Михаил Светлый - Узор судьбы

Наверное, мне надо было сожалеть о том, что угроза моей гибели так и не исчезла, или, может, обеспокоиться явно не пустыми обещаниями мести ускользнувшего главаря бандитов, но у меня почему-то лишь появилась радостная улыбка на лице – чудеса продолжаются.

Следовало подумать и о своих дальнейших шагах, но это позже, а сейчас надо осмотреть дом, прихватив все, что может оказаться полезным – теперь важна любая крупица информации. В подвале, кроме уже обысканного трупа, саквояжа и стула, на котором я впервые умер, ничего не было. Прихватив саквояж, поднялся в дом. Дверь взломана. Внутри от бандитов остались лишь тарелка с окурками и кучка мусора, говорившие только о том, что пробыли они здесь недолго. Ничего ценного; надеюсь, хоть саквояж будет мне чем-нибудь полезен. Да и просто интересно порыться в вещах какого-то мага, как я теперь предполагал.

Покинув дом, опять сел в автомобиль и поехал к могиле его прежних владельцев. Прибыв на место, заглушил двигатель и понял, что мне необходимо выполнить одну не очень-то приятную работу – обыскать трупы. Ведь и у них при себе могло быть что-то полезное. Грустно вздохнув, спустился в канаву и начал нащупывать под насыпанной мною недавно землей ноги первого покойника. С трудом, ворочая труп с бока на бок, все же удалось выдернуть его на поверхность, после чего приступил к обыску. Какие-то ключи – на всякий случай прихватил их с собой, сигареты, зажигалка – в сторону, кошелек – его тоже с собой, а вот и нож, которым мне перерезали горло, – прихвачу как сувенир, вряд ли еще у кого-то такое может быть. Все, больше ничего не было. Со вторым трупом пришлось провозиться намного дольше, но в конце концов я справился, из полезного добыв только кошелек.

Забросив все собранное в салон автомобиля, к саквояжу, стал закапывать могилу. Управившись, постарался все сделать как можно более незаметным, где-то присыпав мусором, где-то накидав сухой травы, набранной рядом, а когда наконец закончил и с этим, размял уставшие мышцы и вернулся к автомобилю – разбирать, что же мне досталось. Но перед этим, заведя мотор, я по проселочной дороге, идущей по окраине города, подальше отъехал от могилы – незачем привлекать внимание к этому месту.

Остановившись, обратил внимание на имущество бандитов. Ключи Вована мне ни о чем не говорили, так же ничем особым, кроме своей истории, не выделялся и его нож. Бумажник набит крупными купюрами – богато живут преступники. Забрав все деньги – не пропадать же добру, я ничего там больше не нашел. Кошелек его приятеля тоже, кроме денег, ничего мне не принес – ни единого клочка информации. Выходит, зря возился с этими трупами, жаль. Но все же проверить стоило. Оставался только саквояж загадочного «владыки», как он себя называл. Интересно, где он набрался таких словечек – «владыка», «презренный раб»? Может, сейчас и выясню.

Открыв саквояж, начал по одной доставать из него все вещи. Сверху лежал большой, из золотистого металла, короб, на крышке которого рельефно выделялся какой-то логотип, обрамленный узором. Открыв, обнаружил внутри его кучу разных склянок необычной прямоугольной формы явно фабричного производства. На каждой из них – этикетка, вернее, что-то похожее на этикетку; не приклеенная к стеклу бумага, а словно само стекло с одной стороны приобретало новые свойства, теряя прозрачность и обретая цвет, но на ощупь оставаясь таким же. Интересно, где такое делают? Ничего похожего я припомнить не смог. Язык, на котором были выполнены надписи, тоже поставил меня в тупик – какие-то завитушки, похожие на иероглифы, но это явно буквы, так как они часто повторялись в текстах.

Крышки всех склянок различались по цвету, а так как в коробе они стояли по порядку, каждая в своей выстланной мягкой бархатной тканью ячейке, то именно крышки и были видны. Всего полсотни склянок – пять рядов по десятку. Верхний ряд имел крышки синего цвета разной интенсивности. Затем ряд красных и ряд зеленых. На двух нижних рядах – разные цвета, от светлых слева до темных справа: белый, желтый, оранжевый и прочие – в середине и абсолютно черный – в конце в предпоследнем ряду и что-то подобное, но с другими цветами – в последнем. Этикетки каждой из склянок в своем оформлении по цвету совпадали к крышкой, как и цвет содержащейся в них жидкости. Сбоку располагался десяток чего-то наподобие шприцев разного размера, каждый в своем гнезде. Вынув, осмотрел один из них: прозрачный и кончается таким же прозрачным хоботком, которым можно набирать зелья; наверху – пружинящая кнопка, двигающая поршень в цилиндре со штрихами-делениями снаружи. В общем, что-то такое, что позволяло отмерять зелья, какой-то дозатор, как я понял. Достав красную бутылочку, попробовал ее открыть. Крышка откручивалась вполне обычным образом. Жидкость имела приятный аромат, но пробовать ее на вкус я все же не рискнул. Закрыв склянку и вернув ее на место, отложил короб в сторону.

Следующим осмотрел тоже короб, но уже из серебристого металла и с другим логотипом, наполненный аккуратно стоящими в своих рядах пластинами размером примерно с ладонь, сделанными из незнакомого мне материала, похожего на керамику. Каждая тоже имела свой цвет, непонятные надписи и рисунки. Всего пластин насчитал десять.

Затем достал металлическую коробочку, полную стеклянных призм с основанием в виде квадрата со стороной примерно сантиметр и около десяти высотой. Всего в коробке сотня таких призм, и почти все – насыщенного темно-синего цвета. Только в левой верхней ячейке стояла совершенно прозрачная стеклянная призма, а справа от нее – полупрозрачная, светло-голубого цвета. Каждая в своем мягком гнезде.

В самом низу саквояжа лежал богато украшенный деревянный пенал. И если все предметы до этого напоминали пусть и непонятного назначения, но вполне современные эксклюзивные вещи, то пенал выполнен под старину, боковины украшает вычурная резьба, дополненная на крышке прекрасным сверкающим узором, выложенным из каких-то искрящихся камешков. Открыв пенал, обнаружил внутри свечу, лежащую в удобном бархатном ложе, сделанном под ее размер. Синяя цилиндрическая поверхность тоже покрыта красивыми узорами, но все же на вид это вполне обычная свеча, ни разу еще не зажигавшаяся. Непонятно, для чего она была нужна, но, судя по всему, не для того, чтобы освещать вечерами темную комнату – уж очень богатым выглядело ее вместилище – последний предмет, нашедшийся в саквояже.

Что ж, пришло время подумать о сложившейся ситуации с учетом всего, что удалось за сегодня узнать. И я удобно откинулся на сиденье, погрузившись в размышления.

Первое, что пришло в голову, – это понимание того, что все совсем не так, как я раньше полагал. Ведь раньше я думал, что за моей редкой диковинкой охотится какой-нибудь обычный хмырь с парочкой головорезов, но теперь стоило признать, что существует огромный пласт неведомой мне, но явно очень необычной информации. Все говорило об этом – смерть главаря, который обещал вернуться, его странная речь о «владыке» и «рабах», не виданные никогда ранее вещи с надписями на совершенно неизвестном мне языке. А ведь, похоже, существовал целый неведомый мне мир, где все это было обыденностью: все эти непонятные вещи явно не кустарные самоделки.