Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Книга 4

Во всем этом таилась неуловимая, сравнимая с миражом тень меча.

Это чувство, словно застарелый зуд, засело где-то в затылке и не давало Хаджару покоя.

– Северянин, – прошептал идущий рядом Эйнен на языке островов. Ильмена обернулась, слегка поморщилась и ускорила шаг, но было видно – прислушивается. – Мне не нравится эта ситуация, Северянин. Пропажа двух охранников в ночь перед отходом каравана – недобрый знак.

Хаджар посмотрел на воительницу. И смысл ей было «греть уши», если этого языка знать девушка ну никак не могла.

– Подозреваешь Шакха?

– Мальчика? – удивился Эйнен. – Он горяч, как лавовый гейзер, но мягок, как снег перед ранней весной. Руки повредил, когда бил ими о камень или стену.

Хаджар задумался. Действительно, раны, которые он заметил на Шакхе, не могли быть оставлены в сражении. Только, конечно, если это сражение не проходило с неподвижной, шершавой поверхностью.

– Молодые сердца – как прилив во время шторма, – Хаджар мог поклясться предками, что островитянин даже улыбнулся, – но их разум в этот момент – как застывшая смола, – янтарь. Неподвижный и мертвый.

– Если то, что ты говоришь, правда, то кому понадобилось устраивать проблемы простому каравану?

Эйнен слегка повернулся к собеседнику, «вгляделся» ему в глаза и покачал головой.

– Не знаю, Северянин. И именно поэтому предлагаю держаться вместе.

– А с чего ты взял, что я тебе доверяю?

В этот раз Эйнен действительно… рассмеялся. Смех у него был неприятным. Как клекот дельфина или писк голодной чайки. И если Хаджар просто поморщился, то Ильмена, выругавшись, ускорила шаг и едва не догнала караванщика.

– Никто и не говорит о доверии, варвар.

Хаджара внезапно осенило.

– Ты подозреваешь меня, – сказал он, – и именно поэтому следил за мной ночью. Оказался рядом, когда я оглушил Ильмену.

Эйнен кивнул. Его костяшки слегка побледнели – он крепче сжал свой боевой посох. Будто готовился к бою.

– Я думал, ты ее убьешь.

– Зачем мне это?

– Не знаю. Видит Большая Черепаха – я просто не хочу получить удар в спину в самый неподходящий для этого момент.

Хаджар скривился и сплюнул, чем вызвал осуждающие взгляды всех пустынников. У них такое было не принято. К влаге, даже к слюне, здесь относились, как в Лидусе к золоту.

– Друзьями он стать предлагал.

– Предлагаю и сейчас, – кивнул Эйнен. – Не пойми меня превратно, варвар. Если ты как-то в этом замешан, то будешь у меня на виду и я смогу лучше понять ситуацию. Если же нет и я зря тебя подозреваю, то в случае чего рядом со мной окажется сильный воин. Так или иначе, это работает тем же образом и для тебя.

Хаджар посмотрел на спокойного островитянина. Слегка блестела его лысина, которую он принципиально не заматывал в тюрбан. Не позволяли поверья их народа. Нээн тоже никогда не носила головного убора и не заплетала волосы в косы. Они всегда лежали на ее плечах и спине черным водопадом.

– Мы здесь оба чужаки, – вздохнул Хаджар, отпивая немного из бурдюка. Просто чтобы смочить губы.

– Оба, – кивнул Эйнен.

Дальше они шли молча.

Караван расположился от Города Трех Подков на почтительном, но не таком уж огромном расстоянии. Солнце еще не поднялось в зенит, когда Шакар наконец довел их до места встречи с остальными участниками предстоящего путешествия.

То, что открылось взгляду Хаджара, поражало воображение. Он ожидал увидеть нечто, похожее на лагерь бродячих циркачей, но только в большем масштабе. На деле же среди песка, скал и небольшой колючей растительности раскинулся маленький палаточный городок.

Здесь даже были какие-то плохенькие деревянные постройки. Народ суетился, слышались крики погонщиков, вопли животных. Несколько сотен палаток и куда больше, нежели тысяча людей.

Все они что-то делали, паковали вещи в тюки, перевязывали веревками дилижансы, навьючивали транспорт. Большинство одеты в простые кафтаны. В основном – белые или серые. Девушки в красных и синих. Такие лучше всего прятали от жаркого солнца.

Изредка попадались люди в легкой кожаной броне с накинутыми на плечи шелковыми плащами. Охранники. Что удивило Хаджара, они не просто бродили вокруг, кидая на все и вся подозрительные взгляды, а спешили помочь каждому, кто к ним обращался.

– В пустыне не выжить без взаимовыручки, – шепнула Ильмена, поравнявшись с Хаджаром, – вам, варварам, этого не понять.

Хаджар никак это не прокомментировал. Он никак не мог отойти от шока. И вот это небольшое поселение, а не «караван», должно за три года пересечь пустыню?

Боги и демоны! Это даже теоретически – невозможно.

Но, видимо, подобные опасения одолевали только Хаджара и, может, Эйнена. Шакар и племянник и вовсе, воодушевившись, прикрикнули на спутников:

– Давайте поторапливаться. К закату мы уходим в Море!

Идя сквозь толпу снующих, занятых делом людей, Хаджар слышал разные языки. Не все он мог с ходу понять, а некоторые – даже не узнал. Все же подобные караваны были единственным способом попасть в империю простым людям. Конечно, большую часть составляли местные – жители пустыни, но добрую четверть или даже треть – иностранцы.

Так что неудивительно, что охранники, салютующие на пустынный манер (приложив два пальца к губам, а затем ко лбу) Шакару, тоже не все являлись обладателями бронзовой кожи. Хаджару даже показалось, что он заметил несколько земляков, но те тут же скрылись где-то в толпе.

– Сейчас я представлю вас хозяину каравана, – говорил Шакар. – Перед этим послушайте и запомните правила, по которым будете жить в ближайшие годы… Ну или до тех пор, пока пески не заберут ваши души.

Ага, именно во множественном числе. Несмотря на наличие общей религии и одинаковых богов, поверья от страны к стране отличались. Так, к примеру, жители Моря Песка верили, что у человека находится три души.

Душа прошлого, определяющая его нынешнее рождение. Душа сегодняшняя, которая выстраивает судьбу человека в зависимости от его дел. И душа будущего – самая таинственная и самая ценная, ибо она определит посмертие и то, примут ли в доме предков умершего.

– Каждый день охранники поднимаются за час до общего сбора. Каждый обходит свое звено, проверяет, что все живы-здоровы, у всех хватит воды и еды на дневной переход. Сразу предупреждаю, вы пойдете в четырнадцатом – центральном звене.

С Шакаром, надо признать, здоровались не только охранники. Многие люди отвлекались от своих дел, чтобы обменяться парой незначительных фраз с главой охраны. Многие и просто – выказывали уважение, даже не ожидая ответной реакции.

Небесный солдат был видной фигурой. Не столько из-за силы, сколько по той простой причине, что именно караваны под его началом доходили до цели наиболее целыми и невредимыми.