Джосайя Бэнкрофт - Вавилонские книги. Книга 1. Восхождение Сенлина

Все это так ошеломляло, что на мгновение Сенлин окоченел, словно труп. Резкие возгласы торговцев, хлопанье брезента, звон упряжи и невнятный гул десяти тысяч чужеродных голосов творили общий шумовой фон, который можно было только перекричать. Мария схватила мужа за пояс у самого позвоночника, рывком вынудила стряхнуть оцепенение и двинуться вперед. Сенлин знал, что они не могут стоять на месте. Он собрался с духом и сделал первый шаг.

Их затянуло в лабиринт торговых палаток, повозок и шатких столов. Проулки между торговыми рядами были запутанными, как детские каракули. Над столами повсюду торчали временные бамбуковые стеллажи, покосившиеся от тяжести джутовых ковриков, луковых гирлянд, фонарей из дырявых жестянок и плетеных кожаных ремней. Яркие полосатые навесы от солнца загораживали небо, хотя даже в их тени присутствие светила не вызывало сомнений. Сухой воздух был горячим, как свежий пепел.

Сенлин тащился вперед, надеясь отыскать дорогу или указатель. Ни то ни другое не появлялось. Он позволил толпе увлечь себя, не пытаясь разыскать путь. Увидев просвет, он бросался туда. Пройдя таким образом, возможно, сотню шагов, он понял, что понятия не имеет, в какой стороне остались рельсы. Он пожалел, что отошел от них. Они могли пройти вдоль путей до Вавилонского центрального вокзала. Он забеспокоился из-за того, что так быстро заблудился.

И все же Сенлин был достаточно осторожен, поэтому время от времени поворачивался и улыбался Марии. Ее сияющая улыбка не угасала. Он не хотел, чтобы она встревожилась из-за незначительного затруднения.

Впереди обнаженный по пояс парнишка обмахивал висящие тушки ягнят и кроликов, не давая облаку мух осесть. Мухи и сладкая вонь, которой веяло из лавки мясника, вынуждали толпу огибать это место, и они смогли там ненадолго остановиться, пусть от смрада и мутило. Поставив чемодан Марии между ними, Сенлин вытер шею носовым платком.

– Да уж, многолюдно, – сказал Сенлин, стараясь не выдать растерянность, хотя Мария ничего не замечала; она смотрела куда-то поверх его головы, и на ее красивом лице отражалось потрясение.

– Это замечательно, – сказала она.

Над ними сквозь щель между навесами виднелась синева, и там, словно удерживающая небосвод колонна, стояла Вавилонская башня.

Обращенная к ним сторона башни пестрела белым, серым, ржавым, желто-коричневым и черным, выдавая множество разновидностей камня и кирпича, использованных в строительстве. Окраска напомнила Сенлину шкуру пятнистой кошки. В архитектурном смысле силуэт башни выглядел уныло, как покрытый вмятинами рифленый ствол пушки, но ее украшали огромные фризы, причем каждая полоса была выше, чем дом. Вершина башни пряталась за плотным кольцом туч. В «Популярном путеводителе» отмечалось, что верхние уровни постоянно окутаны туманом, хотя производило ли древнее строение облака или притягивало их, оставалось темой для рассуждений. Как бы там ни было, пик башни никто и никогда не видел с земли.

Описание Вавилонской башни в «Популярном путеводителе» не подготовило Сенлина к тому, какой немыслимо огромной она оказалась. По сравнению с нею зиккураты Южного Ура и цитадели Западных равнин выглядели игрушечными домиками, вроде тех, которые дети строят из сахарных кубиков. На возведение башни ушла тысяча лет. По мнению некоторых историков, больше. Ошеломленный этим чудом и кипучей суетой Рынка, Сенлин задрожал. Мария успокаивающе сжала его руку, и он выпрямил спину. В конце концов, он же директор школы, глава скромного сообщества. Да, надо протолкаться сквозь скопище людей, но стоит добраться до башни – и толпа поредеет. Еще немного терпения – и они, несомненно, окажутся в более приятной компании. Через несколько часов они будут сидеть со стаканчиками портвейна в недорогом, но уютном жилье на третьем уровне башни – местные называли его Купальнями, – в точности как планировали. Они будут спокойно изучать этот самый человечий рой, внизу, но с более комфортного расстояния.

Теперь, по крайней мере, у них был ориентир, к которому следовало стремиться.

Сенлин также постепенно открывал более действенный способ продвижения через толпу. Он обнаружил, что если остановиться, то снова пойти вперед трудно, однако можно добиться успеха, проявив побольше твердости и решительности. После нескольких минут следования за ним Мария достаточно успокоилась, чтобы отпустить его пояс, и от этого обоим стало намного легче идти.

Вскоре они оказались на одном из множества одежных базаров, неотъемлемой части Рынка. Кружевные платья, вышитые передники и рубашки с манжетами висели на крючках и веревках, которые изобиловали, как ветки в лесу. Костюм можно было отыскать любого цвета, от таусинного до палевого; детали интимной женской одежды свисали с бамбуковых лестниц, словно шкуры экзотических змей. На ближайшем столике возвышалась огромная, как сугроб, куча сложенных квадратиком носовых платков.

– Давай я куплю тебе платье. Вечера здесь теплее, чем мы привыкли. – Ему пришлось говорить ей на ухо.

– Хочу что-нибудь коротенькое, – сказала она, снимая пробковый шлем и открывая примятые бронзовые кудри. – Что-нибудь скандальное.

Он взглянул на нее, задумчиво хмурясь, пряча изумление. Он знал, что таким флиртом в медовый месяц наслаждаются, вероятно, даже благопристойные пары. И все-таки он был не готов и не смог ответить в таком же игривом тоне.

– Скандальное?

– Твоим ученикам об этом знать не стоит. Хочу всего лишь безделицу, чтобы скомпрометировать веревку для развешивания белья у нас дома, – сказала она и провела пальцем по его руке, словно зажигая спичку.

Он смутился. Впереди простирались акры палаток, извергающих каскады женского белья. В поле зрения не было ни единого мужчины.

Пятнадцать лет холостяцкой жизни не подготовили Сенлина к тому, что к ландшафту его спальни прибавилось нижнее белье Марии. Обнаруживая ее исподнее висящим на столбиках кровати и дверных ручках в своем старом святилище, он поначалу вздрагивал от ужаса. Но такая масса ночных сорочек, домашних кофт, корсетов, чулок и бюстгальтеров, которую прочесывали тысячи незнакомых женщин, была несравнимо унизительней.

– Я лучше останусь с багажом.

– А как же твои правила?

– Ну, если ты не будешь снимать эту красную миску, я преотлично замечу тебя отсюда.

– Если заблудишься, встретимся на вершине башни, – театрально произнесла она.

– Вот уж нет. Встретимся на этом месте, рядом с этой тележкой с носками.

– Какой же ты романтик! – сказала она, обходя двух крупных женщин, одетых в сине-белые платья с передниками, вышедшие из моды много лет назад.

Сенлин заметил с удивлением, что женщины были привязаны друг к другу толстой джутовой веревкой, прикрепленной к талиям.