Лариса Крутько - Кровь с молоком, или Приключения королевского гвардейца

Казалось, что выбор подарка почти непосильная задача. Вдруг они наткнулись на лавку ювелира. Звякнул колокольчик, двери приоткрылись, запуская ребят внутрь. После улицы тут было почти темно. Рюг осторожно покашлял, надеясь привлечь внимание хозяина. Вдруг они услышали скрипучий старческий голос:

– Молодой человек, сейчас же прекратите сверкать глазищами! И зубами нечего щелкать! Что за молодежь пошла, никакого терпения! – кряхтя и охая, перед ними появился маленький старичок со свечой в руке.

– Так ведь темно, как у дракона в заднице, нечего на свечках экономить! – огрызнулся Рюг. Римар добавил:

– А зубы стучат от холода, тут не теплее, чем на улице!

– Дрова нынче дороги-,проворчал старик, одетый в какие-то невообразимые лохмотья, – чем могу помочь, молодые люди?

– Мне нужно кольцо, подарок невесте.-ответил Рюг. Старик окинул его оценивающим взглядом:

– Серебро, я думаю, можно не предлагать.

Он достал с полки шкатулку из красного дерева, и перед ними, как в волшебной сказке, предстали украшения, которые и сама принцесса не постеснялась бы надеть. Глаза просто разбегались, но Рюдигер уверенно вытянул из этой россыпи одно колечко с голубым камнем.

– Вот это, размер, я думаю, подойдет.

– Прекрасный выбор, юноша, – прокашлял старик и залупил цену, почти вдвое больше жалования королевского гвардейца. Парни пришли другу на помощь, взывая к совести торговца и напоминая о грядущем Рождестве, дескать перед святым праздником нечего так уж гнаться за наживой. Но старик был непреклонен:

– Золото высокой пробы, настоящий сапфир, все это стоит недешево!

Важек потянул Рюга за руку:

– Может в другом месте посмотрим?

Но барон фон Шлотерштайн только махнул рукой:

– Камень редкий, но и девушка редкая, – он улыбнулся, – я покупаю!

Яромир присвистнул:

– Эх, хотел бы я посмотреть на эту купеческую дочку!

Рюдигер пожал плечами:-Приедешь ко мне на свадьбу и посмотришь. Ну, обещай, что приедешь!

Яр засмеялся:

– Только пригласить не забудь!

На оставшиеся деньги Рюг купил варежки для сестренки, пушистые, теплые с веселым ярким узором. Анна всегда ждет от него подарков. Теперь всех его денег хватило бы разве что на петушок на палочке, но он представил колечко на руке Лизы и остался доволен.

После отъезда Рюга мир потерял для Лизы свои краски. Она чувствовала себя счастливой и несчастной одновременно. Любава упрекнула подругу:

– Тебе-то грех жаловаться. Ведь все кругом знали, что вы друг к другу неровно дышите, и ждали, когда вы об этом сами догадаетесь!

Она аккуратно избавляля от кожуры крепкие кисло-сладкие яблоки, такие большие можно увидеть только здесь.

– Да ведь он же уехал, а я должна теперь сидеть и ждать у окошка! – возмутилась девушка.

– Да ведь мы женщины, так уж нам положено, – пожала плечами Любава, – к тому же ты хотя бы знаешь, куда он уехал, а мне и это про Ваську неизвестно…

– Значит они мужчины, им чужие края, приключения, а нам слезы у окошка, а потом горшки, сковородки и детские пеленки! А тебе не кажется, что это довольно несправедливо? – сердито спросила Лиза.

– Ну что поделаешь, так из века в век ведется, и все довольны! Только тебе все не так. Тебе бы парнем родиться, ты вон даже драться вместе с мальчишками училась, хотя я до сих пор не пойму, для чего? – усмехнулась ее подруга.

Действительно, когда Иоганн взялся учить Рюга разным воинским премудростям, он предложил и его друзьям в этом участвовать, имея в виду конечно Ваську. Но к его удивлению не только тролль-полукровка, но еще и хорошенькая девочка с длинной светлой косой явились вместе с Рюгом на занятие. Жена Иоганна, тетушка Крина, заглянув во двор, где Рюдигер и Лиза лупили друг друга деревянными мечами, с ужасом воскликнула:

– Да вы что, совсем с ума сошли? Ведь она девочка, притом человеческая! Они же ее покалечат, а Настасья потом нам с тобой такое устроит, что и представить страшно!

Но старый наемник самодовольно усмехнулся:

– Женщина, я свое дело хорошо знаю! Обещаю, что смогу научить ее таким штукам, что она легко справится с более сильным и рослым противником!

Крина знала, что когда муж говорит таким тоном, спорить с ним бесполезно, но все же устало сказала:

– Да только зачем ей это нужно, сам подумай!

Иоганн поглядел на своего воспитанника, чьи глаза загорались при взгляде на отчаянную девчонку, и пожал плечами:

– Ну мало ли, в жизни такое всегда пригодится.

Он вдруг подумал, что если бы много лет назад научил бы одну человеческую девушку хотя бы половине того, чему собирался научить Лизу, то она осталась бы жива, и возможно почти все в его жизни было бы по-другому.

Любава наблюдала за ними со стороны, удивляясь, как можно получать удовольствие от битья друг друга. Лиза не хуже мальчишек научилась наносить и отбивать удары, могла защитить свою жизнь и честь любым подручным средством. Правда платой за эту науку были синяки и ссадины, ей их доставалось немало. Хотя она всегда обвиняла Рюдигера, что он поддается ей и жалея, дерется не в полную силу. Она не слишком понимала, для чего ей эти уроки, но только здесь ощущала себя счастливой. Потом вдруг ее фигура здорово изменилась, и она оставила эти занятия, потому что не могла представить, что с ней будет, если вдруг потеряв равновесие во время драки, они с Рюгом упадут в траву слишком близко…

Теперь все это осталось далеко в беззаботном детстве, а впереди были долгие месяцы тревоги и неизвестности. Ей предстояло в полной мере насладиться ожиданием у окна. Кругом царила золотая осень, дни стояли яркие, солнечные, но для нее все вокруг вдруг стало серым и бесцветным.

Вечерами она беззвучно, чтобы никто не услышал, плакала в подушку. Изредка от него приходили письма, в них он писал о службе, о друзьях, о том что столица совсем не похожа на Темнолесье, и что на него самого здесь косятся, как на диво дивное. Зачитав листочек до дыр, Лиза писала ответ и отправляла вместе со знакомыми купцами. Золотая осень сменилась дождями, и Лиза рыдала вечерами вместе с осенним небом. Затем землю присыпало снегом, и началась зима. Перед Рождеством она получила письмо, в котором Рюг просил ее приехать в Кулички.

Мать девушки удивленно смотрела, как Лиза перебирает платья. За это лето дочку стало не узнать. Раньше ее было не удержать дома, она так и рвалась в деревню. Синяки и ссадины, порванные платья, по словам бабушки она все время проводила в компании сорванцов-мальчишек. Впрочем, Катерина еще помнила свое детство, и сильно на дочку не ворчала, но в последние месяцы девушка стало вдруг сильно изменилась. Она стала тихой и задумчивой, и что особенно странно, проявила повышенный интерес к домашнему хозяйству. Как не удивительно, но у нее все получалось неплохо. Она хорошо разбираралась в тонкостях семейного бюджета, могла приготовить почти любое блюдо, вот только за рукоделие ее было не усадить. Исколов все пальцы, Лиза могла сердито зашвырнуть пяльцы в дальний угол. Ей явно не хватало терпения и усидчивости. Про Кулички она последнее время даже не упоминала, и вдруг изъявила горячее желание туда отправиться!