Пётр Лаврентьев - Не курите в присутствии синих драконов

– Чур, я вызываю лифт! – крикнул Иннокентий и, подбежав к лифтовым дверям, нажал кнопку. Двери раскрылись и все трое вошли в кабину, которая сразу же ухнула вниз.

– Скорость нашего движения составляет примерно миллион километров в секунду, что превышает скорость света более чем в три раза, – скромно заметил Добрый Волшебник. – При такой скорости изменяется атомная структура вещества, свойства времени тоже становятся совершенно… хм-м… непривычными, и в результате вышеперечисленных факторов меняются и принципы работы человеческого мозга.

– Иными словами, мы сейчас сходим с ума? – испуганно прошептал Петя Бубенцов, тревожно прислушиваясь к ощущениям в своём организме.

– Ну… Можно сказать и так, – подтвердил Добрый Волшебник.

Кеша вздохнул и достал из-за пазухи недопитую бутылку.

– Если уж суждено, то пусть я сойду с ума весело и непринуждённо, – заявил он и выпил остатки водки.

Волшебник неодобрительно посмотрел на него и сказал:

– А вот это вы напрасно. Вам ещё превращаться, а свежая порция алкоголя может здорово помешать этому делу.

– Как помешать? – испугался Кеша. – Я не превращусь в богатыря, что ли?

– Почему же, превратитесь, конечно… Только весь вопрос: в какого именно?

– А мне всё равно в какого! – беспечно махнул рукой Иннокентий. – Главное, чтобы сила богатырская появилась!

– Если мы летим с такой сказочной скоростью, то, значит, Сказка находится очень-очень далеко? – спросил Петя.

– Совсем необязательно, – ответил Добрый Волшебник. – Скажу честно: никто не имеет понятия о географическом местоположении Сказки. И, как я уже упоминал, при скорости, превышающей скорость света в три с лишним раза, известные людям физические законы перестают работать. Время сжимается как колобок, а пространство сворачивается до размеров скатерти-самобранки так, что абсолютно невозможно понять, что в таких условиях является близким, а что далёким, когда прошла секунда, а когда целое столетие. Может быть, мы с вами мчимся в этом лифте всего пять минут, а возможно и целое тысячелетие. Мы могли за пять минут путешествия пересечь половину Вселенной, или же за тысячу лет достичь лишь посёлка Старо-Папуасово. Здесь ни в чём нельзя быть уверенным, и ничего невозможно сказать наверняка.

– Какой кошмар! – печально сказал Петя Бубенцов и вдруг рассмеялся. – Тот, кто построил эти Ворота, должен был обладать нужными знаниями, понимать суть процессов, позволяющих перемещаться из одного мира в другой! Иначе Ворот не существовало бы! Вы что-то скрываете! – Он шутливо погрозил пальцем Волшебнику. – Что-то недоговариваете!

– Ах, как вы умны и догадливы, дорогой Петя Бубенцов! – восхитился Добрый Волшебник. – Это лишний повод порадоваться тому, что мой выбор пал именно на вас. Ворота были придуманы Великим Мерлином, и впоследствии усовершенствованы нашим соотечественником, изобретателем-самоучкой Емелей, который внёс в конструкцию Ворот изменения, позволяющие прилагать наименьшие усилия при эксплуатации. Он был бесподобнейшим лентяем и благодаря своей лени изобрёл множество полезных вещей. Вспомните хотя бы его самоходную печь – одна она чего стоит! И именно эта печь дала толчок развитию автомобилестроения в вашем мире, и до сих пор служит образцом русскому автопрому! А потом Емеля женился, всю заботу о нём взяла на себя супруга, и нужда в изобретательстве отпала сама собой. Он превратился в обыкновенного, ничем не примечательного деревенского пьяницу и лодыря. А жаль… Светлого ума был человек!

Лифт остановился так внезапно, что у всех троих подогнулись колени.

Двери неспешно отворились, и путники, двое из которых чувствовали сильное душевное волнение, ступили на землю Сказочного Королевства.

Его Величество вылез из постели, когда даже солнце ещё не вылезло из-за горизонта. Его супруга мирно спала, смотрела хорошие добрые сны и не догадывалась о тучах, сгущающихся над её мирной семейной жизнью. Как всегда в предрассветные часы в замке было тихо: спали придворные, спали мыши в подвалах, спала стража на своих постах, и только старый Дуб, много столетий стоящий у стены дворца, во сне что-то шептал листьями пролетающему тёплому ветерку.

Стараясь не разбудить Королеву, Его Величество на цыпочках подкрался к двери и выглянул в коридор. Затем бесшумно заметался по опочивальне, собирая свою одежду, раскиданную вечером в порыве необузданной страсти. Одевшись, он сел за письменный стол, что-то быстро нацарапал на листке и положил бумагу на видное место, чтобы Королева, проснувшись, сразу обнаружила послание. После Король прошмыгнул на балкон, перебрался через перила и отважно сиганул на толстые ветви растущего рядом с дворцом Дуба. Кряхтя и охая, по стволу дерева он сполз на землю, прокрался, воровски озираясь, к королевской конюшне и через пять минут вылетел оттуда на своём любимом белом скакуне. Ни один стражник, ни один конюший или просто какой-нибудь придворный бездельник не проснулся и не поднял тревогу. Все спали, словно погружённые неизвестной Злой Колдуньей в вечный колдовской сон. Короля это разозлило.

«Вернусь и всем устрою весёлую жизнь! – думал он, подпрыгивая в седле. – Такую весёлую, что они у меня вовсе спать перестанут! Вот так они заботятся о моей безопасности: приходи, кто хочешь, убивай, кого хочешь… Дармоеды!»

Когда солнышко поднялось над Сказочным Королевством, Его Величество уже подъезжал к цели своего путешествия – к избушке на курьих ножках, где испокон веков проживала Баба-Яга. Старуха сидела перед входом в своё жуткое жилище на полуразвалившейся деревянной колоде, такой же старой и трухлявой, как и она сама. Увидев Короля, бабка, скрипя суставами и щёлкая позвонками, поднялась с насиженного места, сделала несколько шагов ему навстречу и низко, до земли, поклонилась.

– Здравствуй, батюшка, голубчик ты мой! – прошамкала Баба-Яга, приветливо улыбаясь беззубым ртом. – Навестил всё-таки, дождалась я счастья своего…

Король, которому старая карга отчасти из-за наведённых чар, отчасти из-за собственной королевской дури виделась прелестной сексуальной Феей из Дремучего Леса, лихо соскочил с коня, решительно бросился к ней и подхватил на руки.

– Я проехал через леса и горы, – начал он хорошо отрепетированную в пути тираду, – я продирался сквозь дремучие дебри и умирал от жажды в пустынях. Я переплывал быстрые реки и выбирался из топких болот, я сражался с чудовищами и дикими зверями. И всё это ради тебя одной, любовь моя! – Он схватил руку Бабы-Яги и стал покрывать её поцелуями, медленно, но уверенно приближаясь к вороту засаленной грязной рубахи. Яга игриво хохотнула-квакнула, когда Его Величество добрался до «декольте», обнажил и облобызал её отвисшую морщинистую грудь.