Борис Наумов - Разум нужен всем

Конечно, своих детей до появления Анютки у Одинцовых не было, и им трудно иногда было определить, что в развитии ребёнка является нормальным, а что – отклонением. Хотя, теоретически они кое-что знали и могли догадываться о необычном проявлении в поведении и развитии своего ребёнка.

Анастас, однажды, пытался поговорить об этом со Светланой, но она его не поддержала.

– Знаешь, Светочка, мне кажется, что Анютка улавливает наши с тобой мысли.

– Наша Анюточка чувствует нас с тобой всем своим нутром, ведь, мы её родители. Инстинкт, дорогой мой.

– Не знаю, не знаю. Может быть, и так. Но, иногда мне кажется, что она меня слышит.

– А, если, кажется, знаешь, что надо делать?

На этом разговор был закончен.

Проснувшись утром, Светлана подошла к кроватке дочери и удивилась: та лежала с открытыми глазками, молчала, но никак не отреагировала на появление матери.

– Доченька, что с тобой? У тебя что-то болит? Ответь мне. Где у тебя болит?

Ответа не было, и только слабый поворот головы малышки в сторону матери указывал на то, что она, действительно, не спит и слышит свою мать.

Светлана взяла её на руки, поцеловала в щёчку и пошла к Анастасу.

– Что с ней происходит, Стас? Она, как не живая: молчит и почти не двигается.

– Не знаю, Светик. Как голова? Температуры нет?

– Нет температуры, и на боли она не показывает.

Мама с трудом покормила дочку: та вяло и долго жевала своим беззубым ртом, потом проглатывала еду и совсем без охоты снова открывала ротик.

– Я пойду сейчас к врачу, – сказала Светлана, провожая мужа на работу. Сама она в институт не ходила, была в отпуске по уходу за ребёнком.

– Хорошо, Светочка. Я побежал. Позвони мне потом, я буду волноваться.

– Обязательно, Стас.

И он торопливо выскочил из квартиры, чтобы вовремя успеть на работу.

Врач-терапевт внимательно осмотрела девочку и, не обнаружив каких-либо признаков болезни, посоветовала Светлане обратиться к детскому невропатологу. Но, и тот не смог определить причину странного поведения Анюты и только рекомендовал маме понаблюдать за дочерью несколько дней и потом, если будет нужда, снова прийти в поликлинику.

Светлана вернулась домой и позвонила Анастасу.

– Стасик, врачи ничего не обнаружили, сказали, понаблюдать несколько дней за Анюточкой.

– Ну, и хорошо, дорогая, понаблюдаем. Я сейчас не могу долго разговаривать – у меня совещание. Пока.

– Всё прошло нормально, отец, я смог войти в контакт с девочкой, – сказал Иллиан своему отцу.

– Анастас тебя не обнаружил? Надеюсь, ты не сильно воздействовал на мозг маленького человечка?

– Нет, отец. Я был предельно осторожен, мощность моего поля была минимальной, а контакт происходил короткое время и с помощью очень узкого, строго направленного луча. Ни Анастас, ни мама ребёнка ничего не ощущали.

– Хорошо, сынок, больше пока не приближайся к девочке, – сказал Иллианий, – это может повредить её, ещё совсем слабенький, мозг, и мы не сможем качественно и достоверно наблюдать за появлением и развитием человека.

– Я понял, отец. Так я и сделаю.

За прошедшие два земных года с момента первого контакта генианцев с Анастасом, они ещё не раз появлялись на планете Земля, изучая землян и, восстанавливая, таким образом, далёкое прошлое жителей Гениании. Но, за всё это время только один раз они общались с Одинцовым и позволили ему побывать на их прекрасной планете. Все дальнейшие планы генианцев и события, происходившие в жизни Анастаса, не способствовали продолжению встреч генианцев ни с Одинцовым, ни с Серёжей Умаровым. Человеку трудно, без согласия генианцев, проследить или хотя бы познакомиться с установленными контактами и проводимыми ими работами за эти два года.

Одной из проблем, которой решили заниматься генианцы и, которая вновь нас столкнула с ними – является проблема внимательного наблюдения за жизнью человека с момента его зачатия, потом – рождения, и до конца его дней. И лучшим объектом для такого наблюдения и изучения, как они определили, явилась дочка Анастаса и Светланы. Ход их рассуждений и доводов, при этом, нам – землянам – трудно понять. Возможно, одним из критериев такого выбора стала их прошлая встреча и общение с отцом девочки, что, по их мнению, в дальнейшем поможет прояснить какие-нибудь моменты и упростит налаживание будущих контактов с родителями ребёнка, которые ранее их уже имели. Эти родители не будут удивлены появлению генианцев на Земле и выбором их ребёнка для наблюдений и изучения.

Так, наверно, думали и так решили генианцы. А будет ли этот выбор одобрен Анастасом – заранее сказать невозможно, тем более, что все бурные события, происходившие в жизни Одинцова за последние два года, почти оторвали его не только от воспоминаний о пришельцах, но и от практической деятельности по воплощению в жизнь планов, возникших при его встречах с инопланетянами.

Иллиан вместе с родителями неоднократно появлялся на Земле, и каждый раз он вспоминал о своём друге Серёже Умарове. Но, ни разу у него не было возможности вступить с ним в контакт: то они приземлялись в других местах нашей планеты, вдалеке от места проживания Серёжи, то Иллиан вместе с родителями занимался другими наблюдениями на Земле.

Иллианий постоянно и внимательно следил за жизнью Одинцова, находясь, при этом, только в режиме приёма информации от него. Он знал о планах Одинцовых родить ребёнка и тут же воспользовался возможностью наблюдать за его развитием, начиная с момента зачатия.

Прошло два года после встречи генианцев с Анастасом и Серёжей. Иллиан стал взрослее и привлекался отцом к более серьёзным, не детским проблемам на планете Земля. Несмотря на это, теперь, вновь появившись в районе проживания Сергея Умарова, он непременно захотел найти его и вступить с ним в контакт. Иллианий не стал препятствовать такому желанию сына и только напомнил о том, что Серёжа мог за два года потерять часть приобретённого им мозгового энергетического потенциала, и новый близкий и длительный контакт с Иллианом может повредить ему.

– Я уже не маленький, отец, и всё понимаю – отвечал ему Иллиан. И как это было похоже на ответ какого-нибудь земного мальчика, если отец давал ему советы. – Я попытаюсь найти Серёжу и узнать всё о его жизни.

– Всё узнать о прошедшей за два года жизни Серёжи сложно. Ты же знаешь, Иллиан, что в человеческой памяти не всё сохраняется, а то, что остаётся, не всегда доступно нам.

– Да, отец, я знаю об этом. Я, конечно, не смогу залезть к нему в память, но при разговоре я постараюсь кое-что выяснить.

– Будь осторожен, сынок.

Иллиан пытался сначала найти и вызвать Серёжу на контакт путём кругового обзора пространства. Было трудно определить место нахождения Серёжи, но импульсы от него всё же попали в поле прослушивания Иллиана, и он начал поиск путём сканирования узким энергетическим лучом.