Дмитрий Боднарчук - Книга о путешествии писца Наара

– Да продлит Сефер книгу жизни сей обители – поприветствовал Наар остальных монахов, когда его ввели в храм.

– Да не выцветут чернила в книге твоей жизни, путник. – ответил один из монахов, среднего роста, с белыми, как снег, короткими волосами и такой же белой и короткой бородой. – Тебе повезло, что брат Кавэд заметил огонь твоего факела и решил помочь тебе. В последнее время в горах появилось очень много людей с предгорий и с равнин. Они часто становятся добычей диких зверей. К сожалению, ты пока единственный, кого нам удалось спасти. Остальные, завидев зверей начинали громко кричать и пытались убегать. Упокой Создатель их души. Мы решили, что ты один из таких несчастных. Как ты оказался в лесу и почему один? Прости, я не представился. Меня зовут Розир, я настоятель этого скита. Это братья – монахи, насельники скита. – дальше Розир называл имя каждого монаха, в ответ названный кланялся Наару – брат Раммар, брат Кофор, брат Сардон, брат Калам, брат Пергам, брат Кавэд, который тебя спас. – Наар в ответ также каждому поклонился. По знаку настоятеля все сели – Ну вот, теперь рассказывай, откуда ты и почему в последние несколько дней все так стремятся в горы? И как тебя зовут?

Несколько секунд Наар помолчал, не зная, с чего начать, потом сказал:

– Меня зовут Наар. На Таирасс напали кочевники. Когда я покидал город, шла осада. Номадов были несметные орды. Они напали совершенно внезапно, и уничтожали всё на своём пути. Что с городом сейчас, я не знаю. Те, кто не успел укрыться за городскими стенами, как раз пошли искать убежища в горах. Их вы и видели. Вот вся история. – Наар понимал, что сейчас его спросят, почему он один, зачем шёл с факелом по лесу, откуда вообще у него факел? Но ему не хотелось говорить, что он прошёл через подземный ход из города в горы. Нужно было что-то солгать, а лгать парень отчаянно не умел. Монахи слушали внимательно, но на рассказчика не смотрели, смотрели за него.

– Да, – начал Розир. Было, похоже, что он говорит по праву настоятеля, а остальные монахи могли говорить только, если их спросят или в случае крайней необходимости. – Позапрошлой ночью мы видели зарево от пожара, оно было и этой ночью. Мы решили, что горит степь или поля крестьян. Пожар в Таирассе казался наименее вероятным. А ты почему оказался один в лесу, в горах?

– Я шёл с друзьями в сторону гор, мы спасались от кочевников, но на нас напали номады. Мы кинулись врассыпную, я спрятался под корнями огромного дерева у дороги. Когда вылез, никого не нашёл. Дальше идти вдоль дороги не решился и пошёл через степь, искал места, где трава повыше. Так я прошёл около трёх дней. Сегодня ночью искал место для отдыха, нашёл какую-то пещеру, в ней воняло, но я решил зайти поглубже, нашёл факел, всё же с огнём легче обороняться от непрошенных гостей, зажёг его. Огниво у меня было с собой. Вонь никак не позволяла уснуть, решил выйти на свежий воздух. Там споткнулся, уронил факел, решил потушить его, чтобы не вызвать пожар. Потом появились волки, а потом меня спас брат Кавэд. – Да, врать Наар правда умел плохо, придумывал на ходу, говорил неуверенно. В храме повисло молчание, монахи переглядывались друг с другом. В итоге настоятель лишь развёл руками:

– Конечно, история выглядит не очень убедительно, но почему мы не должны тебе верить? – Монахи заулыбались. – Что ты собираешься делать дальше? Куда пойдёшь? – Наар хотел провалиться от стыда, когда понял, что его рассказ не вызвал большого доверия. Но говорить правду по-прежнему не хотел. Благо, на вопрос: «куда он идёт», можно было ответить честно:

– Я иду к Белому побережью Восточного моря.

– У тебя там родные? Тебя ждут в тех местах? Это же очень далеко.

– Да, меня там ждут.

Настоятель решил прекратить расспросы, чтобы не усугублять ситуацию.

– Хорошо, раз так. Что-то мы долго занимаемся разговорами. Кофор – обратился Розир к одному из братьев – дай нашему гостю поесть. Он переночует в твоей келье. Ты сегодня переночуешь в кладовой, вне храма, – в ответ Кофор, высокий сухой аскет с длинной чёрной бородой и чёрными волосами до плеч, поклонился в сторону настоятеля и вышел на улицу, в кладовую, за едой. Юноше даже стало казаться, что монахи вовсе не умеют говорить, только фраза Кавэда «Следуй за мной» внушала сомнение в немоте отшельников. Есть не хотелось, хотелось спать, но отказываться было неудобно. Наар решил, что поест немного и пойдёт спать. Сам Розир с другими братьями вернулся к молитве. Все шестеро стали за пюпитры и начали переписывать текст. У каждого был какой-то свой текст, своя молитва. Переписывание текста – это вид молитвы, самый почитаемый. Книга также и объект поклонения. Создание книги – священный процесс. В Империи каждый, владеющий письмом являлся – жрецом, их также называют «каттавы». Создание новой рукописи, починка старой – всегда священное действие. Письмо позволяет задерживать, запечатлевать, заключать мысль. Увековечивать её. В этом магия письма. Храм всегда является школой и библиотекой. Если есть возможность, при храме существуют мастерские для изготовления бумаги, пергамента, чернил и прочих принадлежностей для создания рукописей. Существовало три разных алфавита, для трёх разных языков. Первым был языком глоттар – он использовался в делопроизводстве и для него употреблялся алфавит зарамкарэв «письмо военных». Им владела низшая прослойка священнического сословия. Они считались священниками, но их задачей была служба не в храмах, а в государственных учреждениях. На имперской службе они могли дослужиться до поста министра, что, однако, не добавляло им престижа в глазах собратьев по молитвенному служению. Вторым языком был траппах – это был основной язык богослужений, для его записи использовали алфавит зарамнер – письмо священников. Его знала основная масса духовенства, на нём писали богослужебные и богословские трактаты, священники могли общаться между собой. Перед посвящением кандидат из низшего духовенства, владевший глоттаром, сдавал строгий экзамен на владение траппахом. Владение этим языком и давало право быть рядовым жрецом. Был ещё третий язык – сафа записывавшийся письмом зарамлаиер – письмом первосвященников. Как видно из названия им владели первосвященники. На сафа было записано относительно небольшое количество текстов. Большей частью вероучительных и касавшихся права, которому следовали в Эхале. Эхаль – это было название всех поклоняющихся Сеферу, как мирян, так и духовенства. Ходили слухи о существовании какого-то четвертого языка, которым владела лишь верхушка Эхаля не более десяти человек. Но Наар в это не верил. Со временем перестал верить. В это было сложно верить, потому что никто не видел этого алфавита и даже сам Захарта никогда не выражался точно относительно существования этого четвёртого языка.