Кира Измайлова - Страж перевала

– Почти совсем не знаю, господин. Только те места, куда мне дозволено ходить.

– Пойдем, – он подал мне руку. – Покажу тебе кое-что.

Приглашение было необычным и, признаюсь, встревожило меня. Что собрался показать мне Райгор? Неужто какой-нибудь каземат или комнату в башне, в которой мне предстоит коротать жизнь и откуда я уже так просто не выйду?

Наверно, мысль о побеге закралась мне именно в тот миг… Но куда бежать? Разве что к старому Раве, но он меня защитить не сумеет. Значит, на перевал, вот только добраться туда ох как нелегко… И тем не менее я решила обдумать это как следует.

Мы шли длинным темным коридором: по углам безмолвной стражей стояли рыцарские доспехи, будто пустые оболочки некогда давно почивших воинов, этакие скорлупки, из которых вылупился человек… либо вылетел его дух. Со стен смотрели потемневшие от времени портреты: порой не разобрать было, кто изображен на холсте: дама или кавалер. Признаюсь, я бы с интересом поразглядывала старинные наряды, но факелы давали чересчур мало света, да и лампа, которую нес перед нами слуга Райгора, не слишком выручала. Я снова вспомнила наши светильники и вздохнула: поищи их теперь в пещерах и уговори вернуться домой… если будет он, тот дом!

– Картинная галерея, – зачем-то пояснил Райгор, хотя это и так было понятно. – Но тут любоваться нечем, все мои предки на одно лицо, только одежда и разнится.

– Я слышала, ваша матушка была исключительно красива, – сказала я, чтобы не молчать.

– Да, так говорят. К сожалению, прижизненных ее портретов нет, а посмертные… на них можно изобразить что угодно. – Он остановился у большого, в человеческий рост, полотна. – Вот она со мною. Эй, поднеси лампу поближе!

Слуга повиновался, и я разглядела изящную миловидную женщину, темноволосую, с нежным румянцем. Она стояла подле столика с охапкой сирени на нем, а совсем маленький мальчик возле ее колен одной рукой держался за палец матери, другой же тянулся к цветам. Картина показалась мне милой, какой-то домашней и уютной, но слишком уж… зализанной, что ли? На лице княгини не читалось ни тени мысли, разве что легкая скука, поза ее была неестественной… Ну а дети такого возраста вряд ли могут изобразить танцевальное па, стоя на одной ножке. Не сомневаюсь, художник пытался передать при помощи кисти и красок, как маленький Райгор увлеченно пытается добраться до душистой сирени, но перестарался. Сомневаюсь, что такой ребенок мог позировать иначе как на руках у матери или кормилицы, вот и вышло… то, что вышло. И, право слово, букет и дремлющая у ног княгини собака удались мастеру намного лучше, чем она сама!

– Уверен, лет через двадцать никто, не взглянув на табличку, не догадается, что тут изображен мальчик, а не девочка, – сказал Райгор, указав на обилие кружев на ребенке. – Впрочем, парадный матушкин портрет еще хуже. Там только и разглядишь что платье и драгоценности, а лицо… как у всех.

Он обвел широким жестом другие портреты, а слуга, повинуясь этому жесту, поднял лампу повыше, освещая их. Из темноты выплыли бледные лица, и впрямь почти неразличимые, будто маски… хотя о чем я, маски бывают очень выразительны! Здесь же разнились прически и одеяния, но пустые взгляды и одинаковые позы заставляли думать или об окружившей тебя толпе близнецов, или о мороке – водится такой в дальних скалах, прикидывается другом или знакомым, шаг к нему сделаешь, а он уже у тебя за спиной или где-нибудь сбоку, в отдалении, и зовет, манит… Бывало люди так с обрыва падали, особенно те, кто не знал, что обитает на нашем перевале.

– Говорю же, ничего интересного, – обронил Райгор и поманил меня дальше. – Идем.

Высокие двери со скрипом отворились, изнутри зала потянуло затхлым холодом и почему-то металлом. И еще чем-то смутно знакомым…

Слуга зажигал факелы – здесь было совсем темно, и, чувствовалось, сюда редко кто-то заглядывает. Судя по слою пыли на полу, и убирались тут нечасто.

Зал оказался большим, не менее трапезного, наверно, и шаги наши должны были отдаваться гулким эхом, но звуки почему-то гасли в тишине.

– Полюбуйся, – негромко произнес Райгор, и я, присмотревшись, невольно шарахнулась в сторону, потому что… – Испугалась? Не бойся, это все равно что статуя. Хорош, а?

Над нами нависал гигант в полтора человеческих роста; одна рука его была в обхвате не меньше меня, и то ниже локтя…

– Что это? Откуда оно тут? – прошептала я.

– Это зал трофеев, так мы его называем, – ответил Райгор и огляделся. – Смотри, тут есть еще подобные твари, правда, не целиком. Этот-то небольшой, его удалось доставить не повредив, а есть такие, что сюда их и затащить не получилось бы.

– Вы хотите сказать, господин, что вот это… создание было когда-то живым?

– Еще каким живым, – усмехнулся он. – И скажу я тебе, не так-то просто изловить каменного великана!

– Как вообще можно справиться с таким чудовищем? Не представляю…

– Убить его почти невозможно, никакие копья и стрелы не возьмут каменную шкуру. Поэтому способ только один – заманить в ловушку, – спокойно ответил Райгор и похлопал застывшего гиганта по руке. – Эти твари, как ни странно, вспыльчивы, и если охотник окажется достаточно хитрым и выносливым, то сумеет ускользать от своей скромной добычи до самого рассвета. Великаны, понимаешь ли, обращаются в камень, стоит первым солнечным лучам коснуться их тела. Не успеет спрятаться – значит, не повезло… Этот вот мой, – добавил он, кивнув вверх. – Мелковат, но другие что-то осторожничают, удалось выманить только такого.

– Поражаюсь вашей храбрости, господин! – выговорила я, приглядываясь к великану. – А можно его потрогать?

– Конечно. Он же каменный, не укусит.

Разбирать насечки на ощупь было проще, чем вглядываться в них, рискуя напутать в неверном освещении. Три кольца вокруг запястья – третий сын в семье, выше – два зубца и полумесяц рогами вниз… клан Гартараг, верно. И еще мелкие зарубки – младшая ветвь рода… Как же его звали? Или по молодости лет его еще не брали к нам? Горномогучие растут и взрослеют медленно, как скалы, и этот отпрыск славного клана, наверно, мог считаться моим ровесником…

«Если удастся, я сообщу твоим родичам», – мысленно сказала я ему и двинулась за Райгором, осторожно прикасаясь то к отломанным каменным рукам, то к головам. Не все знаки удавалось разобрать, вдобавок я опасалась слишком задерживаться – мой интерес мог показаться подозрительным. И все же кое-что мне удалось узнать и накрепко запомнить.

– Иди сюда, Альена, – услышала я, – оставь эти булыжники, тут есть кое-что поинтереснее!

Я пошла на зов, а по пути едва не шарахнулась от огромной тени. Это был не великан, нет, а колоссальных размеров череп.