Джо Аберкромби - Последний довод королей

– Цивилизованно, – подсказал Молчун.

– Точно. Цивилизованно. Что скажете?

Старик взялся за меч, но размахивать им, похоже, не собирался – скорее хотел опереться, как на трость. Запавшие глаза скользнули по крепостной стене, с высоты которой за происходящим на площади наблюдали карлы. Плечи старика сгорбились.

– Вижу, ты взял нас холодными. Ищейка, да? Я давно слыхал, что ты умный ублюдок. Драться у нас некому. Бетод забрал всех, кто в состоянии держать копье и щит. – Он оглянулся на жалкую толпу женщин и детей. – Женщин вы не тронете?

– Не тронем.

– Тех, кто не хочет, чтобы их тронули, – проронил Доу, хищно посматривая на девушку с вилами.

– Не тронем, – прорычал Ищейка, смерив Доу тяжелым взглядом. – Я прослежу.

– Что ж, так и быть. – Староста вышел вперед, опустился, морщась, на колено и уронил к ногам Ищейки ржавый меч. – По мне, ты куда лучше Бетода. Думаю, я должен поблагодарить тебя за милосердие, если ты сдержишь слово.

– Уфф…

Ищейка не ощущал себя милосердным. Убитый на пристани старик едва ли был ему благодарен, как и пронзенный насквозь однорукий. И паренек с перерезанным горлом, которому бы еще жить да жить!

Люди по очереди выходили из толпы, бросая в кучу жалкое подобие оружия: ржавые инструменты и прочую рухлядь. Последним подошел мальчик с мясницким ножом. Клинок с лязгом упал на холмик металла. Метнув испуганный взгляд на Черного Доу, он припустил бегом за остальными и вцепился в руку темноволосой девушки.

Они стояли и смотрели, и Ищейка чувствовал исходящий от них запах страха. Все, видимо, ожидали, что Доу с карлами тут же на месте их перережет. Все ожидали, что их загонят в дома, подопрут двери и подожгут. Ищейка видел все это раньше. И теперь он не мог их винить за то, что они жались друг к другу, точно овцы на зимнем поле. Он бы вел себя так же.

– Хорошо! – гаркнул Ищейка. – Возвращайтесь по домам. Союзники прибудут к полудню, и лучше бы улицы были пусты.

Люди в толпе смотрели на Ищейку, на Тула, на Доу, затем друг на друга. Все дрожали, нервно сглатывали слюну и возносили хвалы мертвым. Наконец толпа начала медленно рассасываться, расползаться, расходиться кто куда. Живые, к величайшей радости каждого.

– Отлично сработано, вождь, – шепнул на ухо Ищейке Тул. – Тридуба и тот бы лучше не справился.

С другой стороны нерешительно подошел Доу.

– Это… насчет женщин… Если хочешь знать мое мнение…

– Не хочу, – отрезал Ищейка.

– Вы не видели моего сына?

Одна женщина так и не ушла домой; в глазах у нее стояли слезы, лицо кривилось от отчаянной тревоги. Она подходила со своим вопросом то к одному, то к другому. Ищейка, опустив голову, отвел взгляд.

– Мой сын стоял в дозоре на причале! Вы не видели? – Ее голос звучал скрипуче и плаксиво. Она дернула Ищейку за куртку. – Прошу вас, скажите, где мой сын?

– По-твоему, я знаю где каждый? – резко бросил он зареванной женщине и с озабоченным видом зашагал прочь, как будто его ждет куча дел. А в голове пульсировало одно: трус ты, Ищейка, черт тебя дери, паршивый трус! Нашелся герой! Обвел вокруг пальца горстку женщин, детей и стариков!

Нелегко быть вождем.

Огромный ров, осушенный еще в начале осады, превратился в широкую яму с черным илистым дном. На дальнем конце моста, тянущегося от крепости, не покладая рук, трудились четыре солдата – они выгружали с телеги трупы и сбрасывали их вниз. Изрезанные, обожженные, окровавленные тела последних защитников Дунбрека с глухим стуком падали в грязную жижу. За три месяца осады бородатые, длинноволосые дикари, выходцы с восточных земель за рекой Кринной, изрядно ослабели и отощали; в них не осталось ничего человеческого – так, жалкое подобие. Победа над столь несчастными созданиями особой радости Весту не принесла.

– Досадно… – пробормотал Челенгорм. – Они так храбро дрались… И такой печальный конец.

Вест смотрел, как очередной истерзанный труп соскользнул с края рва и шлепнулся в груду страшных тел и торчащих конечностей.

– Так большинство осад и заканчиваются. Особенно для храбрецов. Их похоронят в грязи, ров снова наполнят водой, и над ними заплещутся безмолвные воды Белой… Храбрецы они или нет, будет уже неважно.

Офицеры зашагали через мост. Стены и башни высящейся впереди крепости Дунбрек напоминали огромные черные прорехи в полотнище сумрачного белесого неба. В вышине кружили встрепанные птицы; еще парочка, хрипло каркая, сидела на разбитом парапете.

Тот же путь через мост занял у солдат генерала Кроя целый месяц; раз за разом они получали жестокий отпор, прежде чем под плотным градом стрел, камней и потоками кипящей воды все-таки разбили тяжелые крепостные ворота. Через неделю ожесточенных боев в тесноте подземного туннеля они преодолели очередные двенадцать шагов, затем огнем и мечом отвоевали вторые ворота и захватили внешние стены. Все преимущества были на стороне защитников – о том позаботились при возведении крепости.

Однако настоящие трудности начались после того, как союзники прорвались через ворота. Внутренняя стена оказалась в два раза выше и толще внешней, поэтому враг видел их как на ладони, и они не могли укрыться от стрел и копий, сыпавшихся им на головы с шести исполинских башен.

Для захвата второй стены люди Кроя перепробовали все способы из руководства по ведению осад. Они пытались продолбить стену киркой и ломом, но ширина кладки у основания составляла не меньше пяти шагов. Они хотели сделать подкоп, но земля вокруг была слишком влажной, а сама крепость стояла на голой инглийской скале. Они обстреливали стены из катапульт, но не смогли причинить могучим бастионам особого вреда. Они подбирались к стене с штурмовыми лестницами, раз за разом, то целыми волнами атакующих, то мелкими отрядами; незаметно подкрадывались ночью и дерзко выходили днем. Однако и в темноте, и при солнечном свете, изрядно поредевшие, шеренги раненых союзников неизменно отступали ни с чем, торжественно утаскивая за собой убитых. Наконец они решили договориться с отчаянными защитниками крепости через переводчика-северянина, но беднягу забросали нечистотами.

В результате Союзу просто повезло. Изучив перемещения дозорных, один предприимчивый сержант решил попытать счастья при помощи веревки с железным крюком и под покровом ночи благополучно взобрался на стену. За ним последовала еще дюжина храбрецов. Их появление застало врага врасплох. После короткой стычки, убив несколько врагов, бесстрашный отряд захватил караульную. Вся операция заняла от силы десять минут и стоила Союзу жизни одного солдата. По мнению Веста, это была поразительная ирония… Сколько обходных путей они испробовали, сколько раз терпели поражение – и в конце концов вошли в крепость через широко распахнутые главные ворота.