Владимир Третьяков - Облако

Ученые говорят, что рассеянный во вселенной спирт может стать главным источником информации об областях, где рождаются звезды. Большую часть излучения поглощает космическая пыль, которая, однако, прозрачна для импульсов спиртовых мазеров.

Закончив чтение, Мямлин аккуратно сложил газету и положил ее на стол.

– Последнее, там, где про спирт, мне особенно понравилось, – сказал после паузы пенсионер Кащеев. – А больше всего, мне понравился объем. Это вам не литр с прицепом. Там масштабы, можно сказать, галактические.

– А это, случаем, не фейк? – блеснула эрудицией Серафима Пантелеевна, дама очень постбальзаковского возраста, но постоянно стремящаяся занизить его. – Как-то не очень верится, что бы где-то, пусть даже очень далеко от нас, было просто так разлито такой, до неприличия огромный, объем спирта.

– Бред это все и как-то совсем в такую информацию мне не верится, – произнес капитан полиции в отставке Семен Полищук. – Больше четырехсот миллионов километров… Как говорится, чем больше вранья, тем больше в него верят.

– А разве там про миллионы говорилось? – неизвестно кому, задал вопрос Мямлин. – Кажется, там совсем другие цифры…

Он снова открыл газету, нашел нужное место и, не отрывая пальца от листа, торжественно произнес:

– Четыреста шестьдесят три миллиарда! Вы слышали? Миллиарда, а вовсе не какие-то там миллионы! Это, если хотите, вопрос принципиальный. Тут не мелочь какая-то, а в тысячу раз больший объем.

– Можно подумать, что лично для вас это что-то меняет, – язвительно хмыкнул Полищук. – Для меня вот – нет. Хоть миллиарды, хоть миллионы, а моя пенсия, какой была, такой и останется.

– Какой вы, право, все же ограниченный! – возмущенно воскликнул Мямлин. – Я бы даже сказал – приземленный. Для вас ваша пенсия гораздо дороже, чем торжество научной мысли!

Пока за одним столом разгоралась словесная перепалка, за другим, где еще минуту назад активно боролись Чекушкин и Наливайко, напротив, наступило временное перемирие.

– Не, ты слыхал? – вполголоса спросил Шура. – Такое ж даже представить невозможно…

– Да, уж… – так же тихо ответил Вася. – Сколько спирта… Это ж, сколько нужно жизней прожить, чтобы все это через себя пропустить?

– Погоди, там же про метиловый спирт речь шла, – возразил Шура.

– И что ж, что метиловый?

– А, то, темнота, что если бы ты, хотя бы стакан из тех миллиардов употребил, так тебе бы и часа не прожить, не говоря уже, о хотя бы одной жизни.

– Постой, а какой же мы спирт пьем?

– Этиловый, лапоть, этиловый!

– А-а-а… – протянул Вася. – А я и не знал… Просто пил, не углубляясь… Ну, извини, если оскорбил твой тонкий разум этой невольной ошибкой. – Он немного помолчал, а потом, с надеждой в голосе, добавил. – Слышь, а может быть, там все же ошибка? Ну, у этих… астрономов. Может, там все же этот… этиловый, а не метиловый спирт… Расстояния, ведь там, о-го-го… Может, они просто ошиблись, ведь спирт же в том облаке, в итоге, как ни крути? Велика ли там разница?

– М – да, – покрутил головой Шура. – Какое-то «очевидное – невероятное»… А может это Веселовский сам из пальца информацию высосал. Ну, чтобы народ расшевелить, да читательский интерес к своему пересыхающему «Источнику» поднять?

Последние слова имели какой – никакой повод для подозрений. В последнее время этот самый читательский интерес к местной газете заметно упал. Что уж было тому причиной, однозначно сказать было трудно. Во-первых, необычную популярность, особенно в молодежных кругах, получили различные интернет – издания, среди которых каждый мог выбрать то, что ближе ему по стилю, манере общения на форуме, где никто не придирался к написанному, и к тем ошибкам, которые, зачастую, делались просто намерено.

Во-вторых, бумажные издания постоянно дорожали, приходили подписчикам с некоторым опозданием и, соответственно, с устаревшими на несколько дней новостями. Согласитесь, что читать то, о чем уже многое сказано, обсуждено, и начинает постепенно забываться, как-то не очень интересно. И если бы не применение «административного рычага», при помощи которого всех «государевых людей», едва ли не силком, заставляли обязательно подписываться на «Колдобинский источник», он бы уже давно захирел. А благодаря постоянной «подпитке», газета жила, и даже неплохо, время от времени поражая своих читателей, например, как сейчас, этой удивительной информацией.

– А это мы сейчас у него и спросим, – сказал Вася и, повернувшись в сторону дома, громко крикнул:

– Веселовский, тезка, подлый трус, выходи!

Одной попытки оказалось мало. Взъерошенный и явно заспанный Василий выглянул из окна только после третьего крика, исполненного хором жителей дома номер сорок семь.

– Чего вам? – отозвался Веселовский, сладко потягиваясь и почесываясь в разных местах. – Если вы хотите позвать меня на партию в домино, то тут вы ошибаетесь. Забивать «козла» мне неинтересно.

– Нет, у нас тут совсем другое. Это… Василий Иванович, – обратился к нему Кащеев. – Тут обчество интересуется насчет твоей статьи в газете.

– Какой именно? – безразлично спросил Веселовский.

– Эта, насчет спирта, которая, – ответил Кащеев. Все ли там верно, насчет миллиардов километров?

– Ага, – подхватил его мысль Чекушкин, – и насчет того, какой это продукт? В смысле уточнения, какой же там все-таки спирт – этиловый или метиловый?

Веселовский глубокомысленно молчал, словно пытаясь понять, о чем же с ним пытаются поговорить, потом, видимо, окончательно проснувшись, радостно встрепенулся.

– А, вот вы о чем… – крикнул он в сторону беседки. – Так это не моя статья.

– А чья? – единогласно вопросил хор жильцов.

– Это я ее скачал из «тырнета», – ответил Василий. – Вы же там внизу страницы, наверное, недоглядели. Там же написано – «подготовил»! Улавливаете разницу – подготовил! То есть, я нашел интересный материал, скачал его, убрал все лишнее, ошибки, какие заметил, исправил, запятые расставил, после чего – отдал в печать. Ясно?

– Ясно, – в разноголосицу ответил хор.

Веселовский поняв, что его персона больше никого не интересует, исчез, видимо, отправившись на диван досыпать дальше, а «обчество», еще немного посидев в беседке, постепенно начало разбредаться по своим квартирам. Вскоре в беседке остались лишь Шура с Васей. Наливайко взял со стола брошенную Мямлиным газету, развернул ее и, в свете горевшей в беседке лампочке, нашел нужную статью, снова ее перечитал, после чего с видом стратега, ведущего подготовку к важному сражению, глубокомысленно выдал: «М – да…»

Чекушкин ему не мешал. Он с безразличным видом сидел на скамейке и, по-детски болтая в воздухе ногами, насвистывал какой-то мотивчик. Наконец Шура вышел из мыслительного ступора и твердым голосом сказал: