Евгений Мисюрин - Варадеро не будет

Два остальных вигвама выглядели нежилыми. Создалось впечатление, что раньше здесь обитало больше людей. И возможно, причиной демографического кризиса были именно расписные налётчики.

Дети, пока Моторин спал, стащили их тела в кучу и тщательно обыскали. Ему пришлось заняться только болтами, и то неудачно. Распотрошив три трупа, молодой человек решил, что лучше сделает новые.

На дастархане в ряд лежали шесть трофейных луков, пара десятков стрел к ним, каменный клевец, очень прочно увязанный на дубовую рукоять, и три копья. Отдельно были сложены самые ценные трофеи – почти бесформенный бронзовый топорик, короткий железный нож, и поломанное надвое копьё с бронзовым же наконечником. Меховая и кожаная одежда налётчиков возвышалась отдельной бесформенной кучей.

Возле второго вигвама, на дубовом кострище, лежал на спине вчерашний индеец. В его огромную, заскорузлую ладонь была вложена узкая ладошка лежащего рядом мальчишки лет двенадцати. Хозяин был полностью одет, на груди его лежало то самое короткое копьё. У мальчишки в руке был каменный топорик. Таня подошла и указала на каждого из них рукой.

– Арта Сарадонту Сапа, – она потрогала одинокое перо, торчащее из волос отца, затем показала на мальчишку. – Тутуи Сапа.

Моторин кивнул, понимая, что для девушки значит этот день. Потеря кормильца и защитника, трое детей на руках. Тут не только к бросившемуся на помощь путешественнику, к налётчикам будешь в семью набиваться. Он глянул на ожидающую чего-то Таню, затем понял, достал из кармана зажигалку, разжёг костёр под покойниками. Затем они долго стояли впятером, глядя на гудящее пламя.

К реке спускались, провожаемые пламенем. Таня выдернула головню из погребального костра и запалила на вырубке всё, что могло гореть. Хорошо, хоть посевы не сожгла, Моторин уже строил на них планы.

Лодку снимать одной рукой было очень неудобно. Пашка возился минут десять, пока не подошёл Марат. Мальчик мгновенно развязал узел, а потом почему-то не стал отходить, и отлично надутая лодка звонко ударила его по голове. Хорошо, что не мотором, а то могла бы и поранить. Мальчик долго трогал борта пальцами, неглубоко прожимая их, водил ладонью по блестящему валу, тянущемуся от дрели до винта, и всё время с его лица не сходило изумлённое выражение. Остальные, к слову, выглядели не лучше.

– Вы что, лодку не видели? – ворчливо, но довольно, прервал изучение Моторин. Он по-хозяйски звучно похлопал по резиновому борту и повторил. – Лодка. Лодка.

Все в моторку не влезли, тем более, что, хотя, казалось бы, ничего с собой не взяли, но скарба набралась немаленькая куча. Пара глиняных горшков, стопка керамических то ли тарелок, то ли чашек, кое-что из одежды. В отдельном узелке лежал, как великая ценность, тот самый кристалл соли. Кроме того, индейцы ни за что не соглашались оставлять на вырубке добытое в битве оружие. Так что детям, как бы им ни хотелось прокатиться в необычной лодке, пришлось сесть в свою, собранную из веток и обшитую берестой.

Марат гордо приволок её на плечах, поставил перед Пашкой, так же как он, постучал по борту и спросил:

– Лодка? – в его взгляде угадывалась надежда на одобрение.

– Лодка, лодка, – подтвердил путешественник. – И у тебя тоже лодка. Вот только плыть будет ли?

Вначале Моторин отнёсся к подобному плавсредству с недоверием. А ну как протекать начнёт? Или, ещё хуже, зацепит кто чем острым и порвёт обшивку. Но Марат смело оттолкнул своё каноэ от берега, ловко прыгнул в него и шустро доплыл до противоположной стороны реки и обратно, уверенно загребая коротким веслом. Таня с Антоном тоже в два голоса уверяли Пашку, что лодка у них хорошая и надёжная. Тот, хоть ни слова не понял, всё же согласился. В итоге каноэ привязали прямо к уключине длинным капроновым шнуром, и караван тронулся.

Первое время юная индианка боялась даже пошевелиться, лишь время от времени кидала косые взгляды на рукоять дрели в руке Моторина. Наконец, поняв, что ничего страшного не происходит, проявила явный интерес к непривычному способу передвижения. Освоились и дети в каноэ. Сначала старший, Марат, всё порывался помочь Пашке, подгребая веслом, но скоро бросил это занятие. Ведь куда интереснее тем же веслом глушить любопытных голавлей, которые безбоязненно выскакивают, посмотреть, кто это плывёт. За три часа набралось десяток немаленьких рыбин, и Моторин словами и жестами попросил парня прекратить рыбалку. И этого хватит.

Мало-помалу Таня освоилась, и даже выпросила у молодого человека порулить. С опаской взяла в руку дрель, подивилась, как та лежит в ладони и вопросительно глянула на Пашку. Тот ткнул в кнопку.

– Нажми. – и показал, что надо делать.

Дёрнулись одновременно, дрель и индианка. Если бы не уключина, лежать их импровизированному мотору на дне. Но всё обошлось, и через минуту Тараниопу уже рыскала носом моторки вправо-влево, приспосабливаясь к движению.

Спокойно плыли недолго. Не прошли и трёх километров, как Марат приподнялся в своём каноэ и настойчиво закричал:

– Лодка! Лодка, – при этом показывал пальцем на транец моторки.

Пашка даже испугался, подумал мало ли, зацепили что, порвали борт. Но всё оказалось проще, правда для этого пришлось причалить к берегу. Как только караван коснулся земли, мальчишка зайцем перепрыгнул из каноэ к Моторину с Таней, и с жаром начал о чём-то просить молодого человека, тыкая пальцем то в старшую сестру, то в дрель. Путешественник не сразу понял, о чём речь, а когда догадался, расхохотался.

– Да попробуй, жалко, что ли, – добродушно проворчал он и попросил Таню. – Уступи, Танюша, парню место, видишь же, неймётся.

К чести маленького индейца, он от нажатия кнопки ручку не бросил, наоборот, сжал настолько сильно, что дрель взвыла, крутя винт на полных оборотах.

До места первого впадения рулить моторкой попробовали все, но в итоге должность кормчего прочно закрепилась за старшим из мальчиков. В конце концов сложилась устойчивая команда. Творение китайских корабелов с бесстрашным именем «Нессущийся», написанным Пашкой в порыве баловства прямо поверх иероглифов, вполне успешно перевозило троих под управлением юного капитана Марата, а сзади, вальяжно развалившись на вещах, с относительным комфортом ехала младшая группа. Моторину оставалось только указывать рулевому на приметные стрелки, прибитые к стволам деревьев в местах впадения, и то, мальчишка, начиная с третьего указателя, находил их быстрее хронопутешественника.

Наконец, показалось приметное водяное колесо, и караван причалил к берегу. К удивлению Павла, назад добрались даже чуть быстрее, несмотря на течение. Возможно, потому что вниз Моторин плыл, почти не помогая реке винтом, а на обратном пути юный индеец старался развить высокую скорость.