К. Рэд - Саги Старой Пустыни

– Его ведь не надо убивать, да? – спросила она совершенно невозмутимым тоном, и я представил, каково это слышать бедолаге, корчившемуся под ее коленом.

– Нет, нет, ни в коем случае. Отпусти его. Уважаемый, все в порядке. Я Ахмар ибн Омар, слуга Муккариба Порядка, – я вытянул в его сторону руку, чтобы он увидел печатку уполномоченного, – возвращаюсь с докладом, не терпящим отлагательств.

Увидев золотой перстень, солдат, которого Ксенна успела отпустить, молча кивнул и, подобрав с земли свой ятаган, отошел на обочину, пропуская нас в город. Я вновь забрался в седло и подумав, что негоже завершать нашу встречу таким образом, вновь повернулся к бдительному охраннику.

– Ты хорошо несешь свою службу, солдат, и я рад, что покой Аль–Хиры охраняется столь тщательно. Вот, держи, – я протянул ему монету, – выпей сегодня за здоровье Хана и всех его верных слуг.

– Непременно. – улыбнулся детина, принимая от меня золотой. – Да хранят тебя все боги пустыни, Ахмар ибн Омар.

Кивнув ему на прощанье, я тронулся вперед, и копыта наших лошадей начали отбивать неспешную дробь по мощенным улицам столицы. О, прекрасная Аль–Хира, сердце Империи! С одной стороны тебя овевают обжигающие ветры пустыни; с другой – ласкает своим прохладным дыханием неторопливо текущий Евфрат. В безмятежное голубое небо возносятся твои шпили и купола, стены твои покрывают древние барельефы и золотая чеканка новейших времен, тонкие ароматы духов и пряностей мешаются на твоих улочках с запахами аппетитнейших блюд и изысканных вин. Со всех краев Империи стекаются сюда люди и в сумятице и гомоне базарных рядов призывают в яростном торге к себе в свидетели Христа, Ахура–Мазду, Яхвэ и Аль–Лат, а после, в полумраке винных погребов, пьют за них все вместе, уже не разбирая толком, кто какому богу поклоняется. Весело бурлящая смесь языков, народов, обычаев и верований – не зря Аль–Хиру называют новым Вавилоном, хоть это и вызывает понятное недовольство местных иудеев. Ханы мудро выбрали место для столицы, практически отстроив заново почти разрушенный временем и упадком город, и он расцвел, да так, как, наверное, не мог и мечтать первый Хан, приехавший в эти земли во главе небольшого отряда воинов искать счастья подальше от родных мест, раздираемых междоусобными распрями. Трудно давалось ему завоевание этих земель, а еще труднее – объединение пустынных племен, что издавна привыкли воевать за кровь, род и богов. Но суровость имперской власти и неумолимая кара, что ждала всякого, пытавшегося следовать древним жестоким устоям, сделала свое дело, и ныне Империя действительно едина и не различает в величии своем, кто какого племени и в каких богов верит. И сердце Империи, чудесная многоликая Аль–Хира, подтверждает это лучше всего.

Убаюканный своими неспешными раздумьями, мерным шагом лошади, а больше всего – усталостью от сумасшедшей скачки через пустыню, которую мы устроили по настоянию Ксенны, опасавшейся весьма вероятной погони, я чуть было не проехал мимо собственного дома, хотя не заметить его, право, очень трудно…

– Приехали! – Ахмар остановился и патетически взмахнул рукой. – Прошу тебя, будь моей гостьей…

– … и пленницей! – торжественно закончила я за него. Дом, к которому мы подъехали, по своему типу ничем не отличался от соседей – обычное каменное двухэтажное здание с башенкой и внутренним двориком. Но вот отделка… На соседних домах кое–где были надписи с именами владельцев, да еще на одном был барельеф с распятым богом христиан, дом же Ахмара был усыпан затейливой золотой вязью снизу доверху.

– Так, ну–ка, – я спешилась и начала разбирать письмена, – в этом доме… достойнейший Ахмар ибн Омар… доверенный Красных Магов… друг Фарида Хранителя Знаний… уполномоченный Муккариба Порядка… приближенный ко двору… эксклюзивное право на торговлю с караванами из Кинда… Великая Мать, тебе никогда не говорили, что ты слишком тщеславен?

– О, я самый тщеславный человек во всей Аль–Хире! Но разве плохо гордиться тем, чего ты добился сам? Но погоди. – дверь дома приоткрылась и из нее выскочил улыбающийся смуглый юноша лет двадцати. – Иосиф, скажи Джамиле, пусть подготовит омовение мне и госпоже, и накроет постель в гостевой комнате. Сам же бери этих двух лошадей и отведи их в караван–сарай, тот, что у западных ворот. Пусть накормят их и отправят с первым же караваном в Зафарру, местному старосте. Расходы за счет казны. Заходи, Ксенна, сейчас немного перекусим, потом можешь отдохнуть после нашего нелегкого пути, а я побегу на доклад. Надо разобраться с этим делом как можно быстрее.

Позже, когда мы с Ахмаром развалились на ложах внутреннего дворика, наслаждаясь после еды отдыхом и приятной прохладой, я все–таки решила его спросить.

– Ты говоришь, что добился всего сам. Но разве это не обозначает, что ты просто удачно распорядился тем, что оставили тебе родители?

– Нет, нет Ксенна, все совсем не так. – Ахмар поглядел на меня с печальной усмешкой. – Единственное, что мне дали родители, это мою жизнь, и я, к сожалению, никогда не видел их, чтобы поблагодарить за этот дар. Я вырос в трущобах Аль–Хиры и никогда не знал родителей. Всю свою жизнь я карабкался наверх – с самого дна, Ксенна, с самого дна. Теперь, конечно, многие косятся на меня и порицают за чванство и богатство, но я скажу тебе так – очень много людей, рядом с которыми я начинал свой жизненный путь, так и остались там, в грязных подвалах окраинных кварталов, хотя у меня было не более, чем у них, когда я решил, что вырвусь оттуда не смотря ни на что. Можно весь день сидеть на базаре с протянутой рукой или пару часов в день разносить чужие товары, чтобы потом купить бутыль самого дешевого вина и позволить ему примирить тебя с такой жизнью до следующего утра. А можно работать долго, изнурительно, отказывая себе в малейших удовольствиях, собирая деньги на свое дело, чтобы теперь иметь возможность услаждать себя сладкими изысканными винами и прочими удовольствиями, доступными смертному. Я выбрал второй путь и он мне многого стоил. Ни одна драхма моего золота не досталась мне просто так, все было оплачено моим трудом и настойчивостью.

– Что же, тогда понимаю. Тогда ты действительно имеешь право гордиться, хотя, поверь мне, твой дом все равно смотрится нелепо.

– Возможно. – Ахмар тяжело вздохнул и поднялся. – Увы, мне пора идти. Времени до ночи не так уж и много, а мне еще предстоит объяснять Муккарибу очень многое…

… и очень многое тебе придется нам объяснить. – Голос человека на троне не выражал никаких эмоций и это не сулило мне ничего хорошего. Как и само его присутствие. Я никак не ожидал, что принимать мой доклад кроме Муккариба будут еще двое Красных Магов, наместники Аксумского и Химьярского эялетов и лично Хан. Похоже, я умудрился впутаться в такую скверную историю, что девушка–убийца и ночная схватка с фанатиками – просто мелкие неприятности по сравнению с тем, что меня ожидает в будущем.