Гай Орловский - Цитадель

В таверну пришли еще три гнома и отвлекли внимание вышибалы. Они начисто отказались снимать огромные шлемы, утверждая, что без них чувствуют себя голыми. Огр настаивать не стал, но посмотрел сурово, мол, чуть что – вышвырнет за забор и разбираться не станет.

Из-за гномьих тел стало тесно, и гоблинши буквально просачиваются между широкоплечими рубаками. Те гогочут и стучат кружками о столы, постоянно требуя, чтоб подливали хлебный напиток.

Ворг оглядел таверну и открыл рот, чтобы заговорить, но из кухонной двери выплыла высокая гоблинша. Такие только на юге рождаются. В одной руке огромный поднос с дымящимся гусем, в другой трехъярусное блюдо с пирогами.

Широкобедрая гоблинша плавно приблизилась и расставила тарелки с пирогами на соседний стол, где сидят люди. Затем обернулась, едва не задев низкорослого собрата подносом. Гуся опустила бережно, словно тот мог развалиться от небрежного обращения. Одуряющий запах мигом растекся по таверне, даже Каонэль голодно сглотнула.

Гоблинша оценивающе покосилась на ворга и выгнула спину. Закончив с тарелками, она развернулась к полузверю и спросила:

– А ты гуся не желаешь? Или, может, устал? За кузницей в конце постоялого двора дом с багровыми фонарями.

– Премного благодарен, – произнес ворг, переводя жадный взгляд с тушки на гоблиншу и обратно. – Не до того пока.

– Подумай про гуся, – хохотнула гоблинша и хлопнула себя по бедру. – У нас все свежее и горячее.

Она сделала акцент на последнем слове, и эльфы переглянулись. Каонэль непонимающе вытянула уши, зато Варда злорадно ухмыльнулся.

Лотер смерил зеленолицую странным взглядом. По гоблинским меркам она красивая, хоть и клыки спилены. Зато руки крепкие, а у них такое ценится. Глаза большие, раскосые, а бедра – просто заглядение.

– Как зовут тебя, красавица? – спросил он терпеливо, одним глазом продолжая следить за эльфами.

– Закора, – ответила гоблинша и захлопала редкими ресницами.

– Вот что, Закора, – начал ворг. – У меня есть друг, который любит горячее и свежее. Правда, не здесь. Если хочешь, отправлю ему весточку.

Гоблинша разочарованно выдохнула и направилась к кухне. На полпути обернулась и бросила через плечо, перекрикивая шум таверны:

– Черкани другу своему.

Затем резко крутанулась и скрылась за дверями так быстро, что эльфы не успели опомниться.

Ворг, довольный, что его наконец оставили в покое, снова развернулся к остроухим. Взгляд сосредоточенный, короткая пауза не остудила эльфов. Рыжий еще сильнее прищурился и подозрительно смотрит на полузверя. Желтоглазая не сводит взгляд с Талисмана, пальцы дергаются, будто уже его схватили.

Напряженное молчание длилось несколько секунд. Шерсть Лотера снова начала вставать дыбом. Эльф поковырял хлебную лепешку ногтем и нервно дернул ушами.

– Каонэль задала вопрос. Ответа до сих пор нет. Ты точно ворг? – спросил он. – Или, может, просто оборотень, которого проклял какой-нибудь плюгавенький маг? Я о воргах такое слышал. Не при эльфийке будет сказано.

Полузверь поперхнулся и долго кашлял, пока из глотки на стол не вылетел крупный кусок шерсти.

– Тебе прямо тут показать, какой я ворг? – прорычал Лотер. – Или за ворота пойдем, чтоб наверняка?

Ноздри Варды раздулись, дыхание участилось. Пальцы на правой руке сжались в кулак. Он послал Каонэль повелительный взгляд, в котором ясно читается: не лезь.

– Я не хочу драться, – проговорил ворг и глянул на вышибалу, убирая клыки. – Тем более в зачарованной таверне.

– И поэтому скалишься? – спросила серая эльфийка, игнорируя молчаливое требование Варды.

Странник наклонился к полузверю и зло скривился. Взгляд решительный, в глазах адамантиновый блеск. Ворг тоже хищно глянул из-под бровей, лицо исказилось, словно ему на ногу уронили кувалду, верхняя губа приподнялась, обнажив ряд зубов, которые сейчас человеческие, но через секунду могут стать медвежьими.

Каонэль застыла в непритворном ужасе, она видела странника в бою, а ворг и без демонстрации выглядит жутко. Он хоть и ниже эльфа на полголовы, но в плечах шире.

Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, заставляя огра на выходе нервничать все сильней.

Наконец Лотер прорычал:

– Имеешь что-то против ворговского оскала?

Варда промолчал. Тогда полузверь подобрал осколок со стола и убрал во внутренний край лацерны. Каонэль жадно следила, как он бережно прячет блестящий предмет. Затем медленно, оставаясь лицом к эльфу, поднялся со скамейки.

Рыжий осторожно выскользнул из-за стола и шагнул в сторону, прикрывая желтоглазую собой, как щитом. Серая возмущенно и одновременно довольно выдохнула. Изящные пальцы коснулись локтя эльфа.

– Вы же не собираетесь драться прямо в таверне? – спросила она, в надежде успокоить обоих и поближе подобраться к осколку.

Но рыжий слушал вполуха, которое вытянулось вверх, как сигнал готовности к атаке.

– Ты права, Као, – проговорил он с нажимом. – В таверне не стоит.

Странник взглядом указал Лотеру на дверь. Возле нее с ноги на ногу переминается огр и наблюдает, как рысь из засады. Полузверь глянул на вышибалу и молча двинулся к выходу. Варда последовал за ним.

– Стойте! – крикнула Каонэль, но они даже не оглянулись.

Эльфийка в панике вскочила, едва не перевернув лавку, и бросилась следом. Когда пробегала мимо огра, тот неожиданно опустил ей на плечо широкую ладонь и проговорил густым басом:

– Если чего, кричи.

– Угу, – механически ответила она и прошмыгнула в дверь.

Сумерки накрыли Межземье сиреневым бархатом. Небо потемнело, из-за ограды доносятся трели сверчков и еще каких-то козявок, названий которых никто не знает, потому что приползли из Чумного леса.

Воздух пропитан влагой и запахом кухонь, где безостановочно жарится и парится. Рядом с таверной небольшой домик с вывеской, гласящей, что тут можно подковать лошадь, единорога, заточить когти медведю и любому зверю. Разумеется, за дополнительную плату.

Каонэль повертела головой и шевельнула ушами, надеясь выяснить, куда подевались ворг и странник. С заднего двора донесся рык, напоминающий медвежий, затем послышался шорох легких сапог.

Эльфийка бросилась за таверну, забыв натянуть капюшон. В сумерках серебряные волосы разлетелись по ветру, делая ее похожей на лесного духа. Через несколько секунд она завернула за угол и застыла как вкопанная.

Варда, с рассеченной бровью, валяется на спине в лапах зверя. Тварь, покрытая черной, как антрацит, шерстью, пытается дотянуться челюстями до его горла. Из глаз красное свечение, клыки больше медвежьих.

Через секунду до нее дошло – это Лотер. Ворг. Ухо порвано в двух местах, края болтаются безжизненными тряпочками.