Николай Шмигалев - Горсть земляники

– Н-не надо!

Я чувствовал себя так, словно на меня ушат жидкого азота вылили. Я слышал много сплетен, но не знал, что наш адмирал тоже побывал в свое время в штрафниках. А если я не знал, то, значит и вся академия не знала. Это стало для меня откровением!

– Товарищ адмирал, разрешите обратиться?! – одернув китель и встав по стойке смирно, четко произнес я.

– Что ещё?

– Когда прикажете мне вылетать к новому месту службы?

– К какому? – не понял старик, куда я клоню.

– В Галактическое Пограничное Управление, если я правильно вас понял. Кажется, именно оно напичкало кордонами все подходы к галактике.

– Да! Оно… пичкает, – посветлев взором, усмехнулся адмирал, наверное, решил что я не совсем пропащий человек, – Вылетаешь завтра, на нашем почтовике. Они тебя подбросят до погрануправления нашего рукава галактики. Предписание получишь в строевом отделе. Вопросы?

– Никак нет!

– Свободен!

– Есть!

Я молодцевато развернулся на каблуках и сделал шаг к двери.

– Погоди! – окликнул меня адмирал.

Я остановился и развернулся своим одухотворенным лицом к начальнику.

– С родителями хочешь поговорить? – рука адмирала потянулась к кнопке видеосвязи.

– Нет! Н-не сейчас! – мой голос дрогнул. – Как-нибудь в другой раз!

– Как знаешь, – покачал головой старик. – Ступай!

– Разрешите?

– Что ещё?

– Если родители будут интересоваться, скажите, что я добровольно вызвался! Надеюсь, они будут гордиться моим выбором!

Адмирал тепло улыбнулся и подмигнул мне.

– Не беспокойся, сынок, я найду, что им сказать. Ты только смотри там не подведи их и… меня.

– Уж я постараюсь!

– Удачи тебе!

– До скорой встречи!

– Ну-ну!

Я вышел за дверь, ещё не воспрянув духом, но уже практически смирившись и успокоившись. Подумав, решил отказаться от ужина и пошел к себе в кубрик, чтобы немного отдохнуть и поразмышлять над бренностью нашей жизни.

Завтра меня ждал долгий путь в самый далекий конец (и ещё чуток дальше) нашей галактики.

ГЛАВА 3. ГЕНЕРАЛЬСКАЯ УБОРКА.

Теперь давайте поговорим о другом герое нашей трогательной истории, жизнь которого разительно отличалась от моей.

Знакомьтесь – Дринч – половозрелая особь мужского пола, типичный представитель своей рептилоидной расы, который всю сознательную жизнь провел на родной невзрачной каменистой Ликурии. Согласен, имя парню подобрали, конечно, ещё то, но не мне его изменять, если уж его так родители нарекли.

Итак, Дринч.

«Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!» – наверняка каждое утро ворчал он, начиная свой неразличимый среди сотни других будней рабочий день на единственном космодроме планеты. Дринч был обычным уборщиком, вернее «техническим начальником службы контроля гигиены и санитарии космодрома», в подчинении у которого было несколько постоянно сломанных роботов-уборщиков. Поэтому, вместо того, чтобы терять драгоценное время на починку этого металлолома, он садился за штурвал старого, но надежного пылесоса и самолично гонял по залам космодрома, собирая в безразмерный контейнер песок и прочий мусор, задуваемый внутрь купола через вентиляционные шахты, а заодно и полируя пол.

Бедолага Дринч, привычно лавируя между встречающими, провожающими и транзитными пассажирами из разных уголков космоса, в глубине души мечтал также залихватски уворачиваться от метеоритных дождей на межзвездных трассах, совершая захватывающие путешествия к другим мирам. Он жаждал посмотреть на галактические красоты через иллюминатор звездолета, а не по трехмерному кабельному ТV, почувствовать перегрузку в пять единиц на форсаже звездолета, но знать на то она и сокровенная мечта, чтобы не сбываться.

Вместо захватывающих дух межзвездных путешествий он из года в год только и делал, что колесил на пылесосе по осточертевшим до коликов помещениям космодрома, с тоской поглядывая через высокие окна, как взмывает в манящую высь очередной пассажирский космолайнер, направляясь в бескрайние космические дали. Одно время Дринч пытался накопить на билет круизного звездолета, но зарплата уборщика едва позволяла сводить концы с концами, и даже если ему удавалось наскрести хоть какую-то заначку, каждый раз возникали непреодолимые обстоятельства в лице его многочисленных родственников, клянчивших «в долг», которым Дринч по своей доброте душевной не мог отказать. А вот в этом смысле, простосердечный рептилоид, можно сказать, был нетипичным представителем своей расы.

Уже практически смирившись со своей судьбой-злодейкой Дринч в тот знаменательный день пришел на смену пораньше, чтобы попробовать отремонтировать хотя бы парочку роботов-уборщиков, чтобы затем отправить их на уборку, а самому заняться одним важным делом, которое он никому другому не мог доверить. Важное дело состояло в полировке прижизненной статуи своего великого соплеменника – генерала Фью-Блинча – единственного из рептилоидов, дослужившегося в Военно-морском флоте Конфедерации до лиловых лампас на форменных галифе. Статуя легендарного генерала была установлена восхищавшимися им соплеменниками посреди главного зала ожидания космодрома, через который шли потоки прибывающих и отчаливающих с планеты существ, чтобы все видели и передавали другим, что ликурийцы тоже не углеволокном шиты.

Дринч, много слышавший про подвиги знаменитого земляка, боготворил его, и считал полировку статуи единственным светлым пятном в своей жизни. Раз в неделю, обычно перед выходными, он надраивал поджарую фигуру позолоченного полководца до ослепительного блеска, так что у привыкших к полумраку вестергианцев – шебутных шестилапых интуристов, прилетавших покуролесить в местных злачных пещерах, даже сквозь специальные светофильтры от одного взгляда на статую развивалась быстротекущая «куриная слепота».

Так вот, починив к своему вящему удовольствию троих роботов и запрограммировав их на полный цикл уборки, трудяга Дринч взяв свой саквояж с мастикой, полиролями, щетками и ветошью, отправился к статуе генерала. Обойдя слегка помутневшую за неделю статую (а на темечке уже и засиженную местными жирными мухами), Дринч опытным взглядом прикинул предстоящий фронт работ и, деловито разложив на постаменте у ног изваяния инструменты, со всей полнотой ответственности принялся за дело. Сначала он выжал из нескольких тюбиков полиролей необходимое количество пасты, затем смешал и взбил их в густую пену, которой старательно покрыл статую генерала с головы до ног. Покончив с этим этапом, Дринч вооружился двумя щетками, щетина которых была изготовлена из синтетического кристалловолокна и не обращая внимания на собравшуюся к этому времени вокруг толпу любопытствующих зевак, продолжил наводить марафет.