Кира Стрельникова - Бездушная

– Не дергайся, я сказал! – резко произнес мужчина и больно ущипнул такую беззащитную, мягкую попку.

Одновременно его пальцы так же резко проникли дальше, наверняка причиняя ей определенное неудобство, и все вместе дало желанный результат: девушка тихо вскрикнула, выгнувшись, ее лопатки встали торчком. Больше он терпеть не мог. Убрав руку, схватил хлыст, еще раз пройдясь по спине игрушки, заставив ее снова задрожать всем телом и невнятно всхлипнуть, а потом, пошире разведя мраморно-белые ягодицы, одним сильным движением вошел в тугую глубину, сразу на всю длину. Игрушка его порадовала, хотя он явно сделал ей больно, судя по тому, как судорожно сжались мышцы, зажимая его член, силясь избавиться от него. Тело мужчины пронзила первая сладкая судорога удовольствия, но не хватало еще кое-чего, самой малости. Он лег на девушку, придавив ее к скамейке, ухватил за волосы, оттянув голову и повернув к себе, и встретился взглядом с глазами игрушки. В них и правда остался только бездонный колодец расширенного зрачка, лицо раскраснелось, а искусанные губы припухли и приоткрылись. Дышала она тяжело, хрипло, то и дело облизываясь, и у него от непристойных картинок аж живот болезненно подвело при виде этого маленького влажного ротика.

– Больно? – проникновенно спросил он, обведя пальцем контур ее губ, и чуть шевельнул бедрами, дав почувствовать себя.

Она моргнула, потом тихо отозвалась:

– Д-да, господин…

– Тебе не нравилось, когда прежний хозяин делал это с тобой? – продолжил он выспрашивать, желая убедиться, что она не врет и не пытается угодить ему.

Ведь доставить ей удовольствие не было его целью.

– Н-нет, господин, – послушно ответила она, и мужчина понял: не врет. – Но он делал это часто… – к его искренней радости, добавила девушка, снова облизнувшись.

Его улыбка сделалась шире, а палец скользнул в ее ротик – она тут же послушно сомкнула губы, угадывая его мысли. Умная девочка, очень.

– И я тоже буду, – ласково сообщил он, потом оттянул еще голову, открывая шею, и провел по ней влажным пальцем. – А теперь – кричи, милая. Я разрешаю.

Он выпрямился, крепче ухватился за бедра девушки и начал двигаться. Сильно, резко, стараясь проникнуть как можно глубже, а она… да, закричала. И вскрикивала каждый раз, как он с силой входил, грубо раздвигая мышцы, тоненько и беспомощно, как зверек, попавший в капкан. Ей было больно, да, он знал, больно и неприятно, и осознание этого многократно усиливало его нараставшее удовольствие, накатывало горячими волнами, заставляло вновь и вновь рывками двигаться, все ускоряя темп. Узкая, тугая глубина сжимала его крепче, крики девушки стали срываться на всхлипы, и мужчина с упоением представил, как по нежному личику стекают прозрачные капли, и можно даже помечтать, что в них наконец-то появились отблески настоящих эмоций.

Хозяин комнаты еще пару раз чувствительно шлепнул ее попку, уже покрывшуюся синяками от его действий, а когда от особо сильного проникновения игрушка вскрикнула особенно пронзительно, жалобно, его накрыло жарким ураганом. С губ сорвался хриплый стон, все существо на миг напряглось, замерев на самой грани, а потом настал долгожданный момент освобождения, и реальность на несколько мгновений померкла в бесшумной, яркой вспышке. Длинно выдохнув, он прикрыл глаза, расслабленно улыбнулся, и его пальцы погладили поясницу девушки – ее кожа оставалась влажной от выступившей испарины, она мелко дрожала и тяжело дышала. Постояв еще пару секунд, мужчина отстранился, поправил штаны и наклонился над игрушкой, мягко поцеловав ямочку чуть ниже талии. Потом присел, расстегнул оковы на ее лодыжках, обошел и освободил тоненькие запястья.

– Встань, – негромко скомандовал мужчина, отошел и сел в мягкое кресло, стоявшее рядом с изножьем кровати.

Плеснул себе вина – бутылка стояла на столике у кресла, – сделал глоток, наблюдая, как девушка неуверенно поднимается, тяжело опираясь на столешницу; длинные темные пряди завешивали лицо, не давая рассмотреть его выражение. Наконец она выпрямилась, но голову не поднимала, и пришлось снова отдать приказ:

– Подойди.

Она остановилась рядом, и взгляд мужчины неторопливо оглядел изящное хрупкое тело.

– Посмотри на меня, – скомандовал он снова, и игрушка послушно выполнила.

Отстраненное лицо, но на щеках – влажные дорожки, как он и предполагал, и губы искусаны. Он прищурился от удовольствия, отпил еще глоток и кивнул.

– Ты себя сегодня хорошо вела, молодец, – негромко заговорил мужчина. – Я хочу, чтобы каждый раз перед выходом из этой комнаты, что бы здесь с тобой ни происходило, ты благодарила меня на коленях. Поняла?

– Да, господин, – отозвалась она ровно и без напоминания опустилась на пол, положив ладони на бедра и глядя ему в глаза. – Спасибо, господин.

Ленивая улыбка появилась на губах мужчины, он в несколько глотков допил вино, потом нагнулся и ухватил девушку за подбородок.

– Я очень рассержусь, если ты кому-то расскажешь, – тихо произнес он, в его глазах полыхнул недобрый огонек. – Я запрещаю тебе говорить о том, что происходит в этой комнате, поняла?

– Поняла, господин, – послушно повторила она без всяких эмоций.

Он помолчал, внимательно изучая бесстрастное, но, бесспорно, красивое лицо. Куколка. Идеальная игрушка.

– И я запрещаю тебе дотрагиваться до себя, – добавил он, погладив пальцами ее губы. – Удовольствие ты будешь получать только от меня. Если я захочу, – усмехнулся мужчина.

– Хорошо, господин, – покорно ответила девушка, не сводя с него глаз.

Отпустив ее, хозяин комнаты встал и небрежно махнул рукой:

– Можешь подняться. Приведешь себя в порядок, примешь ванну и переоденешься, а потом мы пойдем гулять, я покажу тебе город.

Как же хорошо, что к месту, где он жил, Чувства не прислушивались! Оно слишком близко к собору, и слишком часто тут происходят всплески самых разнообразных эмоций, чтобы отслеживать еще и их. Тем более исходят они от тех, кому Чувства сами поручили защищать и помогать сохранять гармонию в душах людей. Можно позволить себе очень многое с этой хрупкой малышкой… Мужчина согнал с лица предвкушающее выражение: не надо, чтобы кто-то его видел, иначе начнутся неудобные вопросы. Он столько времени удачно скрывал свои маленькие увлечения, не хотелось бы сейчас попасться на мелочи.

Архив находился в дальней части дворца, в подвальном помещении, и войти туда могли только Каратели. Магия защищала бумаги от сырости и плесени, а за порядком следили мы сами – для нашего же удобства. На полках стояли книги и лежали свитки, ярлыки указывали тематические разделы, освещался архив ровным светом ламп, вспыхивавших, как только здесь кто-то появлялся. Около большой картины, изображавшей вид из окна, стояли стол и удобное кресло – если требовалось сделать записи. На удивление, помещение мрачным не выглядело, несмотря на каменные сводчатые потолки и отсутствие окон и дневного света.