде и приличиях поговорим завтра?

Освободившиеся волосы рассыпались по плечам, она запустила пальцы в мягкие пряди и несколько раз провела от корней к кончикам. Надо будет научить Нэнси паре несложных причесок. Девчонка умеет плести косы, но какие косы на таких огрызках? Смех один…

– Непременно поговорим, – отозвался капитан, делая шаг и прислоняясь спиной к стене. – Если я снова увижу вас в чем-то мужском. В этой рубашке, например.

– О… – усмехнулась Ло. – А вам не понравилось? Ну, благодарите того, кто залил мое платье. Кстати, я его терпеть не могла. Так что передайте заодно и мою благодарность.

– Терпеть не могли? – прищурился Рольфсон. – Интересно, почему? И как сильно?

– Не ловите меня на слове, капитан, – огрызнулась Ло. – Не настолько, чтобы испортить. И кстати… Я не стала жаловаться стряпчему, но, если не найдете виновного, я решу, что вам действительно нет дела до моих нужд и обид. А тогда попрошу не указывать мне, в чем ходить.

Он так ничего и не понял, солдафон! По-прежнему был убежден, что она испортила платье сама или спустила это с рук горничной. Обида и злость снова зашевелились, подсказывая колкие дерзости, но Ло еще держалась. Правда, из последних сил.

– А у вас много таких рубашек? – с тем же каменным лицом спросил комендант. – Одного размера или разные?

В первый момент она действительно задумалась, сможет ли менять их ежедневно. А потом поняла, что услышала. И злость, копившаяся весь долгий трудный день, перехлестнула берега терпения.

– Не сомневайтесь, капитан, мне хватит, – проворковала Ло. – На ваши претендовать не собираюсь – это вам еще заслужить надо.

Рольфсон сделал шаг. Один-единственный. Его лицо дрогнуло, и Ло поняла, что перегнула палку. Это было прекрасно! Она вновь почувствовала себя живой, глядя в полные изумленной ярости мужские глаза. Ей бы следовало испугаться… Вспомнить, что это ее муж. Задуматься, что комендант – невиец-северянин, едва ли не дикарь, и его нынешний титул – золоченая цепочка, на которую привязали волкодава. Такого этикетом не удержишь. Но Ло смотрела в восторге, как когда-то на первый сотворенный ею огненный шар. Рвущееся пламя, треск сухого дерева, восхитительный запах чистого дыма…

– Если поднимете на меня руку – убью, – предупредила она тем же медовым голосом. – Запомните это, капитан Рольфсон.

– Я не бью женщин! – выплюнул он, уронив ладони на высокую спинку кровати. – Даже тех, кто думает, что может дать сдачи. Но и унижать себя не позволю. И непотребного поведения от жены не потерплю.

– О, вы вспомнили о нашем браке? – ехидно обрадовалась Ло. – Как мило! Ну так позвольте напомнить, что я тоже ожидаю от вас действий, достойных супруга. То есть помощи, заботы и защиты. А вижу пока лишь непонятные подозрения. И встречу, от радушия которой хочется сбежать обратно. Если вы так не хотели жениться, капитан Рольфсон, то могли об этом заявить тому же самому стряпчему. Как мне посоветовали!

– Может, и стоило, – процедил северянин. – Но королю не отказывают.

Ло едва не расхохоталась. Еще как отказывают! Знал бы капитан, что именно из-за отказа Криспину она и оказалась под венцом с первым встречным. Но ведь не поверит же? В любом случае, об этом стоит молчать. История из тех, что не делают чести ни при каком исходе. И как объяснить этому волкодаву цепному, что ей этот брак не милее, чем ему? Да не будет она ничего объяснять! В самом деле не заслужил!

– Не сомневаюсь, вы верный слуга его величества, – хотела она сказать вежливо, а получилось снова ехидно. – Как и я. То-то нас обоих наградили по заслугам. Только вот беда, капитан, я тоже не из тех, кто позволит марать свою честь. И за ваше предположение о… рубашках – требую извинений. В противном случае мне самой непонятно, что я делаю в этой спальне!

– Извинений?

Капитан шагнул еще раз, оказавшись совсем близко – Ло могла бы коснуться его рукой, вздумай она протянуть руку. Вот его рубашка ей бы точно даже близко не пришлась впору – плечи, как валуны. Грудь вздымается так, что пуговицы едва не отлетают, но только это и выдает злость. Да глаза на обветренном каменном лице горят, словно те огни, что в бурю скачут по корабельным снастям голубым жутким пламенем.

– Я с радостью извинюсь, – сказал он так же четко. – Если буду точно знать, что вы этих извинений заслуживаете. Здесь не столица, а Пограничье. И люди будут судить обо мне по моей семье. Честь моей жены – это моя честь. И если вам есть что сказать мне, говорите сейчас, прошу вас.

– Объяснитесь, капитан, – тихо сказала Ло, понимая, что разговор сворачивает на действительно опасный путь. «Только бы не сорваться, только бы не наговорить лишнего», – взмолилась она про себя. – Я вас не понимаю…

– В самом деле? – скривил губы Рольфсон. – Ладно, каждой крепостной мыши понятно, как этим браком наградил король меня. Титул, приданое, жена… А вам, леди, что за выгода была ехать к йотунам в… сюда, в общем? Что, в столице никого в женихи не нашлось? С вашей славой да родовитостью?

– Не ваше дело, – выплюнула Ло.

Если бы он только не смотрел на нее так! Ло никогда не считала себя красавицей, она и сама знала, что фамильная красота Ревенгаров на ней дала осечку, как мушкет с подмокшим порохом. Но такого взгляда – холодного, брезгливого! – она все же не заслужила. И под этим взглядом признаться в истинной причине? Да Рольфсон над ней расхохочется! Странно, что король ей предложил подобное – вот уж в самом деле после деликатесов потянуло на солдатскую кухню.

– Полагаю, как раз мое. Это мое дело, раз вы почему-то решили, что тупой служака проглотит любую ложь. Видят боги, я и не жду от вас невинности, но…

– Что – но? – тихо-тихо уточнила Ло.

Пальцы свела судорога. Она с трудом оторвала взгляд от лица капитана, посмотрела на руки и увидела, что кисти застыли в положении для боевого аркана. Того самого, что известен как Молот Пресветлого. И побелевшие пальцы сложены идеально, а напряжение такое, что только встряхни – сорвавшаяся с них мощь пробьет каменную стену спальни насквозь. Ах нет, не пробьет… Потому и судорога – сила не течет сквозь послушные руки, как раньше.

– Но я жду правды, – холодно и тяжело уронил Эйнар Рольфсон, не зная, как близко был бы от крупных неприятностей, обладай Ло хоть частью прежней силы.

Нет, швырять в супруга Молотом она не стала бы, разумеется. Конечно, нет… Но еще одно окно пошло бы этой проклятой спальне только на пользу.