Дебора Харкнесс - Книга Жизни

– Так о ней известно? – спросила я, удивляясь, почему Благочестивая Олсоп об этом умолчала.

– Представь себе. Для историка ты ужасающе невежественна в азах фольклора ведьм, – аттестовала меня тетка. – Но это ж надо: ты училась ткать заклинания у одной из учениц Урсулы Шиптон! – В голосе Сары прозвучало уважение.

– Пока ты с нами, давнее искусство не потеряно, – сказала Вивьен.

Эбби и Кайлеб погрузили в свой минивэн стулья, остатки угощения и, наконец, спящих детей. Я вышла на дорожку проводить их. Едва машина Праттов отъехала, ко мне подошла Вивьен. В руках у нее был контейнер с картофельным салатом.

– Если хочешь, чтобы Сара перестала созерцать это чертово дерево и вообще вылезла из зловонной дыры своего сознания, расскажи ей о ремесле прядильщицы. Покажи, как ты это делаешь.

– Вивьен, я не такая уж опытная прядильщица.

– Тем более тебе надо заручиться помощью Сары. Пусть сама она и не прядильщица, но о структуре заклинаний она знает больше, чем кто-либо. А я перевидала достаточно ведьм. После кончины Эмили твоей тетке отчаянно необходима какая-то новая цель. – Вивьен ободряюще сжала мне руку.

– А как быть с остальным шабашем?

– Кайлеб верно назвал это проверкой. Вот и посмотрим, пройдем ли мы ее.

Свет фары темно-синего «вольво» скользнул по забору. Вивьен уехала. Я вернулась в дом, погасила везде свет и поднялась в нашу комнату.

– Ты заперла входную дверь? – спросил Мэтью, откладывая книгу.

– Дверь не запирается. Язычок замка заклинило. Нужен ключ, а Сара его куда-то задевала.

Мои глаза невольно скользнули к двери нашей комнаты. К счастью, она имела ключ. Дом снабдил нас им, когда возникла необходимость. Вспомнив ту ночь, я улыбнулась.

– Доктор Бишоп, у вас появились плотские желания? – Голос Мэтью был не менее соблазнительным, чем его ласки.

– Мы женаты, – напомнила я, сбрасывая туфли и берясь за верхнюю пуговицу рубашки из сирсакера. – Мой долг жены – при каждом взгляде на тебя испытывать плотские желания.

– А мой долг мужа – их удовлетворять.

Мэтью со скоростью света оказался возле бюро, где стояла я. Он с нежностью отвел мои пальцы и стал сам расстегивать пуговицы на моей рубашке. Каждый дюйм обнажаемой плоти он награждал поцелуем, слегка прикусывая зубами. После пяти пуговиц у меня появился легкий озноб, хотя летний воздух был теплым и влажным.

– Странно, что ты дрожишь, – пробормотал он, расстегивая мой лифчик. Губы Мэтью коснулись серповидного шрама у меня под сердцем. – По-моему, тебе не холодно.

– Все относительно, вампир. – Я запустила пальцы ему в волосы, и Мэтью усмехнулся. – Ну так как, подаришь мне мгновения любви или ограничишься измерением моей температуры?

Я проснулась, когда начало светать. Выставив руку, я вертела кистью в разные стороны, разглядывая последствия вчерашних изменений. На среднем и безымянном пальцах левой руки виднелись цветные полоски: серебристая, похожая на лунный свет, и золотистая, солнечная. Остальные нити тускло мерцали, а на каждом запястье просматривался перламутровый узел.

– И что, по-твоему, все это значит? – спросил Мэтью.

Его губы двигались по моим волосам, а пальцы чертили кружки и восьмерки у меня на плечах.

– Ты женился на татуированной женщине. Или на женщине, находящейся под властью неведомых сил.

Во мне росли две новые жизни. Если к этому добавить Корру и нити, переселившиеся внутрь… там становилось довольно тесно.

– Вчера я гордился тобой. Ты так быстро придумала способ уберечь Грейс от ожогов.

– Я вообще ни о чем не думала. Когда Грейс закричала, во мне что-то щелкнуло, и дальше я действовала инстинктивно. Скажи, а дракон у меня на спине так никуда и не исчез? – спросила я, изгибаясь в руках Мэтью.

– Никуда. И стал еще темнее, чем прежде. – Мэтью снова развернул меня лицом к себе. – Есть какие-нибудь догадки на этот счет?

– Пока нет, – ответила я.

Дракон ждал меня, и я это чувствовала.

– Возможно, изображение на спине как-то связано с твоей силой. Она у тебя заметно возросла. – Мэтью поднес мою руку ко рту. Он упивался моим запахом, затем приник губами к венам. – От тебя все так же пахнет летней молнией. Но сейчас запах больше похож на аромат… динамита, когда до него добирается огонь бикфордова шнура.

– У меня достаточно силы, и больше мне не надо, – заявила я, утыкаясь в Мэтью.

Однако с момента возвращения в Мэдисон мою кровь будоражило темное желание.

«Врунья», – прошептал знакомый голос.

Тело охватило покалывание, как будто на меня смотрела тысяча ведьм. Но сейчас за мною наблюдало единственное существо. Богиня.

Я мельком оглядела комнату, не обнаружив никаких следов ее присутствия. Если бы Мэтью заподозрил, что она здесь, то начал бы задавать вопросы. Отвечать мне не хотелось. Еще больше мне не хотелось, чтобы он узнал тайну, которую я по-прежнему скрывала от него.

– Слава богу, – прошептала я.

– Ты что-то сказала?

– Нет, – вторично соврала я, крепче прижимаясь к Мэтью. – Должно быть, тебе послышалось.

Наутро я проковыляла вниз, чувствуя себя измотанной. Вчерашний поток ведьминой воды стоил мне немалых сил. В голове еще носились обрывки ярких снов.

– Этой ночью дом был до ужаса спокойным, – объявила Сара.

Тетка стояла перед отпиленной конторкой. Очки, торчащие на носу, рыжие всклокоченные волосы. На доске конторки лежал раскрытый гримуар Бишопов. Словом, вид у Сары был такой, что строгой пуританке Коттон Метер – предку Эмили – сделалось бы дурно.

– Говоришь, спокойным? Я и не заметила.

Зевая, я потрогала старое деревянное корытце, в каких месили тесто. Там лежали недавно собранные ветки лаванды. Вскоре и они займут свое место на веревке, повиснув вверх тормашками. Я подняла глаза к потолку. Паук деловито добавлял к этой паутине трав свои серебристые нити.

– А ты сегодня с самого утра на ногах, – сказала я, меняя тему.

Сито заполнили белые головки расторопши. Если его потрясти, из пушистых недр посыплются семена. Рядом лежали пучки руты с ее желтыми цветками и пиретрума (его цветки напоминали пуговки), готовые занять место на веревке. Сара взгромоздила на стол старый цветочный пресс. Вскоре в его вальцы попадут длинные пахучие листья, заполнившие поднос. Стол был завален букетами свежесрезанных цветов и трав. Куда и на что употребит их тетка, я не знала.

– У меня работы непочатый край, – объявила Сара. – Пока нас не было, кто-то ухаживал за огородом. Но у них еще и свои участки. И потом, никто не знал, что́ я сею в предзимье и весной.

Учитывая величину огорода ведьмы при доме Бишопов, анонимных добровольцев было несколько. Решив помочь тетке, я потянулась к пучку руты. Этот запах всегда будет напоминать мне о Сату и пережитых ужасах, когда финская ведьма подстерегла меня в саду Сет-Тура и уволокла в развалины Ла-Пьера. Сара перехватила мою руку: