Алексей Васильев - Алый камень

Сир Нолан разглядел вдалеке три высокие осины по левую сторону от дороги, правая сторона которой уходила вниз, дальше во тьму. Рыцарь понимал, что надо делать привал и устраивать ночлег. И он, и лошадь устали. Спина ныла, руки сводила судорога. Глаза слипались. Сир Нолан подъехал к осинам. Высокие, темные, они казались высохшими и мертвыми. Ветер раскачивал голые верхушки, отчего деревья скрипели, словно зубы злобного старика, выгнанного из дома в холодную ночь. Сир Нолан подошел к низине. Та уходила дальше вниз. Судя по запаху, на ее дне было небольшое болото. Но там было так темно, что ничего нельзя было разобрать. Когда сир Нолан приблизился к краю, он услышал страшный звук. Протяжный, глухой, он был похож на вой расстроенной трубы, в нем ясно читались отчаяние и злоба.

Внутри у рыцаря все похолодело. Его передернуло. Из глаз против его воли потекли слезы. Лошадь испуганно заржала; храпя, она чуть не вырвала узду из рук сира Нолана. Он перехватил ее и похлопал лошадь по спине: «Это всего лишь болото, это просто болото…» Сир Нолан слышал, что болото может издавать такие звуки. Но это казалось живым.

– Пора спать, – подумал сир Нолан и пошел к осинам. Он хотел развести костер, но почувствовал, что и без того привлекает слишком много внимания. Рыцарь привязал лошадь к дереву, сам устроившись под ним. Как только голова сира Нолана коснулась сумки, служившей ему подушкой, он тотчас уснул.

Ему приснилось, что он снова в катакомбах старого замка. Граф, сверкая алыми глазами, схватил его за горло и прижал к каменной стене. В неровном свете факелов сверкнули длинные клыки. Наступила тьма. Сир Нолан в ужасе проснулся. Холодный пот покрыл лоб рыцаря. Он открыл глаза. Ночное небо, звезды и луну заволокли тяжелые черные тучи, гонимые холодным завывающим ветром.

Сир Нолан оглянулся на лошадь. Та притихла и жалась к стволу высохшей осины, словно пытаясь найти у нее защиты. Неожиданно ветер согнал большую тучу, застилавшую луну. В ее тусклом свете тени от осин вновь простерли свои черные длани к низине. Из носа и рта рыцаря стали вырываться клубы пара, словно в морозную зимнюю ночь. Тонкий слой инея покрыл землю и сухие ветки.

Сиру Нолану почудилось чье-то присутствие. Рыцарь увидел, а вернее, почувствовал, как из теней выполз сгусток тьмы. Он вытянулся и принял очертания высокой фигуры, отдаленно напоминавшей человеческую. Угольно-черная кожа, казалось, поглощала весь падавший на нее свет. Длинные руки и ноги оканчивались острыми когтями. Волосы, точно дым от пожарища, окутывали черную голову. Леденящий взор двух глаз, светившихся тусклым лунным светом, застыл на сире Нолане. Вся фигура существа казалась призрачной, словно сотканной из мрака. Медленные движения были слишком легкими и плавными, чтобы принадлежать живому существу. На том месте, куда оно ступало, чернела трава, а земля покрывалась коркой льда.

Сир Нолан не мог пошевелиться. Ужас сковал его, и все что осталось рыцарю – это смотреть на неотвратимо приближающуюся к нему фигуру. Лошадь, до этого застывшая на месте, взбесилась от ужаса и страха и начала вырываться, пытаясь разорвать узду, привязанную к толстой ветке.

Существо медленно повернуло бесстрастное подобие лица к лошади, и на том месте, где должен был располагаться рот, раскрылась широкая пасть, полная бритвенно-острых черных зубов. Из нее лился тусклый белый свет. Издав душераздирающий вопль, создание скрылось в тени, из которой вышло. Секундой позже оно вышло из тени, отбрасываемой лошадью, и, широко открыв зияющую пасть, набросилось на лошадь, впитывая боль и ужас терзаемого им животного.

Чем глубже впивались в горячую плоть холодные черные зубы, тем ярче проступал на угольной коже узор из белых нитей, тускло светившихся в лунном свете. Они постоянно меняли свое положение: то складывались в руны на непонятном сиру Нолану языке, то повторяли расположение вен и сосудов человеческого тела. Когда последние хрипы лошади затихли, существо медленно перевело холодный взгляд на сира Нолана.

Рыцарь хотел закричать, но слова застыли у него в горле. Окутанная мраком сущность все приближалась. Она развела длинные черные руки, словно в приветственном жесте, и сверкнула белыми глазами. От бессилия перед наступающим чудовищем на сира Нолана накатила волна ярости, и, собрав всю свою волю, рыцарь потянулся к покрытому инеем мечу. Но клинок не желал покидать своих замерзших ножен.

Раздался жуткий, схожий со звуком разрываемой на части плоти, леденящий смех. Существо вплотную приблизилось к сиру Нолану. Он попытался сопротивляться, но чудовище обдало его порывом ледяного дыхания и занесло когтистую руку для удара. Последним усилием рыцарь закрыл горло рукой, и черные когти, пройдя сквозь металл наруча, словно нож сквозь масло, вонзились в предплечье сира Нолана. У него не было сил даже вскричать от боли. Перед глазами рыцаря появился тусклый белый свет, льющийся из пасти существа. Последнее, что промелькнуло в голове у сира Нолана, было воспоминание о солнце, таком теплом и ярком, светившем на чистом лазурном небе.

Замерзшее лицо сира Нолана обдал жар. Яркий алый свет рассеял тьму, что клубилась вокруг рыцаря. Раздался яростный вой существа. Оно оторвалось от рыцаря и повернуло черное подобие лица в сторону нового врага. Послышался щелчок, пение тетивы, и новый снаряд, словно огненная комета, оторвавшаяся от солнца, поразил черную плоть существа.

Все, что сумел рассмотреть сир Нолан, это как какая-то высокая фигура, окутанная в темный плащ, быстро приближалась к хладному порождению тьмы. С шипением существо отступило, обдав напоследок сира Нолана ледяным дыханием. Ее место заняла человеческая фигура, сжимавшая в руках арбалет, на конце которого горело яркое пламя. Заслонив рыцаря собой, фигура отложила оружие, потушив его пламя, и со звоном вытащила из ножен серебристый клинок, лезвие которого ярко блистало в лунном свете.

– Выходи, порождение тьмы, у тебя нет власти над нами! – послышался уверенный мужской голос. Раздалось недовольное шипение, и существо вышло из тени дерева.

– Нечего прятаться во мраке, выходи и сразись! – сказал мужской голос.

Существо злобно сверкнуло белыми глазами. Оно выпрямило правую руку, из раскрытой ладони стала расти черная тень. Через мгновение она приняла форму длинного, мерцавшего тусклым светом клинка, от лезвия которого шел густой хладный дым. Чудовище сжало в когтистой руке оружие и, издав яростный вой, кинулось на заслонившую сира Нолана фигуру.

С болезненно вибрирующим звуком клинки встретились. Существо с жутким визгом бросилась вперед, но фигура увернулась. Засунув руку за пазуху и сжав в ладони горсть серебристого порошка, фигура метнула его в потустороннего противника.