Анна Коршунова - Защитники. Отражение

Журналист действительно первым обнаружил вход. Так что никто не стал возражать, когда господин Свитт первым шагнул в открывшийся перед ними темный проход. Защитники отправились следом, признавая, что это достаточная компенсация с их стороны за то, что они все время о нем забывали.

Минут пять двигались по темному узкому коридору, расположенному под наклоном к центру сферы. Широкоплечий Арсус едва протискивался, только что не боком шел. К счастью, вскоре стены немного расступились. Но тут же впереди защитники услышали гулкий звук шагов. Кто-то быстро приближался. Англичанин впереди смешался и создал настоящую толчею, пытаясь протиснуться назад. Он больше не желал идти впереди. К счастью, это оказалась лишь Ксения, и все ее очень тепло поприветствовали.

Она выглядела тихой и совершенно не удивилась присутствию здесь журналиста. Хан не мог отделаться от неприятного липкого ощущения, что за ним наблюдают, – возможно, что и ее преследовало то же чувство.

Ксения привела всю компанию в ярко освещенное круглое помещение, всем своим видом напоминающее корабельную рубку, только вместо иллюминаторов здесь во всю стену располагались два ряда широких экранов.

– Компьютеры, – сообразил Лер.

– Ага, но заметь: ни одной перфокарты или магнитной ленты. Ты все еще думаешь, что это сюда запустили американцы? Или все-таки китайцы? – поддел его Арс.

– А ты все еще считаешь это кораблем пришельцев? Если здесь когда-либо и обитали представители другой планеты, они были что-то очень похожи на людей.

И действительно, все обратили внимание, что глубокие кресла выглядели чрезвычайно удобными, различные системы и приборы управления располагались перед ними на удобной для среднего человека высоте.

Ксения, удивив всех, как ни в чем не бывало прошествовала к одному из кресел и изящно в нем устроилась. Пробежалась пальцами по ряду разноцветных кнопок, после чего монитор и несколько датчиков перед ней ярко засветились. Все ошеломленно на нее уставились.

– Я не знал, что ты разбираешься в технике, – первым нашелся Арсус.

– Ты многого обо мне не знаешь, – Ксения неожиданно широко улыбнулась ему бледными губами. – А теперь слушайте, что мне удалось выяснить. Это зонд, и построен он был не на Земле и не для Земли. Как с нашим самолетом, произошла авария, и не по своей воле он был вынужден сесть на Землю.

– Интересно, – вмешался Лер, – мне показалось или ты его жалеешь? Только сдается мне, что именно из-за этого неприкаянного скитальца самолет и упал! Сто двадцать восемь человек – там было сто двадцать восемь человек!

– Самолет попал в поле охранной системы. Она отключает всю электронику в радиусе ста километров, чтобы не дать себя обнаружить. Корабль замаскировался и заморозил свою деятельность, пока не накопит достаточно информации об этой планете.

– Ты имеешь в виду Землю?

– Да, о Земле.

– Как, говоришь, ты все это узнала? – Арсус смотрел на Ксению как-то странно.

Легким движением длинных пальцев она нажала несколько кнопок, и по экрану побежали длинные столбики цифр.

– Это несложный код, и ты бы смог его расшифровать.

Чем ниже Лер с Доброславом спускались, тем более влажным и спертым становился воздух. Оказалось, что к местной едва заметной вони совершенно невозможно привыкнуть. Очевидно, это было нечто неземное, совершенно чуждое нормальному человеческому носу. Длинные темные коридоры, как ходы в муравейнике, пронизывали всю сферу, то сужаясь так, что проходить приходилось боком, то неожиданно раздвигаясь, превращаясь в гигантские темные отсеки. Все, что они к этому времени прошли, оказались пустыми.

Оставив Ксению и дальше изучать бортовой журнал, как она гордо обозначила свое занятие, а журналиста мучить ее вопросами, остальные отправились отлавливать притихших в недрах корабля андроидов. Добро был уверен, что резиновых здесь осталось немало.

– Что же ты будешь делать, – поинтересовался у него Лер, – если дроидов не останется.

– Писать мемуары буду. Кстати, тебя я в книге точно не упомяну.

– Но точно придется Свитта в соавторы брать. Только как гонорар делить будете?

Пока Хан с Арсусом проверяли боковые отсеки, они вдвоем нашли шлюз, через который проникли в нижние ярусы. Но и здесь полутемные тоннели были пусты. Огромные вентиляторы над головами прогоняли туда-сюда вонючий воздух, и чем ниже они спускались, тем больше усиливался запах. В рассеянном тусклом свете начинали сливаться все новые коридоры, закрытые двери и заполненные неизвестным громоздким оборудованием помещения.

Лер и Добро старались держаться центрального наклонного коридора, который теперь явной спиралью спускался в недра корабля. К своему разочарованию, по дороге они так и не встретили ни одного робота. По всей видимости, корабль был пуст.

– Добрый, а что, если мы его убили? – предположил Лер. – Только представь, последний представитель иной цивилизации погиб от рук советской русалки. Или от плавников?

– Тогда уж от жестоких мечей самурая. Жаль, что не я его прикончил. Но нет, не верю, что тот был последним. Живучие твари. Не знаю, где они засели, но надо искать.

Лер уныло оглянулся по сторонам:

– Ладно, ищем.

Некоторое время в коридоре раздавался только гулкий звук их шагов, каждый был занят своими мыслями, но потом Лер снова заговорил:

– А почему ты живешь здесь? Почему домой с семьей не поехал?

Доброслав долго молчал, Лер даже оглянулся, но не смог в темноте рассмотреть выражение его лица.

– Нет у меня семьи, и возвращаться мне некуда, – наконец ответил он хриплым голосом.

– А родители? Родственники.

– Никого нет.

У Лера все родственники остались в Армении: родители, братья, сестры, племянников и двоюродных не сосчитать. Он с трудом представлял себе одиночество.

– Да, понятно теперь, почему здесь скитаешься. Может, после задания все-таки с нами поедешь? К людям тебе надо, а то одичаешь совсем.

– Может, и одичаю. Но не поеду с вами. Помнишь, спрашивали, почему в Патриот не взяли?

– Я-то помню, а у тебя, смотрю, тоже память восстанавливается?

– Восстанавливается, – Доброслав взъерошил рукой волосы. – Я сбежал.

– Сбежал?

– Да, а чему ты удивляешься? Неужели тоже никогда не хотелось сбежать из лаборатории? Вот у меня получилось. Однажды, уже после выздоровления, я нашел свою медицинскую карту, – он остановился. Лер видел в полумраке его застывшие на одной точке глаза. – В карте ведь черным по белому было написано, что превратился я вот в это не случайно, – он с отвращением посмотрел на свои руки. – Опыты они там рядом проводили, вот что-то и пошло не так. Никто больше не выжил. Там было написано о каких-то отклонениях в иммунной системе.